Индейн - одно из самых необыкновенных мест в Мьянме. Здесь очень странно, тихо, отсюда не хочется уходить, бренность, изменчивость и непостоянство всего сущего чувствуется здесь особенно остро. Вместе с тем, здесь очень хорошо. Но для того, чтобы рассказать об этом, мне нужно время. Поэтому пока только одна фотография, но даже она одна способна поведать о многом.
А мне вспомнилась история, написанная мною несколько лет назад.
Вот эта:
Когда-нибудь Солнце погаснет и превратится в безжизненный тёмный шар. Ещё раньше погаснет тот огонь, что ярко горит сейчас в недрах нашей планеты, и Земля превратится в холодную пустыню. Но ещё раньше, задолго до того, как всё это случится, человек покинет планету, которая долгие тысячелетия была ему домом.
Почему так случится, знать не дано. Может быть, человечество найдёт в глубинах Вселенной свой новый дом и, оставив умирающую планету, оно отправится на поиски своего нового счастья. Но может случиться и так, что, задыхаясь от собственных зловонных испражнений, человек сожрёт сам себя, оставив после себя кучи мусора и грязи. Или, может быть, уже сейчас, где-то в тёмных глубинах океана, куда никогда не проникают солнечные лучи, где всегда мрачно и холодно, зарождается новый, бесконечно чуждый человеческому, разум, которому суждено стать преемником людей на Земле. Возможно и то, что нас, наших потомков, ждёт впереди Золотой век, век расцвета искусства и культуры, а потом – тихая старость и медленное увядание. Так умирает цветок в вазе, сначала радуя глаз и распространяя вокруг сказочное благоухание, а потом медленно теряя высохшие лепестки.
И, может быть, через сотни или тысячи лет после этого на планету, что когда-то называлась Землёй, испуская из сопел журчащее пламя, медленно опустится космический аппарат, из которого на поверхность пустой планеты выйдут создания, которые вряд ли можно будет назвать людьми. Возможно также, что этим существам космические корабли не будут нужны, и они будут передвигаться в бесконечном пространстве Космоса благодаря своим тонким перепончатым крыльям. И тогда они, ловя воздушные потоки и планируя, облетят маленький круглый шарик, оглядывая его со всех сторон, и приземлятся где-нибудь на вершине Джомолунгмы или Канченджанги, обдуваемые со всех сторон холодными, пронизывающими наскозь, ветрами, осыпаемые мелким (радиоактивным?) снегом. Или, быть может, эти создания смогут путешествовать между мирами только силой своего разума, и тогда, не покидая своей планеты, они смогут заглянуть сквозь слои бесконечных облаков в этом мир, что когда-то был домом для семи миллиардов шумных и суетливых существ.
Что они увидят тогда? Какой будет выглядеть Земля в их искрящихся рубиновых глазах? Я бы хотел знать...
Раскинется ли перед ними безжизненная пустыня, где только ветер поёт свои заунывные песни, вспоминая о тех, кого уже давно нет? Или они увидят буйство красок природы, оживающей после многих лет бессмысленного насилия и издевательсва? Курганы на месте гигантских городов и поселений или, быть может, закованные в силовые поля, законсервированные здания, символ былого могущества и величия? Смогут ли они оценить ту картину, что откроется перед их проникающим в самые мелкие уголки взором? Смогут ли они понять, что изображено на картинах, созданными человеческим гением, смогут ли услышать звуки божественных мелодий, которые когда-то высекали искры из человеческих сердец?
Я хотел бы быть рядом с ними в тот момент.
Может быть, они будут медленно, шаг за шагом, сдувая пыль с каждой, даже самой незначительной вещи, раскапывать эти курганы, так же, как сейчас раскапывает курганы человек на месте древних цивилизаций. Что они смогут найти?
