Сходила с Папой в Ленту. Давно не была в этом районе.
Пока шли, я то плакала, то смеялась. Я вспомнила ВСЕ. Вот тут была Сказочная Площадка, на ней был деревянный гриб-лесовик, казавшийся мне огромным. И был мальчик, счастливый обладатель педальной волги - сердце заходилось от желания- "ну дай, дай покататься"!...Нескользкая деревянная горка, лето, льда нет, и мой брат, катаясь, продрал штаны. Мне 5 или 6 лет.
Вот там был каток, где я первый раз встала на коньки, старые и заскорузлые, дедушка нашел их где-то у себя в закромах. Папа строго отрезал "коньки должны плотно прилегать к ноге!" - и затянул их так, что я могла только реветь - но никак не кататься. Помню, что заваливалась назад, тело не слушалось, и в конце концов... к этому виду зимних развлечений я охладела.
Когда Ленты не существовало даже в планах, здесь было место которое называлось "карьеры". Пойти на карьеры - значит пойти кататься на санках-ледянках. Эта маленькая горушка казалась нам огромной и крутой. Мы с братом были как два румяных вспотевших кулька, укутанные в свои пуховики. Тогда зима в Питере еще была настоящей.
Ввер-вниз, с горки, и на горку!
Потом на карьерах появились поморы. Язычники. Они установили там трех идолов, и периодически мы, дети, были свидетелями их жертвоприношений.
Приходил жрец с лисьей шкурой на голове и мечом в руках. Что-то рычал, что-то заклинал, звенел цепями, а потом раскидывал по горке хлеб, жертву. И говорил - кто из нас первым заметит, как птички его клюют, тот молодец, и будет счастлив. Я искала взглядом птичек, зная при этом, что ржаной хлеб им нельзя. Они от него болеют, так мама сказала.
А потом рядом с капищем и горкой построили Ленту, столбы-идолы со временем исчезли и стало не так интересно. И мы выросли.
В Супермаркет мы с братом ходили за продуктами и гуляли там часами среди рядов. Там же я работала в Чайной Ложке. Отработала ровно три дня, испытательный срок. Бесплатно, разумеется. Я работала на мойке посуды и зашивалась. Хотела за кассу, но меня не пускали. Я была несовершеннолетней. 17 лет.
А в 18 возле карьеров я встречалась со одноклассником, втайне от своего супер-ревнивого парня. Мы сидели на скамейке где-то среди кустов недалеко от Ленты, вокруг было мусорно и неприютно, но я была счастлива своей свободой, хотя бы такой. Мы пили коньяк и ели шоколад.
А Вот по этой дорожке мы с этим же одноклассником шли, держась за руки. Была ночь, часа два, и он меня провожал. В том, что мы держались за руки ничего такого не было. До этого мы тусовались у него, слушали музыку и ржали как кони. Он покурил, я выпила, - и темный 14тиэтажный дом в конце дорожки казался гигантским небоскребом, готовым нас поглотить. И мы только говорили друг другу "Пипец, дом". "Да ваще пипец". И шли, и опять повторяли.
А теперь мы выросли, я больше не пью, а он не курит, и вообще женился. И дом не такой уж большой.
Моя жизнь, мои истории. Оказывается, память все хранит. Даже всякую ерунду.
Как скользко тут было весной - лед, а над ним вода. И идешь на неверных ногах, вдыхая запах этого таяния, мокрой земли и новых надежд, может любви, а может чудесных событий. Весной я особенно любила спать с открытым окном. Напротив нашего дома был (и есть) детский сад, днем там раздавалась веселая трескотня играющих малышей, а ночью двор жил совсем другими звуками. Детский сад захватывали неведомые силы)) И я засыпала под эхо чьих-то криков, лай собак, рыдания, речевки футбольных фанатов, выяснения отношений, свист или звуки петард. Из открытого окна тянуло этой весной, и мне было спокойно и даже уютно прятаться с головой под одеяло и сладко спать, пока на улице жизнь темноты шла своим чередом.
Когда я училась в универе, в эту форточку я кричала "халява, приди", и прятала зачетку с "халявой" в морозилку, чтобы крепче приклеилась. Работало. Зачеты сдавала.
