Сегодня весь день вертится в мозгу этот текст ("Хроники Нарнии:Последняя битва").
Глава 12. ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ ХЛЕВА
Джил должна была вернуться к белому камню, но в пылу боя совершенно забыла эту часть приказа. А когда вспомнила, то повернулась и побежала. И добежала до него секундой раньше остальных. Получилось так, что на мгновение все оказались спинами к врагу. Достигнув камня, они повернулись и увидели ужасную картину: тархистанец тащил кого-то, кто пинал его ногами и вырывался, к двери Хлева.
Когда эти двое очутились между камнем и огнем, все увидели, кого тащил воин. Это был Юстэс.
Тириан и единорог бросились ему на помощь, но тархистанец был гораздо ближе к двери Хлева, и прежде, чем они пробежали хотя бы половину расстояния, тархистанец швырнул Юстэса в Хлев и захлопнул дверь. К нему подбежали еще полдюжины тархистанцев. Они вытянулись в линию на открытом пространстве перед Хлевом. Прорваться не было никакой возможности.
И даже в этот момент Джил вспомнила, что надо отворачиваться от лука. "Если я не могу сдержать слез, я должна хотя бы не замочить тетиву", - твердила она себе.
- Берегись стрел, - внезапно сказал Поджин.
Все наклонились и надвинули шлемы поглубже. Псы залегли позади. Хотя несколько стрел и было пущено в их сторону, вскоре стало ясно, что стреляют не по ним.
Гриффл и его гномы снова взялись за луки. На этот раз они хладнокровно целились в тархистанцев.
- Держите их на прицеле, ребята! - раздался голос Гриффла. Все разом. Внимательнее. Темнолицые нужны нам не больше, чем обезьяны, львы или короли. Гномы для гномов.
Можно что угодно говорить о гномах, но никто не скажет, что они трусы. Гномы могли бы спрятаться в укрытие, но они остались и убивали воинов обеих сторон, когда их силы становились неравны. Им нужна была .Нарния для них самих.
Возможно, они не приняли в расчет, что тархистанцы в кольчугах, а лошади нет. Кроме того, у тархистанцев был вождь. Раздался голос тархана Ришды:
- Тридцати - держать глупцов у белого камня, остальные - за мной, мы дадим урок этим сынам земли.
Тириан и его друзья еще задыхались после битвы и были благодарны за короткую передышку. Они стояли и смотрели, как тархан Ришда вел своих солдат против гномов. Это была странная сцена.
Костер горел слабее, света давал меньше и окрашивал все в красноватый цвет. Вокруг, насколько видел глаз, не было никого кроме гномов и тархистанцев. В этом освещении нельзя было толком разобрать, что происходит, но слышно было, как гномы бьются с тархистанцами. Тириан слышал, что Гриффл ругается, а тархан время от времени кричит: "Берите их живыми! Берите живыми всех, кого можете!".
На что бы эта битва ни была похожа, она не могла длиться долго. Постепенно шум затих. Потом Джил увидела тархана, который приближался к Хлеву. Одиннадцать человек следовали за ним и тащили одиннадцать связанных гномов (убили ли остальных, или кто-то сумел убежать - неизвестно).
- Бросьте их в святилище Таш, - приказал тархан Ришда.
И когда одиннадцать гномов, одного за другим, затащили в темный дверной проем, и дверь была опять заперта, он низко поклонился Хлеву и произнес:
- Это жертва тебе, госпожа Таш, - а все тархистанцы ударили рукоятками мечей в щиты и закричали: - Таш, Таш, великая богиня Таш, неумолимая Таш! Теперь уже не было слышно этой чепухи о Ташлане.
Маленькая группка у белого камня наблюдала за происходящим и шепталась. Они нашли струйку воды, вытекавшую из-под камня, и жадно напились: Джил, Поджин и король из ладоней, четвероногие лакали из маленькой лужицы у подножия камня. И такова была их жажда, что питье это показалось им самым вкусным из всего, что они когда-либо пили. Утолив жажду, они повеселели и заговорили.
