Ночью приснился Барак Обама. Он принимал посетителей в своём кабинете и выглядел очень усталым. Там был шкаф без дверей, его широкие полки были плотно заставлены книгами. Обама стоял у шкафа и раздавал автографы. У него ничего не просили больше, только автографы. Видно было, что он утомлён, что его мысли где-то далеко в стороне, но он терпеливо подписывал книги, открытки и даже баскетбольный мяч.
Когда я подошёл к нему, он, глядя на меня, бросил как бы в сторону:
- Когда же, когда это закончится? Что мне, что нам делать? Почему они не понимают?
Он качал головой, а в его глазах тёмной пеленой светилась неземная грусть.
- - - - - - - - - - - - - -
Три дня назад я во сне убил человека, точнее, двух. Была какая-то комната, в ней что-то произошло, что-то очень страшное. Я вошёл в неё, там было трое. С первого шага стало всё ясно, я, не раздумывая, без колебаний и дрожи, поднял пистолет и выстрелил в голову сначала одному, потом второму. Эмоций по-прежнему не было, словно это было абсолютно буднично, в голове звучала оркестром роковая тишина.
Когда я подошёл к нему, он, глядя на меня, бросил как бы в сторону:
- Когда же, когда это закончится? Что мне, что нам делать? Почему они не понимают?
Он качал головой, а в его глазах тёмной пеленой светилась неземная грусть.
- - - - - - - - - - - - - -
Три дня назад я во сне убил человека, точнее, двух. Была какая-то комната, в ней что-то произошло, что-то очень страшное. Я вошёл в неё, там было трое. С первого шага стало всё ясно, я, не раздумывая, без колебаний и дрожи, поднял пистолет и выстрелил в голову сначала одному, потом второму. Эмоций по-прежнему не было, словно это было абсолютно буднично, в голове звучала оркестром роковая тишина.
At night, Barack Obama dreamed. He received visitors in his office and looked very tired. There was a closet with no doors, its wide shelves were densely packed with books. Obama stood by the closet and signed autographs. He was not asked for anything more, only autographs. It was evident that he was tired, that his thoughts were somewhere far away, but he patiently signed books, postcards, and even a basketball.
When I approached him, he, looking at me, threw as if to the side:
“When, when will it end?” What am I to do? Why don't they understand?
He shook his head, and in his eyes an unearthly sadness shone with a dark veil.
- - - - - - - - - - - - - - -
Three days ago, in a dream, I killed a man, or rather, two. There was a room, something happened in it, something very scary. I entered it, there were three. From the first step, everything became clear, without hesitation, without hesitation and trembling, I raised my gun and shot in the head first one, then the second. There were still no emotions, as if it were absolutely mundane, fatal silence sounded in the head of the orchestra.
When I approached him, he, looking at me, threw as if to the side:
“When, when will it end?” What am I to do? Why don't they understand?
He shook his head, and in his eyes an unearthly sadness shone with a dark veil.
- - - - - - - - - - - - - - -
Three days ago, in a dream, I killed a man, or rather, two. There was a room, something happened in it, something very scary. I entered it, there were three. From the first step, everything became clear, without hesitation, without hesitation and trembling, I raised my gun and shot in the head first one, then the second. There were still no emotions, as if it were absolutely mundane, fatal silence sounded in the head of the orchestra.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Жуков