Каждый человек стремиться оставить после себя хотя бы маленький, крошечный след. Я помню, как в детстве, наблюдая за рабочими, укладывающими асфальт на дороге, я спешил положить в горячий, дымящийся, асфальт, несколько небольших камней, чтобы потом видеть маленькую часть себя на этом асфальте. Помню, как оставлял свой след в ещё не полностью застывшем бетоне. И может произойти так, что раскапывая очередной, давно уже мёртвый, город, эти существа найдут фундамент древнего здания с полустёршимся и размытым отпечатком моей ноги. Поймут ли они?
Что же они всё-таки увидят? Иногда мне кажется, что я знаю ответ, что стоит только протянуть руку и я смогу коснуться его, смогу сказать. Но стоит только пошевелиться, как это знание тает в пространстве, оставляя призрачный свет, превращаясь в вечернюю дымку, в холодные капельки утренней росы...
Я вспоминаю. Вспоминаю будущее.
(Написано под звуки Болеро Равеля )
А мне вспомнилась история, написанная мною несколько лет назад.
Вот эта:
Когда-нибудь Солнце погаснет и превратится в безжизненный тёмный шар. Ещё раньше погаснет тот огонь, что ярко горит сейчас в недрах нашей планеты, и Земля превратится в холодную пустыню. Но ещё раньше, задолго до того, как всё это случится, человек покинет планету, которая долгие тысячелетия была ему домом.
Почему так случится, знать не дано. Может быть, человечество найдёт в глубинах Вселенной свой новый дом и, оставив умирающую планету, оно отправится на поиски своего нового счастья. Но может случиться и так, что, задыхаясь от собственных зловонных испражнений, человек сожрёт сам себя, оставив после себя кучи мусора и грязи. Или, может быть, уже сейчас, где-то в тёмных глубинах океана, куда никогда не проникают солнечные лучи, где всегда мрачно и холодно, зарождается новый, бесконечно чуждый человеческому, разум, которому суждено стать преемником людей на Земле. Возможно и то, что нас, наших потомков, ждёт впереди Золотой век, век расцвета искусства и культуры, а потом – тихая старость и медленное увядание. Так умирает цветок в вазе, сначала радуя глаз и распространяя вокруг сказочное благоухание, а потом медленно теряя высохшие лепестки.
И, может быть, через сотни или тысячи лет после этого на планету, что когда-то называлась Землёй, испуская из сопел журчащее пламя, медленно опустится космический аппарат, из которого на поверхность пустой планеты выйдут создания, которые вряд ли можно будет назвать людьми. Возможно также, что этим существам космические корабли не будут нужны, и они будут передвигаться в бесконечном пространстве Космоса благодаря своим тонким перепончатым крыльям. И тогда они, ловя воздушные потоки и планируя, облетят маленький круглый шарик, оглядывая его со всех сторон, и приземлятся где-нибудь на вершине Джомолунгмы или Канченджанги, обдуваемые со всех сторон холодными, пронизывающими наскозь, ветрами, осыпаемые мелким (радиоактивным?) снегом. Или, быть может, эти создания смогут путешествовать между мирами только силой своего разума, и тогда, не покидая своей планеты, они смогут заглянуть сквозь слои бесконечных облаков в этом мир, что когда-то был домом для семи миллиардов шумных и суетливых существ.
Что они увидят тогда? Какой будет выглядеть Земля в их искрящихся рубиновых глазах? Я бы хотел знать...
Раскинется ли перед ними безжизненная пустыня, где только ветер поёт свои заунывные песни, вспоминая о тех, кого уже давно нет? Или они увидят буйство красок природы, оживающей после многих лет бессмысленного насилия и издевательсва? Курганы на месте гигантских городов и поселений или, быть может, закованные в силовые поля, законсервированные здания, символ былого могущества и величия? Смогут ли они оценить ту картину, что откроется перед их проникающим в самые мелкие уголки взором? Смогут ли они понять, что изображено на картинах, созданными человеческим гением, смогут ли услышать звуки божественных мелодий, которые когда-то высекали искры из человеческих сердец?
Я хотел бы быть рядом с ними в тот момент.
Может быть, они будут медленно, шаг за шагом, сдувая пыль с каждой, даже самой незначительной вещи, раскапывать эти курганы, так же, как сейчас раскапывает курганы человек на месте древних цивилизаций. Что они смогут найти?