- Клянусь, я нутром чую, что все мы до рассвета, один за другим пройдем через эту темную дверь, - сказал Поджин.
- И я могу выдумать сотню смертей, которыми я предпочел бы умереть.
- Эта дверь как будто усмехается, - сказал Тириан, - она больше похожа на пасть.
- Разве нельзя сделать что-нибудь, чтобы остановить это? - спросила Джил дрожащим -голосом.
- Ну, мой милый друг, - сказал Алмаз, ласково потершись носом, - для нас это может быть дверь в страну Аслана, и, возможно, уже сегодня ночью мы будем есть за его столом.
Тархан Ришда медленно прогуливался перед белым камнем, повернувшись спиной к Хлеву.
- Слушайте, - начал он, - если кабан и псы, и единорог выйдут и отдадутся на мою милость, им будет сохранена жизнь. Кабан отправится в клетку в саду Тисрока, собаки в псарни Тисрока, а единорог, после того, как ему спилят рог, будет таскать повозку. Но орел, дети и тот, кто был королем, будут принесены в жертву Таш этой ночью.
Ответом было только рычание.
- Вперед, воины, - воскликнул тархан, - убейте зверей, но возьмите двуногих живыми.
Началась последняя битва последнего короля Нарнии.
Безнадежной эту битву делали не только численность врагов, но еще и их копья. Те тархистанцы, что были с Обезьяном с самого начала, не имели копий, поскольку пробрались в Нарнию тайком, по одному или по двое, изображая мирных купцов, а копья - это не то, что легко спрягать. Но новые отряды, пришедшие позже, когда Обезьян был уже силен, шли открыто. Копья изменили все. Длинным копьем, если вы проворны и голова у вас защищена, вы можете убить кабана раньше, чем он пустит в дело свои клыки, а единорога прежде, чем он дотянется до вас рогом.
И теперь опущенные копья приближались к Тириану и его последним друзьям: им предстояло драться за свою жизнь.
Все было не так страшно, как вы думаете, потому что когда вы используете каждый мускул - увертываетесь от копий, прыгаете через них, бросаетесь вперед, отскакиваете назад, крутитесь - у вас не так уж много времени, чтобы бояться или унывать. Тириан знал, что не сможет помочь другим; все были обречены. Он смутно видел, как с одной стороны от него упал кабан, а с другой - разъяренно сражается Алмаз. Краем глаза он заметил огромного тархистанца, тащившего Джил за волосы. Думать об этом было трудно, и только одна мысль осталась у него теперь - продать свою жизнь как можно дороже. Самое плохое, что он не мог удержать позицию у белого камня. Человек, который бьется с дюжиной врагов сразу, должен использовать все возможности, он должен стремительно бить туда, где увидел незащищенную шею или грудь врага. После нескольких ударов он оказывается далеко от первоначальной позиции. Тириан заметил, что он все ближе и ближе к Хлеву. В сознании промелькнула смутная мысль, что у него есть веская причина держаться отсюда подальше, но он не мог вспомнить ее.
Кроме того, он ничего не мог поделать.
Неожиданно все стало совершенно ясно. Он обнаружил, что бьется с самим тарханом, костер (или то, что от него осталось) горел перед ним, он бился у самой двери Хлева, она была открыта и два тархистанца держали ее, готовясь захлопнуть в тот момент, когда он окажется внутри. Теперь он вспомнил все, и понял, что враги незаметно заманивали его к Хлеву, с той самой целью, с какой вся битва и была начата. Он подумал, что должен сражаться с тарханом изо всех сил.
И тут новая мысль пришла в голову Тириану. Он отбросил меч, прыгнул прямо под лезвие кривой сабли тархана, схватил его обеими руками за ремень и шагнул в Хлев с криком:
- Пойдем вместе, и сам повстречайся с Таш! Раздался оглушительный грохот, такой же, как тогда, когда внутрь кинули Обезьяна, земля содрогнулась, вспыхнул ослепительный свет.
