Жить в Одессе - значит признать, наконец, что тебе разонравилось страдать.
"Я умираю с этих людей. Мама написала смску, что у нас тут будет фестиваль пародий "Большая Разница", я написала "Приезжай", и она собралась за одно утро и будет здесь в субботу. Я хожу по Одессе и ставлю вдоль улиц Канатной, Ришельевской, Большой Арнаутской, Ланжероновской и Воронцовского переулка галочки "покормить маму", "показать маме", "рассказать маме эту историю". Как, интересно, маме покажется Одесса? Будет ли она терять волю от этих разморенных кошек вдоль парапетов, от этих объявлений на дверях ("Питомцев в парадной не выгуливать") и надписей в уборных кафе ("Богинями мы были и останемся") и на карнизах ("Костя красивый мудак". "Я не хохол" - и рядом другим почерком - "Так ти чмо"). Полюбит ли она этих старичков на балконах и манеру людей разговаривать друг с другом через улицу; драные шлепанцы, масляные пятна солнца на асфальте, платаны, будто бы обтянутые натовским камуфляжем? Дребезжание такси на брусчатке и манеру переспрашивать адрес "Базарная угол чего?", "Греческая угол какая?". Понравится ли ей самый вкусный в городе фалафель, который готовит величавый сириец на углу Троицкой и Преображенской? Куда вести ее сначала - к любимым туркам за кебабом, к любимым китайцам за свиными ушками или к любимым евреям за фаршированной рыбой, такой же вкусной, как готовила бабушка Руслана? Здесь на все лето отключают горячую воду, коммуникации в каждом дворе обнажены, как мыщцы, и обернуты толстым слоем утеплителя, свет вырубают на сутки в половине районов, потому что полетел трансформатор в порту, при этом они сходу назовут тебе место, где лучше всего ремонтируют обувь, крышу, с которой самый безумный вид на город, грузина, у которого лучшие арбузы в квартале, и какую рану ты делаешь им в сердце, когда тратишь свою жизнь на мудаков. Поразительная находчивость, фантазия и редчайший дар уюта, с которыми одесситы строят быт и день, обезоруживает меня. Можно клясть президента и мэра, но не заехать с утра перед работой в цукерню и не умять наполеончика с крепким кофе - это себя не уважать. Можно всю неделю возвращаться с работы в десять с языком на плечо, но не разбудить в воскресенье в восемь утра всю ноющую семью и не повезти на моречко - это быть поцем в самом худшем смысле слова. Никуда не пойдем, будет скучный семейный вечер, сварим тайского супу с креветками, накатим розовенького и посмотрим "Одинокого мужчину". Нет, ты можешь не ехать, но у нас тархунчик и пол-арбуза в холодильнике. И вареники с черникой. Но ты можешь не ехать, конечно. О, я дома. I do belong here. Жить в Одессе - значит признать, наконец, что тебе разонравилось страдать. Жить в Одессе и страдать - это немножко смешно, как приехать в пятизвездочный отель с кипятильником и плащ-палаткой. Все уже, выдохни. Попускайся. Посиди погрейся, это бесплатно. О, мы были бы прекрасные люди, если бы нам тоже давали по двести пятьдесят солнечных дней в году. Мы были бы душистые, терпкие и тугие, как виноград изабелла. Мы носили бы себя как выходное платье, выгорали бы по лямкам маек и умели бы дать шика. Мы были бы одесситее самих одесситов, и все наше унылое кацапство развеялось бы над нами, как едкий дым."