5лет назад я переехала в другой район - но только тут чувствую - я дома, в своей голове, в моем прошедшем детстве, смеюсь и утираю слезы. Господи, спасибо за жизнь.
Моя жизнь. Воспоминания. Спальный район. Купчино.
Пока шли, я то плакала, то смеялась. Я вспомнила ВСЕ. Вот тут была Сказочная Площадка, на ней был деревянный гриб-лесовик, казавшийся мне огромным. И был мальчик, счастливый обладатель педальной волги - сердце заходилось от желания- "ну дай, дай покататься"!...Нескользкая деревянная горка, лето, льда нет, и мой брат, катаясь, продрал штаны. Мне 5 или 6 лет.
Вот там был каток, где я первый раз встала на коньки, старые и заскорузлые, дедушка нашел их где-то у себя в закромах. Папа строго отрезал "коньки должны плотно прилегать к ноге!" - и затянул их так, что я могла только реветь - но никак не кататься. Помню, что заваливалась назад, тело не слушалось, и в конце концов... к этому виду зимних развлечений я охладела.
Когда Ленты не существовало даже в планах, здесь было место которое называлось "карьеры". Пойти на карьеры - значит пойти кататься на санках-ледянках. Эта маленькая горушка казалась нам огромной и крутой. Мы с братом были как два румяных вспотевших кулька, укутанные в свои пуховики. Тогда зима в Питере еще была настоящей.
Ввер-вниз, с горки, и на горку!
Потом на карьерах появились поморы. Язычники. Они установили там трех идолов, и периодически мы, дети, были свидетелями их жертвоприношений.
Приходил жрец с лисьей шкурой на голове и мечом в руках. Что-то рычал, что-то заклинал, звенел цепями, а потом раскидывал по горке хлеб, жертву. И говорил - кто из нас первым заметит, как птички его клюют, тот молодец, и будет счастлив. Я искала взглядом птичек, зная при этом, что ржаной хлеб им нельзя. Они от него болеют, так мама сказала.
А потом рядом с капищем и горкой построили Ленту, столбы-идолы со временем исчезли и стало не так интересно. И мы выросли.
В Супермаркет мы с братом ходили за продуктами и гуляли там часами среди рядов. Там же я работала в Чайной Ложке. Отработала ровно три дня, испытательный срок. Бесплатно, разумеется. Я работала на мойке посуды и зашивалась. Хотела за кассу, но меня не пускали. Я была несовершеннолетней. 17 лет.
А в 18 возле карьеров я встречалась со одноклассником, втайне от своего супер-ревнивого парня. Мы сидели на скамейке где-то среди кустов недалеко от Ленты, вокруг было мусорно и неприютно, но я была счастлива своей свободой, хотя бы такой. Мы пили коньяк и ели шоколад.
А Вот по этой дорожке мы с этим же одноклассником шли, держась за руки. Была ночь, часа два, и он меня провожал. В том, что мы держались за руки ничего такого не было. До этого мы тусовались у него, слушали музыку и ржали как кони. Он покурил, я выпила, - и темный 14тиэтажный дом в конце дорожки казался гигантским небоскребом, готовым нас поглотить. И мы только говорили друг другу "Пипец, дом". "Да ваще пипец". И шли, и опять повторяли.
А теперь мы выросли, я больше не пью, а он не курит, и вообще женился. И дом не такой уж большой.
Моя жизнь, мои истории. Оказывается, память все хранит. Даже всякую ерунду.
Как скользко тут было весной - лед, а над ним вода. И идешь на неверных ногах, вдыхая запах этого таяния, мокрой земли и новых надежд, может любви, а может чудесных событий. Весной я особенно любила спать с открытым окном. Напротив нашего дома был (и есть) детский сад, днем там раздавалась веселая трескотня играющих малышей, а ночью двор жил совсем другими звуками. Детский сад захватывали неведомые силы)) И я засыпала под эхо чьих-то криков, лай собак, рыдания, речевки футбольных фанатов, выяснения отношений, свист или звуки петард. Из открытого окна тянуло этой весной, и мне было спокойно и даже уютно прятаться с головой под одеяло и сладко спать, пока на улице жизнь темноты шла своим чередом.