Тархистанские солдаты закричали снаружи: "Таш, Таш!" и с шумом захлопнули дверь. Если Таш нужен их капитан, Таш должна его получить. Во всяком случае, они встречаться с Таш не захотели.
Несколько мгновений Тириан не понимал, где он, и даже, кто он. Потом пришел в себя, заморгал и огляделся вокруг. Внутри Хлева не было темно, как он предполагал: Хлев был ярко освещен и именно поэтому Тириан моргал.
Он повернулся, чтобы посмотреть на тархана Ришду, но Ришда на него не глядел. Ришда издал ужасающий вопль и показал пальцем вперед. Потом закрыл лицо руками, и упал ничком, лицом в землю. Тириан взглянул туда, куда указывал тархан. И все понял.
Зловещая фигура приближалась к ним. Она была много меньше той, что они видели возле башни (хотя намного крупнее, чем человек), но это была .она. У нее была птичья голова и четыре руки, клюв был открыт, а глаза сверкали.
Хриплый голос вырывался из клюва.
- Ты звал меня в Нарнию, тархан Ришда. Я здесь. Что ты хотел сказать мне?
Тархан не мог ни оторвать лица от земли, ни сказать ни слова. Он вздрагивал, как человек в икоте. В битве он был храбр, но половина его храбрости исчезла этой ночью, когда он начал понимать, что существует настоящая Таш. Здесь же он лишился и ее остатка. Внезапным резким движением - так наклоняется петух, чтобы склюнуть червяка - Таш накинулась на несчастного Ришду и подхватила его двумя правыми руками, затем повернула голову набок, чтобы взглянуть на Тириана одним из своих жутких глаз (конечно же, имея птичью голову, она не могла смотреть прямо).
Но в это мгновение голос позади Тириана, тихий, как залитое солнцем море, произнес:
- Убирайся, чудовище, и тащи в свою страну законную добычу, во имя Аслана и Великого Отца Аслана, Императора Страны-за-морем.
И страшное создание исчезло с тарханом под мышкой. Тириан повернулся, чтобы посмотреть на говорящего. И от того, что он увидел, сердце его забилось, как никогда не билось и в битве.
Семеро королей и королев стояли перед ним с коронами на головах, в сверкающих одеждах. На королях были великолепные кольчуги, в руках - обнаженные мечи. Тириан учтиво поклонился и уже хотел заговорить, когда младшая из королев рассмеялась. Он пристально вгляделся в ее лицо и задохнулся от изумления, ибо узнал ее. Это была Джил: но не та Джил, которую он видел в последний раз - с лицом в пыли и слезах, в старом платье из тика, наполовину соскользнувшем с плеча. Теперь она выглядела прохладной и свежей, такой свежей, как после ванны. Сначала Тириан подумал, что она стала старше, затем подумал, что она осталась такой же, и никак не мог остановиться на чем-нибудь одном. Потом он понял, что младший из королей - Юстэс, и измени
Глава 12. ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ ХЛЕВА
Джил должна была вернуться к белому камню, но в пылу боя совершенно забыла эту часть приказа. А когда вспомнила, то повернулась и побежала. И добежала до него секундой раньше остальных. Получилось так, что на мгновение все оказались спинами к врагу. Достигнув камня, они повернулись и увидели ужасную картину: тархистанец тащил кого-то, кто пинал его ногами и вырывался, к двери Хлева.
Когда эти двое очутились между камнем и огнем, все увидели, кого тащил воин. Это был Юстэс.
Тириан и единорог бросились ему на помощь, но тархистанец был гораздо ближе к двери Хлева, и прежде, чем они пробежали хотя бы половину расстояния, тархистанец швырнул Юстэса в Хлев и захлопнул дверь. К нему подбежали еще полдюжины тархистанцев. Они вытянулись в линию на открытом пространстве перед Хлевом. Прорваться не было никакой возможности.