В.Полозкова
"Я умираю с этих людей. Мама написала смску, что у нас тут будет фестиваль пародий "Большая Разница", я написала "Приезжай", и она собралась за одно утро и будет здесь в субботу. Я хожу по Одессе и ставлю вдоль улиц Канатной, Ришельевской, Большой Арнаутской, Ланжероновской и Воронцовского переулка галочки "покормить маму", "показать маме", "рассказать маме эту историю". Как, интересно, маме покажется Одесса? Будет ли она терять волю от этих разморенных кошек вдоль парапетов, от этих объявлений на дверях ("Питомцев в парадной не выгуливать") и надписей в уборных кафе ("Богинями мы были и останемся") и на карнизах ("Костя красивый мудак". "Я не хохол" - и рядом другим почерком - "Так ти чмо"). Полюбит ли она этих старичков на балконах и манеру людей разговаривать друг с другом через улицу; драные шлепанцы, масляные пятна солнца на асфальте, платаны, будто бы обтянутые натовским камуфляжем? Дребезжание такси на брусчатке и манеру переспрашивать адрес "Базарная угол чего?", "Греческая угол какая?". Понравится ли ей самый вкусный в городе фалафель, который готовит величавый сириец на углу Троицкой и Преображенской? Куда вести ее сначала - к любимым туркам за кебабом, к любимым китайцам за свиными ушками или к любимым евреям за фаршированной рыбой, такой же вкусной, как готовила бабушка Руслана? Здесь на все лето отключают горячую воду, коммуникации в каждом дворе обнажены, как мыщцы, и обернуты толстым слоем утеплителя, свет вырубают на сутки в половине районов, потому что полетел трансформатор в порту, при этом они сходу назовут тебе место, где лучше всего ремонтируют обувь, крышу, с которой самый безумный вид на город, грузина, у которого лучшие арбузы в квартале, и какую рану ты делаешь им в сердце, когда тратишь свою жизнь на мудаков. Поразительная находчивость, фантазия и редчайший дар уюта, с которыми одесситы строят быт и день, обезоруживает меня. Можно клясть президента и мэра, но не заехать с утра перед работой в цукерню и не умять наполеончика с крепким кофе - это себя не уважать. Можно всю неделю возвращаться с работы в десять с языком на плечо, но не разбудить в воскресенье в восемь утра всю ноющую семью и не повезти на моречко - это быть поцем в самом худшем смысле слова. Никуда не пойдем, будет скучный семейный вечер, сварим тайского супу с креветками, накатим розовенького и посмотрим "Одинокого мужчину". Нет, ты можешь не ехать, но у нас тархунчик и пол-арбуза в холодильнике. И вареники с черникой. Но ты можешь не ехать, конечно. О, я дома. I do belong here. Жить в Одессе - значит признать, наконец, что тебе разонравилось страдать. Жить в Одессе и страдать - это немножко смешно, как приехать в пятизвездочный отель с кипятильником и плащ-палаткой. Все уже, выдохни. Попускайся. Посиди погрейся, это бесплатно. О, мы были бы прекрасные люди, если бы нам тоже давали по двести пятьдесят солнечных дней в году. Мы были бы душистые, терпкие и тугие, как виноград изабелла. Мы носили бы себя как выходное платье, выгорали бы по лямкам маек и умели бы дать шика. Мы были бы одесситее самих одесситов, и все наше унылое кацапство развеялось бы над нами, как едкий дым."
В.Полозкова
Living in Odessa means finally recognizing that you did not like to suffer.
"I am dying with these people. Mom wrote a text message that we will have a festival of parodies" Big Difference ", I wrote" Come ", and she got together in one morning and will be here on Saturday. I walk around Odessa and put along the streets of Kanatnaya , Rishelyevskaya, Bolshoi Arnautskaya, Langeronovskaya and Vorontsovsky lanes tick “feed mom”, “show mom”, “tell mom this story.” How interesting is mom to see Odessa? Will she lose her will from these exhausted cats along parapets, from these announcements on the doors (“Do not walk the Pets in the front door”) and inscriptions in the restrooms of the cafe (“Goddesses we were and will remain”) and on the ledges (“Kostya is a beautiful asshole.” “I am not a crest” - and in a different handwriting - “So ty schmuck "). Will she love these old men on the balconies and the way people talk to each other across the street; tattered slippers, oil sun spots on the asphalt, wraps, as if covered with NATO camouflage? The rattling of a taxi on the cobblestones and the manner of asking around the address" Market corner of what ? "," Greek ugo l what? " Will she like the most delicious falafel in the city, which is prepared by the majestic Syrian on the corner of Trinity and Preobrazhenskaya? Where to lead it first - to your beloved Turks for kebab, to your beloved Chinese for pork ears or to your beloved Jews for stuffed fish, as tasty as Grandma Ruslana cooked? Here, hot water is turned off for the whole summer, communications in each yard are bare, like muscles, and wrapped in a thick layer of insulation, the lights are cut for a day in half of the districts, because a transformer has flown to the port, and they will immediately tell you the place where they repair it best shoes, a roof with the craziest view of the city, a Georgian who has the best watermelons in the quarter, and what