Я – мальчик.
Я сплю, свернувшись в гробу калачиком.
Мне снится футбол. В моей голове – Калашников.
Не вовремя мне, братишки, пришлось расслабиться!
Жаль, девочка-врач в халатике не спасла меня…
Я – девочка-врач.
Я в шею смертельно ранена.
В моём городке по небу летят журавлики
И глушат Wi-Fi, чтоб мама моя не видела,
Как я со своим любимым прощаюсь в Твиттере…
Я – мама.
О фартук вытерев руки мыльные,
Звоню на войну я сыночке по мобильному.
Дитя не берёт! Приедет, − огрею веником!
«Его отпевают», − слышу ответ священника…
Я – батюшка.
Я собор свой открыл под госпиталь
И сам в нём служу медбратом, помилуй Господи!
Слова для души, что чреву – пуд каши гречневой:
За это крестил поэта я, пусть и грешен он...
Я – просто поэт.
Я тоже стою под пулями.
Кишка, хоть тонка, как лирика Ахмадулиной,
Но всё ж не настолько, чтобы бояться красного:
Нужнее стихов сегодня – мешки с лекарствами…
Я – старый аптекарь.
Мне бы – давно на пенсию:
Сидеть и блаженно пялиться в ящик с песнями.
Но кончились бинт, и вата, и маски вроде бы:
Начальник, пришли термальной воды для Родины!
Я – Родина.
Я ребёнок − и сплю калачиком.
Назначенный государством, ко мне палач идёт,
Из недр моих вырыв мрамор себе на логово:
Налоговой сдал налог он, но Богу – Богово.
Я – Бог.
И я тоже − Папа. Сынок Мой Ласковый
У дауна в классе детский отнял Калашников.
Сказал, мол: «Ни-ни!» − и прыгнул без парашютика…
Спи, золотко.
Спи, Мой Мальчик.
Я Воскрешу Тебя.
Евгения Бильченко
P.S. Медсестра всё-таки жива. Hosanna in excelsis.
Я сплю, свернувшись в гробу калачиком.
Мне снится футбол. В моей голове – Калашников.
Не вовремя мне, братишки, пришлось расслабиться!
Жаль, девочка-врач в халатике не спасла меня…
Я – девочка-врач.
Я в шею смертельно ранена.
В моём городке по небу летят журавлики
И глушат Wi-Fi, чтоб мама моя не видела,
Как я со своим любимым прощаюсь в Твиттере…
Я – мама.
О фартук вытерев руки мыльные,
Звоню на войну я сыночке по мобильному.
Дитя не берёт! Приедет, − огрею веником!
«Его отпевают», − слышу ответ священника…
Я – батюшка.
Я собор свой открыл под госпиталь
И сам в нём служу медбратом, помилуй Господи!
Слова для души, что чреву – пуд каши гречневой:
За это крестил поэта я, пусть и грешен он...
Я – просто поэт.
Я тоже стою под пулями.
Кишка, хоть тонка, как лирика Ахмадулиной,
Но всё ж не настолько, чтобы бояться красного:
Нужнее стихов сегодня – мешки с лекарствами…
Я – старый аптекарь.
Мне бы – давно на пенсию:
Сидеть и блаженно пялиться в ящик с песнями.
Но кончились бинт, и вата, и маски вроде бы:
Начальник, пришли термальной воды для Родины!
Я – Родина.
Я ребёнок − и сплю калачиком.
Назначенный государством, ко мне палач идёт,
Из недр моих вырыв мрамор себе на логово:
Налоговой сдал налог он, но Богу – Богово.
Я – Бог.
И я тоже − Папа. Сынок Мой Ласковый
У дауна в классе детский отнял Калашников.
Сказал, мол: «Ни-ни!» − и прыгнул без парашютика…
Спи, золотко.
Спи, Мой Мальчик.
Я Воскрешу Тебя.
Евгения Бильченко
P.S. Медсестра всё-таки жива. Hosanna in excelsis.
I'm a boy.
I sleep curled up in a coffin.
I dream of football. In my head - Kalashnikov.
At the wrong time, brothers, I had to relax!
It’s a pity the girl doctor in a robe did not save me ...
I am a doctor girl.
I'm mortally wounded in the neck.
Cranes fly in my town in the sky
And jam Wi-Fi so that my mom doesn’t see,
How I say goodbye to my beloved on Twitter ...
I am a mother.
About apron wiping soapy hands,
I’m calling the war on my son’s cell phone.
The child does not take! Will arrive, - I will bake with a broom!
“He is buried,” I hear the priest’s response ...
I am a father.
I opened my cathedral under the hospital
And I myself serve as a nurse in it, Lord have mercy!
Words for the soul that the belly is a pood of buckwheat porridge:
For this I baptized the poet, even if he is a sinner ...
I am just a poet.
I also stand under the bullets.
The gut, though thin as the lyrics of Akhmadulina,
But all is not enough to be afraid of red:
Need poems today - bags of medicine ...
I am an old pharmacist.
I would - long since retired:
Sitting and blissfully staring at the song box.
But the bandage and cotton wool and masks seemed to end:
Chief, have come thermal water for the Motherland!
I am the homeland.
I am a child - and I sleep with a little throat.
Designated by the state, the executioner is coming to me,
From my bowels tearing marble to my lair:
He passed the tax to the tax, but to God - God.
I'm God.
Me too - Dad. My Affectionate Son
Kalashnikov took the children’s down in the classroom.
Said, they say: "None!" - and jumped without a parachute ...
Sleep, honey.
Sleep My Boy.
I will Resurrect You.
Evgenia Bilchenko
P.S. The nurse is still alive. Hosanna in excelsis.
I sleep curled up in a coffin.
I dream of football. In my head - Kalashnikov.
At the wrong time, brothers, I had to relax!
It’s a pity the girl doctor in a robe did not save me ...
I am a doctor girl.
I'm mortally wounded in the neck.
Cranes fly in my town in the sky
And jam Wi-Fi so that my mom doesn’t see,
How I say goodbye to my beloved on Twitter ...
I am a mother.
About apron wiping soapy hands,
I’m calling the war on my son’s cell phone.
The child does not take! Will arrive, - I will bake with a broom!
“He is buried,” I hear the priest’s response ...
I am a father.
I opened my cathedral under the hospital
And I myself serve as a nurse in it, Lord have mercy!
Words for the soul that the belly is a pood of buckwheat porridge:
For this I baptized the poet, even if he is a sinner ...
I am just a poet.
I also stand under the bullets.
The gut, though thin as the lyrics of Akhmadulina,
But all is not enough to be afraid of red:
Need poems today - bags of medicine ...
I am an old pharmacist.
I would - long since retired:
Sitting and blissfully staring at the song box.
But the bandage and cotton wool and masks seemed to end:
Chief, have come thermal water for the Motherland!
I am the homeland.
I am a child - and I sleep with a little throat.
Designated by the state, the executioner is coming to me,
From my bowels tearing marble to my lair:
He passed the tax to the tax, but to God - God.
I'm God.
Me too - Dad. My Affectionate Son
Kalashnikov took the children’s down in the classroom.
Said, they say: "None!" - and jumped without a parachute ...
Sleep, honey.
Sleep My Boy.
I will Resurrect You.
Evgenia Bilchenko
P.S. The nurse is still alive. Hosanna in excelsis.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Глеб Жуков