И даже в этот момент Джил вспомнила, что надо отворачиваться от лука. "Если я не могу сдержать слез, я должна хотя бы не замочить тетиву", - твердила она себе.
- Берегись стрел, - внезапно сказал Поджин.
Все наклонились и надвинули шлемы поглубже. Псы залегли позади. Хотя несколько стрел и было пущено в их сторону, вскоре стало ясно, что стреляют не по ним.
Гриффл и его гномы снова взялись за луки. На этот раз они хладнокровно целились в тархистанцев.
- Держите их на прицеле, ребята! - раздался голос Гриффла. Все разом. Внимательнее. Темнолицые нужны нам не больше, чем обезьяны, львы или короли. Гномы для гномов.
Можно что угодно говорить о гномах, но никто не скажет, что они трусы. Гномы могли бы спрятаться в укрытие, но они остались и убивали воинов обеих сторон, когда их силы становились неравны. Им нужна была .Нарния для них самих.
Возможно, они не приняли в расчет, что тархистанцы в кольчугах, а лошади нет. Кроме того, у тархистанцев был вождь. Раздался голос тархана Ришды:
- Тридцати - держать глупцов у белого камня, остальные - за мной, мы дадим урок этим сынам земли.
Тириан и его друзья еще задыхались после битвы и были благодарны за короткую передышку. Они стояли и смотрели, как тархан Ришда вел своих солдат против гномов. Это была странная сцена.
Костер горел слабее, света давал меньше и окрашивал все в красноватый цвет. Вокруг, насколько видел глаз, не было никого кроме гномов и тархистанцев. В этом освещении нельзя было толком разобрать, что происходит, но слышно было, как гномы бьются с тархистанцами. Тириан слышал, что Гриффл ругается, а тархан время от времени кричит: "Берите их живыми! Берите живыми всех, кого можете!".
На что бы эта битва ни была похожа, она не могла длиться долго. Постепенно шум затих. Потом Джил увидела тархана, который приближался к Хлеву. Одиннадцать человек следовали за ним и тащили одиннадцать связанных гномов (убили ли остальных, или кто-то сумел убежать - неизвестно).
- Бросьте их в святилище Таш, - приказал тархан Ришда.
И когда одиннадцать гномов, одного за другим, затащили в темный дверной проем, и дверь была опять заперта, он низко поклонился Хлеву и произнес:
- Это жертва тебе, госпожа Таш, - а все тархистанцы ударили рукоятками мечей в щиты и закричали: - Таш, Таш, великая богиня Таш, неумолимая Таш! Теперь уже не было слышно этой чепухи о Ташлане.
Маленькая группка у белого камня наблюдала за происходящим и шепталась. Они нашли струйку воды, вытекавшую из-под камня, и жадно напились: Джил, Поджин и король из ладоней, четвероногие лакали из маленькой лужицы у подножия камня. И такова была их жажда, что питье это показалось им самым вкусным из всего, что они когда-либо пили. Утолив жажду, они повеселели и заговорили.
- Клянусь, я нутром чую, что все мы до рассвета, один за другим пройдем через эту темную дверь, - сказал Поджин.
- И я могу выдумать сотню смертей, которыми я предпочел бы умереть.
- Эта дверь как будто усмехается, - сказал Тириан, - она больше похожа на пасть.
- Разве нельзя сделать что-нибудь, чтобы остановить это? - спросила Джил дрожащим -голосом.
- Ну, мой милый друг, - сказал Алмаз, ласково потершись носом, - для нас это может быть дверь в страну Аслана, и, возможно, уже сегодня ночью мы будем есть за его столом.
Тархан Ришда медленно прогуливался перед белым камнем, повернувшись спиной к Хлеву.
