Стоит император Петр Великий,
думает:
«Запирую на просторе я!»—
а рядом
под пьяные клики
строится гостиница «Астория».
Сияет гостиница,
за обедом обед она
дает.
Завистью с гранита снят,
слез император.
Трое медных
слазят
тихо,
чтоб не спугнуть Сенат.
Прохожие стремились войти и выйти.
Швейцар в поклоне не уменьшил рост.
Кто-то
рассеянный
бросил:
«Извините»,
наступив нечаянно на змеин хвост.
Император,
лошадь и змей
неловко
по карточке
спросили гренадин.
Шума язык не смолк, немея.
Из пивших и евших не обернулся ни один.
И только
когда
над пачкой соломинок
в коне заговорила привычка древняя,
толпа сорвалась, криком сломана:
— Жует!
Не знает, зачем они.
Деревня!
Стыдом овихрены шаги коня.
Выбелена грива от уличного газа.
Обратно
по Набережной
гонит гиканье
последнюю из петербургских сказок.
И вновь император
стоит без скипетра.
Змей.
Унынье у лошади на морде.
И никто не поймет тоски Петра —
узника,
закованного в собственном городе.
думает:
«Запирую на просторе я!»—
а рядом
под пьяные клики
строится гостиница «Астория».
Сияет гостиница,
за обедом обед она
дает.
Завистью с гранита снят,
слез император.
Трое медных
слазят
тихо,
чтоб не спугнуть Сенат.
Прохожие стремились войти и выйти.
Швейцар в поклоне не уменьшил рост.
Кто-то
рассеянный
бросил:
«Извините»,
наступив нечаянно на змеин хвост.
Император,
лошадь и змей
неловко
по карточке
спросили гренадин.
Шума язык не смолк, немея.
Из пивших и евших не обернулся ни один.
И только
когда
над пачкой соломинок
в коне заговорила привычка древняя,
толпа сорвалась, криком сломана:
— Жует!
Не знает, зачем они.
Деревня!
Стыдом овихрены шаги коня.
Выбелена грива от уличного газа.
Обратно
по Набережной
гонит гиканье
последнюю из петербургских сказок.
И вновь император
стоит без скипетра.
Змей.
Унынье у лошади на морде.
И никто не поймет тоски Петра —
узника,
закованного в собственном городе.
Emperor Peter the Great is standing
thinks:
“I'll lock in the open!” -
and near
under drunken clicks
The Astoria Hotel is under construction.
The hotel is shining
at lunch she's lunch
gives.
Envy removed from granite,
tears emperor.
Three copper
go down
quiet,
so as not to frighten off the Senate.
Passers-by sought to enter and exit.
The doorman in bow did not reduce the growth.
Someone
scattered
threw:
"Excuse me",
stepping by accident on a snake’s tail.
Emperor
horse and snake
awkwardly
by card
asked the grenadines.
The noise of the tongue did not stop, dumb.
Of those who drank and ate, not one turned round.
But only
when
over a pack of straws
an old habit spoke in a horse,
the crowd broke, shouting broken:
- Chews!
Doesn't know why they are.
Village!
In shame, the steps of the horse are twisted.
The mane from street gas is bleached.
Back
on the waterfront
drives a hoot
the last of St. Petersburg's tales.
And again the emperor
standing without a scepter.
The serpent.
The sadness of the horse on the face.
And no one will understand Peter's longing -
a prisoner
chained in his own city.
thinks:
“I'll lock in the open!” -
and near
under drunken clicks
The Astoria Hotel is under construction.
The hotel is shining
at lunch she's lunch
gives.
Envy removed from granite,
tears emperor.
Three copper
go down
quiet,
so as not to frighten off the Senate.
Passers-by sought to enter and exit.
The doorman in bow did not reduce the growth.
Someone
scattered
threw:
"Excuse me",
stepping by accident on a snake’s tail.
Emperor
horse and snake
awkwardly
by card
asked the grenadines.
The noise of the tongue did not stop, dumb.
Of those who drank and ate, not one turned round.
But only
when
over a pack of straws
an old habit spoke in a horse,
the crowd broke, shouting broken:
- Chews!
Doesn't know why they are.
Village!
In shame, the steps of the horse are twisted.
The mane from street gas is bleached.
Back
on the waterfront
drives a hoot
the last of St. Petersburg's tales.
And again the emperor
standing without a scepter.
The serpent.
The sadness of the horse on the face.
And no one will understand Peter's longing -
a prisoner
chained in his own city.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ольга Жукова