a wound you make in your heart when you spend your life on assholes. The amazing resourcefulness, imagination and the rare gift of comfort, with which Odessa residents build their daily lives, disarms me. You can swear on the president and the mayor, but don’t call yourself a napoleon with strong coffee in the morning before work in the zucchini and don’t be able to respect yourself. You can return from work at ten at a week with your tongue on your shoulder, but don’t wake up the whole aching family on Sunday at eight in the morning and not take you to the sea - this is to be a poet in the worst sense of the word. We won’t go anywhere, it will be a boring family evening, boil Thai shrimp soup, roll pinkish and see the “Lonely man”. No, you can not go, but we have a tarragon and half a watermelon in the refrigerator. And dumplings with blueberries. But you can not go, of course. Oh, I'm home. I do belong here. Living in Odessa means finally recognizing that you did not like to suffer. Living in Odessa and suffering is a little ridiculous how to come to a five-star hotel with a boiler and a raincoat. Already, exhale. Come on in. Sit warm, it's free. Oh, we would be wonderful people if we were also given two hundred and fifty sunny days a year. We would be fragrant, tart and tight, like isabella grapes. We would wear ourselves as a weekend dress, burn out on the straps of shirts and know how to give chic. We would be more Odessa than the inhabitants of Odessa, and all our dull katsapstvo would have scattered over us like pungent smoke. "
V. Polozkova
"I am dying with these people. Mom wrote a text message that we will have a festival of parodies" Big Difference ", I wrote" Come ", and she got together in one morning and will be here on Saturday. I walk around Odessa and put along the streets of Kanatnaya , Rishelyevskaya, Bolshoi Arnautskaya, Langeronovskaya and Vorontsovsky lanes tick “feed mom”, “show mom”, “tell mom this story.” How interesting is mom to see Odessa? Will she lose her will from these exhausted cats along parapets, from these announcements on the doors (“Do not walk the Pets in the front door”) and inscriptions in the restrooms of the cafe (“Goddesses we were and will remain”) and on the ledges (“Kostya is a beautiful asshole.” “I am not a crest” - and in a different handwriting - “So ty schmuck "). Will she love these old men on the balconies and the way people talk to each other across the street; tattered slippers, oil sun spots on the asphalt, wraps, as if covered with NATO camouflage? The rattling of a taxi on the cobblestones and the manner of asking around the address" Market corner of what ? "," Greek ugo l what? " Will she like the most delicious falafel in the city, which is prepared by the majestic Syrian on the corner of Trinity and Preobrazhenskaya? Where to lead it first - to your beloved Turks for kebab, to your beloved Chinese for pork ears or to your beloved Jews for stuffed fish, as tasty as Grandma Ruslana cooked? Here, hot water is turned off for the whole summer, communications in each yard are bare, like muscles, and wrapped in a thick layer of insulation, the lights are cut for a day in half of the districts, because a transformer has flown to the port, and they will immediately tell you the place where they repair it best shoes, a roof with the craziest view of the city, a Georgian who has the best watermelons in the quarter, and what a wound you make in your heart when you spend your life on assholes. The amazing resourcefulness, imagination and the rare gift of comfort, with which Odessa residents build their daily lives, disarms me. You can swear on the president and the mayor, but don’t call yourself a napoleon with strong coffee in the morning before work in the zucchini and don’t be able to respect yourself. You can return from work at ten at a week with your tongue on your shoulder, but don’t wake up the whole aching family on Sunday at eight in the morning and not take you to the sea - this is to be a poet in the worst sense of the word. We won’t go anywhere, it will be a boring family evening, boil Thai shrimp soup, roll pinkish and see the “Lonely man”. No, you can not go, but we have a tarragon and half a watermelon in the refrigerator. And dumplings with blueberries. But you can not go, of course. Oh, I'm home. I do belong here. Living in Odessa means finally recognizing that you did not like to suffer. Living in Odessa and suffering is a little ridiculous how to come to a five-star hotel with a boiler and a raincoat. Already, exhale. Come on in. Sit warm, it's free. Oh, we would be wonderful people if we were also given two hundred and fifty sunny days a year. We would be fragrant, tart and tight, like isabella grapes. We would wear ourselves as a weekend dress, burn out on the straps of shirts and know how to give chic. We would be more Odessa than the inhabitants of Odessa, and all our dull katsapstvo would have scattered over us like pungent smoke. "
V. Polozkova
У записи 10 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Жирнова