- Слушайте, - начал он, - если кабан и псы, и единорог выйдут и отдадутся на мою милость, им будет сохранена жизнь. Кабан отправится в клетку в саду Тисрока, собаки в псарни Тисрока, а единорог, после того, как ему спилят рог, будет таскать повозку. Но орел, дети и тот, кто был королем, будут принесены в жертву Таш этой ночью.
Ответом было только рычание.
- Вперед, воины, - воскликнул тархан, - убейте зверей, но возьмите двуногих живыми.
Началась последняя битва последнего короля Нарнии.
Безнадежной эту битву делали не только численность врагов, но еще и их копья. Те тархистанцы, что были с Обезьяном с самого начала, не имели копий, поскольку пробрались в Нарнию тайком, по одному или по двое, изображая мирных купцов, а копья - это не то, что легко спрягать. Но новые отряды, пришедшие позже, когда Обезьян был уже силен, шли открыто. Копья изменили все. Длинным копьем, если вы проворны и голова у вас защищена, вы можете убить кабана раньше, чем он пустит в дело свои клыки, а единорога прежде, чем он дотянется до вас рогом.
И теперь опущенные копья приближались к Тириану и его последним друзьям: им предстояло драться за свою жизнь.
Все было не так страшно, как вы думаете, потому что когда вы используете каждый мускул - увертываетесь от копий, прыгаете через них, бросаетесь вперед, отскакиваете назад, крутитесь - у вас не так уж много времени, чтобы бояться или унывать. Тириан знал, что не сможет помочь другим; все были обречены. Он смутно видел, как с одной стороны от него упал кабан, а с другой - разъяренно сражается Алмаз. Краем глаза он заметил огромного тархистанца, тащившего Джил за волосы. Думать об этом было трудно, и только одна мысль осталась у него теперь - продать свою жизнь как можно дороже. Самое плохое, что он не мог удержать позицию у белого камня. Человек, который бьется с дюжиной врагов сразу, должен использовать все возможности, он должен стремительно бить туда, где увидел незащищенную шею или грудь врага. После нескольких ударов он оказывается далеко от первоначальной позиции. Тириан заметил, что он все ближе и ближе к Хлеву. В сознании промелькнула смутная мысль, что у него есть веская причина держаться отсюда подальше, но он не мог вспомнить ее.
Кроме того, он ничего не мог поделать.
Неожиданно все стало совершенно ясно. Он обнаружил, что бьется с самим тарханом, костер (или то, что от него осталось) горел перед ним, он бился у самой двери Хлева, она была открыта и два тархистанца держали ее, готовясь захлопнуть в тот момент, когда он окажется внутри. Теперь он вспомнил все, и понял, что враги незаметно заманивали его к Хлеву, с той самой целью, с какой вся битва и была начата. Он подумал, что должен сражаться с тарханом изо всех сил.
И тут новая мысль пришла в голову Тириану. Он отбросил меч, прыгнул прямо под лезвие кривой сабли тархана, схватил его обеими руками за ремень и шагнул в Хлев с криком:
- Пойдем вместе, и сам повстречайся с Таш! Раздался оглушительный грохот, такой же, как тогда, когда внутрь кинули Обезьяна, земля содрогнулась, вспыхнул ослепительный свет.
Тархистанские солдаты закричали снаружи: "Таш, Таш!" и с шумом захлопнули дверь. Если Таш нужен их капитан, Таш должна его получить. Во всяком случае, они встречаться с Таш не захотели.
Несколько мгновений Тириан не понимал, где он, и даже, кто он. Потом пришел в себя, заморгал и огляделся вокруг. Внутри Хлева не было темно, как он предполагал: Хлев был ярко освещен и именно поэтому Тириан моргал.
Он повернулся, чтобы посмотреть на тархана Ришду, но Ришда на него не глядел. Ришда издал ужасающий вопль и показал пальцем вперед. Потом закрыл лицо руками, и упал ничком, лицом в землю. Тириан взглянул туда, куда указывал тархан. И все понял.
