За окном - петербургская белая ночь, когда грань между тьмой и светом прозрачна и почти неуловима. На улице балтийский ветер треплет волосы - то ласково, то строго. Отцвела сирень: лето приближается к экватору. И пусть ещё будут жаркие денёчки, когда от зноя некуда деться, когда даже чайки летают лениво и кажется, что ты не в Петербурге, а где-то на Барбадосе или Ямайке, - такие деньки ещё обязательно будут, но в крови уже теперь неясными пока штрихами, смутными воспоминаниями слышится осень.
И с каждым днём её шум - её плач, её смех, сбивчивые рассказы о дальних краях и удивительных народах, о пронзительном холоде Гималаев и нестерпимом одиночестве пустынь, об искавших истину отшельниках и о забытых в тесных пещерах несметных сокровищах, о былом и том, что едва ли будет, - всё сильнее и сильнее. Иногда это неразборчивый шёпот, порой - истошный крик. Голос осени - голос дороги. Он - сама дорога, без начала и без конца. Осень зовёт в путь. Не сейчас - потом. Но отказаться нельзя, невозможно.
И с каждым днём её шум - её плач, её смех, сбивчивые рассказы о дальних краях и удивительных народах, о пронзительном холоде Гималаев и нестерпимом одиночестве пустынь, об искавших истину отшельниках и о забытых в тесных пещерах несметных сокровищах, о былом и том, что едва ли будет, - всё сильнее и сильнее. Иногда это неразборчивый шёпот, порой - истошный крик. Голос осени - голос дороги. Он - сама дорога, без начала и без конца. Осень зовёт в путь. Не сейчас - потом. Но отказаться нельзя, невозможно.
Outside the window is a St. Petersburg white night, when the line between darkness and light is transparent and almost elusive. On the street, the Baltic wind ruffles her hair - now kindly, now strictly. The lilac has faded: summer is approaching the equator. And let there be still hot days, when there is nowhere to go from the heat, when even the seagulls are flying lazily and it seems that you are not in Petersburg, but somewhere in Barbados or Jamaica - such days will still be necessary, but blood is still unclear now strokes, vague memories hear autumn.
And every day her noise is her cry, her laughter, inconsistent tales of distant lands and amazing peoples, of the piercing cold of the Himalayas and the intolerable loneliness of deserts, of hermits who have been searching for truth and of countless treasures forgotten in caves, about the past and the fact that hardly will be - stronger and stronger. Sometimes it is an illegible whisper, sometimes a heart-rending cry. The voice of autumn is the voice of the road. He is the road itself, without beginning and without end. Autumn is calling on the road. Not now - then. But you can’t refuse, impossible.
And every day her noise is her cry, her laughter, inconsistent tales of distant lands and amazing peoples, of the piercing cold of the Himalayas and the intolerable loneliness of deserts, of hermits who have been searching for truth and of countless treasures forgotten in caves, about the past and the fact that hardly will be - stronger and stronger. Sometimes it is an illegible whisper, sometimes a heart-rending cry. The voice of autumn is the voice of the road. He is the road itself, without beginning and without end. Autumn is calling on the road. Not now - then. But you can’t refuse, impossible.
У записи 12 лайков,
0 репостов,
177 просмотров.
0 репостов,
177 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Жуков