Каждый человек стремиться оставить после себя хотя бы маленький, крошечный след. Я помню, как в детстве, наблюдая за рабочими, укладывающими асфальт на дороге, я спешил положить в горячий, дымящийся, асфальт, несколько небольших камней, чтобы потом видеть маленькую часть себя на этом асфальте. Помню, как оставлял свой след в ещё не полностью застывшем бетоне. И может произойти так, что раскапывая очередной, давно уже мёртвый, город, эти существа найдут фундамент древнего здания с полустёршимся и размытым отпечатком моей ноги. Поймут ли они?
Что же они всё-таки увидят? Иногда мне кажется, что я знаю ответ, что стоит только протянуть руку и я смогу коснуться его, смогу сказать. Но стоит только пошевелиться, как это знание тает в пространстве, оставляя призрачный свет, превращаясь в вечернюю дымку, в холодные капельки утренней росы...
Я вспоминаю. Вспоминаю будущее.
(Написано под звуки Болеро Равеля )
Indein is one of the most extraordinary places in Myanmar. It is very strange, quiet, I don’t want to leave here, the frailty, variability and inconstancy of all things is felt here especially sharply. However, it is very good here. But in order to talk about this, I need time. Therefore, so far there is only one photograph, but even she alone is able to tell a lot.
And I recalled a story I wrote several years ago.
This one:
Someday the sun will go out and turn into a lifeless dark ball. Even earlier, that fire will go out that burns brightly now in the bowels of our planet, and the Earth will turn into a cold desert. But even earlier, long before all this happens, a person will leave a planet that has been his home for millennia.
Why this happens is not given to know. Perhaps humanity will find its new home in the depths of the Universe and, leaving a dying planet, it will go in search of its new happiness. But it can also happen that, suffocating from his own fetid stool, he will devour himself, leaving behind heaps of garbage and dirt. Or, perhaps, even now, somewhere in the dark depths of the ocean, where the sun never penetrates, where it is always gloomy and cold, a new mind is emerging, infinitely alien to the human mind, which is destined to become the successor of people on Earth. It is also possible that we, our descendants, will have the Golden Age ahead, the century of the flourishing of art and culture, and then quiet old age and slow withering. So a flower dies in a vase, first pleasing to the eye and spreading a fabulous fragrance around, and then slowly losing dried petals.
And maybe hundreds or thousands of years after that, a planet that once was called Earth, emitting a murmuring flame from its nozzles, will slowly descend a spacecraft from which creatures that can hardly be called people will come out onto the surface of an empty planet. It is also possible that these creatures will not need spaceships, and they will move in the infinite space of Cosmos thanks to their thin webbed wings. And then, catching air currents and planning, they will fly around a small round ball, looking at it from all sides, and land somewhere on the top of the Chomolungma or Kanchenjungi, blown from all sides by cold, piercing through, winds showered with fine (radioactive?) Snow . Or, perhaps, these creatures can travel between worlds only by the power of their mind, and then, without leaving their planet, they can look through the layers of endless clouds into this world that was once home to seven billion noisy and fussy creatures.
What will they see then? What will the Earth look like in their sparkling ruby eyes? I want to know...
Will there be a lifeless desert before them, where only the wind sings its mournful songs, remembering those who have long been gone? Or will they see a riot of colors of nature, coming to life after many years of senseless violence and mockery? Mounds on the site of gigantic cities and settlements, or perhaps chained in force fields, canned buildings, a symbol of past power and greatness? Will they be able to appreciate the picture that opens before their eyes penetrating into the smallest corners? Will they be able to understand what is depicted in the pictures created by human genius, will they be able to hear the sounds of divine melodies that once carved sparks from human hearts?
I would like to be with them at that moment.
Maybe they will slowly, step by step, blowing dust off every, even the most insignificant thing, dig up these mounds, just as a person now digs out mounds on the site of ancient civilizations. What can they find?