Когда я училась в универе, в эту форточку я кричала "халява, приди", и прятала зачетку с "халявой" в морозилку, чтобы крепче приклеилась. Работало. Зачеты сдавала.
5лет назад я переехала в другой район - но только тут чувствую - я дома, в своей голове, в моем прошедшем детстве, смеюсь и утираю слезы. Господи, спасибо за жизнь.
Моя жизнь. Воспоминания. Спальный район. Купчино.
I went with the Pope to the tape. I have not been in this area for a long time.
While walking, I cried, then laughed. I remembered EVERYTHING. Here was the Fairytale Playground, on it was a wooden mushroom-woodman, which seemed huge to me. And there was a boy, a happy owner of the pedal Volga - my heart was filled with desire- "Well, let me ride"! ... A non-slip wooden slide, summer, no ice, and my brother, riding, torn his pants. I am 5 or 6 years old.
There was a skating rink where the first time I went on skates, old and hardened, my grandfather found them somewhere in his bins. Dad strictly snapped "skates should fit snugly to the foot!" - and tightened them so that I could only roar - but not ride. I remember that I tumbled back, the body did not obey, and in the end ... to this kind of winter entertainment I got cold.
When the Ribbon did not even exist in plans, there was a place called "career". To go on a career means to go ice-sledding. This little pea seemed huge and cool to us. My brother and I were like two ruddy sweating bags wrapped in our down jackets. Then the winter in St. Petersburg was still real.
Up-down, from a hill, and to a hill!
Then pomors appeared on the quarries. Gentiles. They installed three idols there, and periodically we children witnessed their sacrifices.
A priest came with a fox skin on his head and a sword in his hands. Something growled, something conjured, rang chains, and then threw bread, a sacrifice on a hill. And he said - which of us is the first to notice how the birds peck at him, he is well done, and will be happy. I looked with my eyes for the birds, knowing at the same time that they should not be rye bread. They get sick from him, so Mom said.
And then, near the temple and the hill, they built the Tape, the idol pillars disappeared over time and it became not so interesting. And we have grown.
My brother and I went to the supermarket for groceries and walked there for hours among the rows. There I worked in the Teaspoon. I worked exactly three days, a trial period. Free, of course. I worked on a dishwasher and sewn up. Wanted at the checkout, but they did not let me. I was a minor. 17 years.
And at 18 near the quarries, I met with a classmate, secretly from my super-jealous boyfriend. We sat on a bench somewhere among the bushes not far from Tape, it was garbage and unpleasant all around, but I was happy with my freedom, even that. We drank cognac and ate chocolate.
And here along this path we were walking with the same classmate holding hands. It was night, about two hours, and he accompanied me. There was nothing like that in the hands we held. Before that, we hung out with him, listened to music and neighing like horses. He smoked, I drank, and the dark 14-story building at the end of the path seemed like a gigantic skyscraper, ready to devour us. And we just said to each other, "Kick, house." "Yes, finally pipets." And they went, and again they repeated.
And now we have grown up, I no longer drink, and he does not smoke, and generally got married. And the house is not so big.
My life, my stories. It turns out that memory stores everything. Even all nonsense.
How slippery it was in the spring - ice, and water above it. And you walk on wrong feet, breathing in the smell of this melting, wet earth and new hopes, maybe love, or maybe wonderful events. In the spring, I especially liked to sleep with the window open. Opposite our house was (and is) a kindergarten, during the day there was a funny chatter of kids playing, and at night the yard lived with completely different sounds. Kindergarten was captured by unknown forces)) And I fell asleep under the echo of someone's screams, dogs barking, sobbing, football fans' words, showdown, whistles or the sounds of firecrackers. It was drawn from the open window this spring, and it was calm and even comfortable for me to hide with my head under the covers and sleep sweetly, while on the street the life of darkness went its course.
When I was studying at the university, I shouted “freebie, come” to this window, and hid the record with the “freebie” in the freezer so that it would stick more firmly. It worked. Passed tests.