Зловещая фигура приближалась к ним. Она была много меньше той, что они видели возле башни (хотя намного крупнее, чем человек), но это была .она. У нее была птичья голова и четыре руки, клюв был открыт, а глаза сверкали.
Хриплый голос вырывался из клюва.
- Ты звал меня в Нарнию, тархан Ришда. Я здесь. Что ты хотел сказать мне?
Тархан не мог ни оторвать лица от земли, ни сказать ни слова. Он вздрагивал, как человек в икоте. В битве он был храбр, но половина его храбрости исчезла этой ночью, когда он начал понимать, что существует настоящая Таш. Здесь же он лишился и ее остатка. Внезапным резким движением - так наклоняется петух, чтобы склюнуть червяка - Таш накинулась на несчастного Ришду и подхватила его двумя правыми руками, затем повернула голову набок, чтобы взглянуть на Тириана одним из своих жутких глаз (конечно же, имея птичью голову, она не могла смотреть прямо).
Но в это мгновение голос позади Тириана, тихий, как залитое солнцем море, произнес:
- Убирайся, чудовище, и тащи в свою страну законную добычу, во имя Аслана и Великого Отца Аслана, Императора Страны-за-морем.
И страшное создание исчезло с тарханом под мышкой. Тириан повернулся, чтобы посмотреть на говорящего. И от того, что он увидел, сердце его забилось, как никогда не билось и в битве.
Семеро королей и королев стояли перед ним с коронами на головах, в сверкающих одеждах. На королях были великолепные кольчуги, в руках - обнаженные мечи. Тириан учтиво поклонился и уже хотел заговорить, когда младшая из королев рассмеялась. Он пристально вгляделся в ее лицо и задохнулся от изумления, ибо узнал ее. Это была Джил: но не та Джил, которую он видел в последний раз - с лицом в пыли и слезах, в старом платье из тика, наполовину соскользнувшем с плеча. Теперь она выглядела прохладной и свежей, такой свежей, как после ванны. Сначала Тириан подумал, что она стала старше, затем подумал, что она осталась такой же, и никак не мог остановиться на чем-нибудь одном. Потом он понял, что младший из королей - Юстэс, и измени
Today the whole day revolves in the brain of this text ("The Chronicles of Narnia: The Last Battle").
Chapter 12. THROUGH THE SHOP DOOR
Jill was supposed to return to the white stone, but in the heat of battle completely forgot this part of the order. And when she remembered, she turned and ran. And ran to him a second before the rest. It so happened that for a moment everyone turned their backs to the enemy. Having reached the stone, they turned and saw a terrible picture: the Tarkhistani was dragging someone who kicked him and pulled himself out to the door of the Crib.
When these two found themselves between a stone and a fire, everyone saw who the warrior was dragging. It was Eustace.
Tyrian and the unicorn rushed to his aid, but the Tarkhistani was much closer to the door of the Crib, and before they ran at least half the distance, the Tarkhman threw Eustes into the Crib and slammed the door. Half a dozen Tarkhistanis ran up to him. They stretched out in a line in the open space in front of the Crib. There was no way to break through.
And even at that moment, Jill remembered that she had to turn away from the bow. “If I can’t hold back my tears, I should at least not dunk the bowstring,” she asserted herself.
“Watch out for arrows,” Poggin said suddenly.
Everyone leaned over and pulled the helmets deeper. The dogs lay behind. Although several arrows were fired in their direction, it soon became clear that they were not shooting at them.
Griffle and his gnomes took up their bows again. This time they calmly aimed at the Tarkhists.
- Keep them on sight, guys! Griffle sounded. All at once. More attentively. We need dark-faced no more than monkeys, lions or kings. Gnomes for gnomes.
You can say anything about the dwarves, but no one will say that they are cowards. The gnomes might hide in cover, but they stayed and killed the warriors of both sides when their powers became unequal. They needed. Narnia for themselves.