Everyone strives to leave behind at least a small, tiny footprint. I remember how, in my childhood, watching workers laying asphalt on the road, I hurried to put some small stones in the hot, smoking, asphalt, so that later I could see a small part of myself on this asphalt. I remember how I left my mark on concrete that was not yet completely frozen. And it may happen that digging out another, already dead city, these creatures will find the foundation of an ancient building with a half-worn and blurred print of my foot. Will they understand?
What will they still see? Sometimes it seems to me that I know the answer, that if you only reach out and I can touch it, I can say. But one has only to move, as this knowledge melts in space, leaving a ghostly light turning into evening haze, into cold droplets of morning dew ...
I remember. I remember the future.
(Written to the sounds of Bolero Ravel)
And I recalled a story I wrote several years ago.
This one:
Someday the sun will go out and turn into a lifeless dark ball. Even earlier, that fire will go out that burns brightly now in the bowels of our planet, and the Earth will turn into a cold desert. But even earlier, long before all this happens, a person will leave a planet that has been his home for millennia.
Why this happens is not given to know. Perhaps humanity will find its new home in the depths of the Universe and, leaving a dying planet, it will go in search of its new happiness. But it can also happen that, suffocating from his own fetid stool, he will devour himself, leaving behind heaps of garbage and dirt. Or, perhaps, even now, somewhere in the dark depths of the ocean, where the sun never penetrates, where it is always gloomy and cold, a new mind is emerging, infinitely alien to the human mind, which is destined to become the successor of people on Earth. It is also possible that we, our descendants, will have the Golden Age ahead, the century of the flourishing of art and culture, and then quiet old age and slow withering. So a flower dies in a vase, first pleasing to the eye and spreading a fabulous fragrance around, and then slowly losing dried petals.
And maybe hundreds or thousands of years after that, a planet that once was called Earth, emitting a murmuring flame from its nozzles, will slowly descend a spacecraft from which creatures that can hardly be called people will come out onto the surface of an empty planet. It is also possible that these creatures will not need spaceships, and they will move in the infinite space of Cosmos thanks to their thin webbed wings. And then, catching air currents and planning, they will fly around a small round ball, looking at it from all sides, and land somewhere on the top of the Chomolungma or Kanchenjungi, blown from all sides by cold, piercing through, winds showered with fine (radioactive?) Snow . Or, perhaps, these creatures can travel between worlds only by the power of their mind, and then, without leaving their planet, they can look through the layers of endless clouds into this world that was once home to seven billion noisy and fussy creatures.
What will they see then? What will the Earth look like in their sparkling ruby eyes? I want to know...
Will there be a lifeless desert before them, where only the wind sings its mournful songs, remembering those who have long been gone? Or will they see a riot of colors of nature, coming to life after many years of senseless violence and mockery? Mounds on the site of gigantic cities and settlements, or perhaps chained in force fields, canned buildings, a symbol of past power and greatness? Will they be able to appreciate the picture that opens before their eyes penetrating into the smallest corners? Will they be able to understand what is depicted in the pictures created by human genius, will they be able to hear the sounds of divine melodies that once carved sparks from human hearts?
I would like to be with them at that moment.
Maybe they will slowly, step by step, blowing dust off every, even the most insignificant thing, dig up these mounds, just as a person now digs out mounds on the site of ancient civilizations. What can they find?
Everyone strives to leave behind at least a small, tiny footprint. I remember how, in my childhood, watching workers laying asphalt on the road, I hurried to put some small stones in the hot, smoking, asphalt, so that later I could see a small part of myself on this asphalt. I remember how I left my mark on concrete that was not yet completely frozen. And it may happen that digging out another, already dead city, these creatures will find the foundation of an ancient building with a half-worn and blurred print of my foot. Will they understand?
What will they still see? Sometimes it seems to me that I know the answer, that if you only reach out and I can touch it, I can say. But one has only to move, as this knowledge melts in space, leaving a ghostly light turning into evening haze, into cold droplets of morning dew ...
I remember. I remember the future.
(Written to the sounds of Bolero Ravel)
У записи 4 лайков,
0 репостов,
172 просмотров.
0 репостов,
172 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Жуков