5 years ago I moved to another area - but only here I feel - I am at home, in my head, in my past childhood, laughing and wiping away tears. Lord, thanks for the life.
My life. Memories. Dormitory area. Kupchino.
While walking, I cried, then laughed. I remembered EVERYTHING. Here was the Fairytale Playground, on it was a wooden mushroom-woodman, which seemed huge to me. And there was a boy, a happy owner of the pedal Volga - my heart was filled with desire- "Well, let me ride"! ... A non-slip wooden slide, summer, no ice, and my brother, riding, torn his pants. I am 5 or 6 years old.
There was a skating rink where the first time I went on skates, old and hardened, my grandfather found them somewhere in his bins. Dad strictly snapped "skates should fit snugly to the foot!" - and tightened them so that I could only roar - but not ride. I remember that I tumbled back, the body did not obey, and in the end ... to this kind of winter entertainment I got cold.
When the Ribbon did not even exist in plans, there was a place called "career". To go on a career means to go ice-sledding. This little pea seemed huge and cool to us. My brother and I were like two ruddy sweating bags wrapped in our down jackets. Then the winter in St. Petersburg was still real.
Up-down, from a hill, and to a hill!
Then pomors appeared on the quarries. Gentiles. They installed three idols there, and periodically we children witnessed their sacrifices.
A priest came with a fox skin on his head and a sword in his hands. Something growled, something conjured, rang chains, and then threw bread, a sacrifice on a hill. And he said - which of us is the first to notice how the birds peck at him, he is well done, and will be happy. I looked with my eyes for the birds, knowing at the same time that they should not be rye bread. They get sick from him, so Mom said.
And then, near the temple and the hill, they built the Tape, the idol pillars disappeared over time and it became not so interesting. And we have grown.
My brother and I went to the supermarket for groceries and walked there for hours among the rows. There I worked in the Teaspoon. I worked exactly three days, a trial period. Free, of course. I worked on a dishwasher and sewn up. Wanted at the checkout, but they did not let me. I was a minor. 17 years.
And at 18 near the quarries, I met with a classmate, secretly from my super-jealous boyfriend. We sat on a bench somewhere among the bushes not far from Tape, it was garbage and unpleasant all around, but I was happy with my freedom, even that. We drank cognac and ate chocolate.
And here along this path we were walking with the same classmate holding hands. It was night, about two hours, and he accompanied me. There was nothing like that in the hands we held. Before that, we hung out with him, listened to music and neighing like horses. He smoked, I drank, and the dark 14-story building at the end of the path seemed like a gigantic skyscraper, ready to devour us. And we just said to each other, "Kick, house." "Yes, finally pipets." And they went, and again they repeated.
And now we have grown up, I no longer drink, and he does not smoke, and generally got married. And the house is not so big.
My life, my stories. It turns out that memory stores everything. Even all nonsense.
How slippery it was in the spring - ice, and water above it. And you walk on wrong feet, breathing in the smell of this melting, wet earth and new hopes, maybe love, or maybe wonderful events. In the spring, I especially liked to sleep with the window open. Opposite our house was (and is) a kindergarten, during the day there was a funny chatter of kids playing, and at night the yard lived with completely different sounds. Kindergarten was captured by unknown forces)) And I fell asleep under the echo of someone's screams, dogs barking, sobbing, football fans' words, showdown, whistles or the sounds of firecrackers. It was drawn from the open window this spring, and it was calm and even comfortable for me to hide with my head under the covers and sleep sweetly, while on the street the life of darkness went its course.
When I was studying at the university, I shouted “freebie, come” to this window, and hid the record with the “freebie” in the freezer so that it would stick more firmly. It worked. Passed tests.
5 years ago I moved to another area - but only here I feel - I am at home, in my head, in my past childhood, laughing and wiping away tears. Lord, thanks for the life.
My life. Memories. Dormitory area. Kupchino.
У записи 57 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ольга Шурухт
![Теймур Мурадов [NBV]](https://pp.userapi.com/c638723/v638723149/5cc4b/0F_FbdeCVhI.jpg "Теймур Мурадов [NBV]")