Perhaps they did not take into account that the Tarkhistanis were in chain mail and that there was no horse. In addition, the Tarkhists had a leader. There was a voice of Tarkhan Rishda:
“Thirty is to keep fools by the white stone, the rest are behind me, we will give a lesson to these sons of the earth.”
Tyrian and his friends were still choking after the battle and were grateful for the brief respite. They stood and watched as the Tarkhan Rishda led his soldiers against the Dwarves. It was a strange scene.
The bonfire burned weaker, gave less light and painted everything in a reddish color. Around, as far as the eye saw, there was no one except the gnomes and Tarkhistanis. In this light it was impossible to clearly understand what was happening, but it was audible how the gnomes were fighting the Tarkhists. Tyrian heard Griffle swear, and Tarkhan from time to time shouted: "Take them alive! Take alive all you can!"
Whatever the battle was like, it could not last long. Gradually the noise died down. Then Jill saw a tarkhan approaching Shed. Eleven people followed him and dragged eleven bound gnomes (whether the others were killed or someone managed to escape is unknown).
“Throw them in the sanctuary of Tash,” the Tarkhan Rishda ordered.
And when the eleven dwarfs, one by one, were dragged into a dark doorway, and the door was locked again, he bowed low to the stable and said:
“This is a sacrifice to you, Madame Tash,” and all the Tarkhistanis hit the shields with the hilt of their swords and shouted: “Tash, Tash, the great goddess Tash, the implacable Tash!” Now this nonsense about Tashlan was no longer heard.
A small group by the white stone watched what was happening and whispered. They found a trickle of water flowing from beneath the stone, and eagerly drank: Jill, Podzhin and the king of the palms, four-legged men lap from a small puddle at the foot of the stone. And such was their thirst that the drink seemed to them the most delicious of all that they had ever drunk. Quenching their thirst, they cheered up and spoke.
“I swear, I can smell inside that we all, until dawn, will go through this dark door one by one,” said Poggin.
“And I can invent a hundred deaths that I would rather die.”
“This door seems to grin,” Tirian said, “it looks more like a mouth.”
“Can't you do anything to stop this?” - asked Jill with a trembling voice.
“Well, my dear friend,” said Almaz, gently rubbing his nose, “for us it could be a door to Aslan’s country, and perhaps we will eat at his table tonight.”
Tarkhan Rishda slowly walked in front of a white stone, turning his back to the Crib.
“Listen,” he began, “if the boar and the dogs and the unicorn come out and surrender to my mercy, they will save their lives.” The boar will go into a cage in the garden of Tisrok, the dogs in the kennel of Tisrok, and the unicorn, after being cut down by a horn, will carry the cart. But the eagle, the children, and the one who was king, will be sacrificed to Tash tonight.
The answer was only a growl.
“Forward, warriors,” cried Tarkhan, “kill the animals, but take the two-legged alive.”
The last battle of the last king of Narnia began.
Hopeless this battle was made not only the number of enemies, but also their spears. Those Tarkhists who were with the Monkey from the very beginning did not have copies, as they sneaked into Narnia secretly, one or two, depicting
Chapter 12. THROUGH THE SHOP DOOR
Jill was supposed to return to the white stone, but in the heat of battle completely forgot this part of the order. And when she remembered, she turned and ran. And ran to him a second before the rest. It so happened that for a moment everyone turned their backs to the enemy. Having reached the stone, they turned and saw a terrible picture: the Tarkhistani was dragging someone who kicked him and pulled himself out to the door of the Crib.
When these two found themselves between a stone and a fire, everyone saw who the warrior was dragging. It was Eustace.
Tyrian and the unicorn rushed to his aid, but the Tarkhistani was much closer to the door of the Crib, and before they ran at least half the distance, the Tarkhman threw Eustes into the Crib and slammed the door. Half a dozen Tarkhistanis ran up to him. They stretched out in a line in the open space in front of the Crib. There was no way to break through.
And even at that moment, Jill remembered that she had to turn away from the bow. “If I can’t hold back my tears, I should at least not dunk the bowstring,” she asserted herself.
“Watch out for arrows,” Poggin said suddenly.
Everyone leaned over and pulled the helmets deeper. The dogs lay behind. Although several arrows were fired in their direction, it soon became clear that they were not shooting at them.
Griffle and his gnomes took up their bows again. This time they calmly aimed at the Tarkhists.
- Keep them on sight, guys! Griffle sounded. All at once. More attentively. We need dark-faced no more than monkeys, lions or kings. Gnomes for gnomes.
You can say anything about the dwarves, but no one will say that they are cowards. The gnomes might hide in cover, but they stayed and killed the warriors of both sides when their powers became unequal. They needed. Narnia for themselves.
Perhaps they did not take into account that the Tarkhistanis were in chain mail and that there was no horse. In addition, the Tarkhists had a leader. There was a voice of Tarkhan Rishda:
“Thirty is to keep fools by the white stone, the rest are behind me, we will give a lesson to these sons of the earth.”
Tyrian and his friends were still choking after the battle and were grateful for the brief respite. They stood and watched as the Tarkhan Rishda led his soldiers against the Dwarves. It was a strange scene.
The bonfire burned weaker, gave less light and painted everything in a reddish color. Around, as far as the eye saw, there was no one except the gnomes and Tarkhistanis. In this light it was impossible to clearly understand what was happening, but it was audible how the gnomes were fighting the Tarkhists. Tyrian heard Griffle swear, and Tarkhan from time to time shouted: "Take them alive! Take alive all you can!"
Whatever the battle was like, it could not last long. Gradually the noise died down. Then Jill saw a tarkhan approaching Shed. Eleven people followed him and dragged eleven bound gnomes (whether the others were killed or someone managed to escape is unknown).
“Throw them in the sanctuary of Tash,” the Tarkhan Rishda ordered.
And when the eleven dwarfs, one by one, were dragged into a dark doorway, and the door was locked again, he bowed low to the stable and said:
“This is a sacrifice to you, Madame Tash,” and all the Tarkhistanis hit the shields with the hilt of their swords and shouted: “Tash, Tash, the great goddess Tash, the implacable Tash!” Now this nonsense about Tashlan was no longer heard.
A small group by the white stone watched what was happening and whispered. They found a trickle of water flowing from beneath the stone, and eagerly drank: Jill, Podzhin and the king of the palms, four-legged men lap from a small puddle at the foot of the stone. And such was their thirst that the drink seemed to them the most delicious of all that they had ever drunk. Quenching their thirst, they cheered up and spoke.
“I swear, I can smell inside that we all, until dawn, will go through this dark door one by one,” said Poggin.
“And I can invent a hundred deaths that I would rather die.”
“This door seems to grin,” Tirian said, “it looks more like a mouth.”
“Can't you do anything to stop this?” - asked Jill with a trembling voice.
“Well, my dear friend,” said Almaz, gently rubbing his nose, “for us it could be a door to Aslan’s country, and perhaps we will eat at his table tonight.”
Tarkhan Rishda slowly walked in front of a white stone, turning his back to the Crib.
“Listen,” he began, “if the boar and the dogs and the unicorn come out and surrender to my mercy, they will save their lives.” The boar will go into a cage in the garden of Tisrok, the dogs in the kennel of Tisrok, and the unicorn, after being cut down by a horn, will carry the cart. But the eagle, the children, and the one who was king, will be sacrificed to Tash tonight.
The answer was only a growl.
“Forward, warriors,” cried Tarkhan, “kill the animals, but take the two-legged alive.”
The last battle of the last king of Narnia began.
Hopeless this battle was made not only the number of enemies, but also their spears. Those Tarkhists who were with the Monkey from the very beginning did not have copies, as they sneaked into Narnia secretly, one or two, depicting
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Крошка
