- Он меня кормил. Покупал продукты, готовил, мыл всю посуду.
- Утром он меня одевал, а вечером раздевал и относил мое белье вместе
со своим в прачечную. Однажды вечером, снимая с меня туфли, он заметил,
что их нужно починить, и на следующее же утро отнес их сапожнику.
- Он без устали читал мне газеты, журналы, детективы и рассказы
Кэтрин Менсфилд, он даже читал вслух дела, когда я приносила их домой,
чтобы поработать.
- Каждые три дня он мыл мне голову. Он сушил мне волосы моим ручным
феном; только первые два раза он делал это неловко. Однажды он купил мне
очень дорогой гребень (от лондонского Кента) и ударил меня им. Царапины
от этого гребня не заживали очень долго. Но каждый вечер он меня им
причесывал. И никогда - ни до, ни после того - мои волосы не
расчесывались так часто и тщательно, и с такой любовью. Они блестели,
как никогда раньше.
- Он покупал мне тампоны и менял их. В первый раз я совершенно
обалдела, а он сказал:
- Я же лижу тебя, когда у тебя месячные, и нам обоим это нравится.
Так какая разница?
- Каждый вечер он приготавливал мне ванну, пробуя разные соли, масла
и другие косметические средства, с удовольствием подростка покупая мне
все это в великом множестве и разнообразии, хотя сам продолжал принимать
привычный душ с мылом или обыкновенным шампунем. Я постоянно спрашивала
себя, что думает его домработница о кнуте, стоящем на раковине в кухне,
о наручниках, которые висят на ручке двери в столовой, о серебристых
цепях, валяющихся в углу спальни. Я пыталась представить себе, что она
думает об этом изобилии внезапно появившихся флаконов, о девяти разных
шампунях (почти нетронутых), заполнявших шкафчик в ванной, о десяти
упаковках разных солей, выстроившихся в ряд на бортике ванны.
- Каждый вечер он снимал с моего лица косметику. Никогда не забуду
ощущения, которое я испытала, усаживаясь в кресло закрыв глаза и
запрокинув голову, а он, вооружившись кусочками ваты, осторожно очищал
мой лоб, щеки, и особенно долго задерживался на веках. (с.)
- Утром он меня одевал, а вечером раздевал и относил мое белье вместе
со своим в прачечную. Однажды вечером, снимая с меня туфли, он заметил,
что их нужно починить, и на следующее же утро отнес их сапожнику.
- Он без устали читал мне газеты, журналы, детективы и рассказы
Кэтрин Менсфилд, он даже читал вслух дела, когда я приносила их домой,
чтобы поработать.
- Каждые три дня он мыл мне голову. Он сушил мне волосы моим ручным
феном; только первые два раза он делал это неловко. Однажды он купил мне
очень дорогой гребень (от лондонского Кента) и ударил меня им. Царапины
от этого гребня не заживали очень долго. Но каждый вечер он меня им
причесывал. И никогда - ни до, ни после того - мои волосы не
расчесывались так часто и тщательно, и с такой любовью. Они блестели,
как никогда раньше.
- Он покупал мне тампоны и менял их. В первый раз я совершенно
обалдела, а он сказал:
- Я же лижу тебя, когда у тебя месячные, и нам обоим это нравится.
Так какая разница?
- Каждый вечер он приготавливал мне ванну, пробуя разные соли, масла
и другие косметические средства, с удовольствием подростка покупая мне
все это в великом множестве и разнообразии, хотя сам продолжал принимать
привычный душ с мылом или обыкновенным шампунем. Я постоянно спрашивала
себя, что думает его домработница о кнуте, стоящем на раковине в кухне,
о наручниках, которые висят на ручке двери в столовой, о серебристых
цепях, валяющихся в углу спальни. Я пыталась представить себе, что она
думает об этом изобилии внезапно появившихся флаконов, о девяти разных
шампунях (почти нетронутых), заполнявших шкафчик в ванной, о десяти
упаковках разных солей, выстроившихся в ряд на бортике ванны.
- Каждый вечер он снимал с моего лица косметику. Никогда не забуду
ощущения, которое я испытала, усаживаясь в кресло закрыв глаза и
запрокинув голову, а он, вооружившись кусочками ваты, осторожно очищал
мой лоб, щеки, и особенно долго задерживался на веках. (с.)
- He fed me. I bought food, cooked, washed all the dishes.
- In the morning he dressed me, and in the evening he undressed and carried my linen together
with his to the laundry room. One evening, taking off my shoes, he noticed
that they need to be repaired, and the next morning brought them to the shoemaker.
- He tirelessly read me newspapers, magazines, detective stories and stories.
Katherine Mansfield, he even read things out loud when I brought them home,
to work.
“He washed my hair every three days.” He dried my hair with my hand
a hairdryer; only the first two times he did it awkwardly. Once he bought me
a very expensive crest (from London Kent) and hit me with it. Scratch
from this crest did not heal for a very long time. But every night he he me
combed his hair. And never - neither before nor after - my hair is
combed so often and carefully, and with such love. They shone
like never before.
- He bought me tampons and changed them. For the first time I'm completely
stunned, and he said:
“I lick you when you have your period, and we both like it.”
So what's the difference?
- Every evening he prepared a bath for me, trying different salts, oils
and other cosmetics with pleasure teenager buying me
all this in great abundance and diversity, although he himself continued to accept
habitual shower with soap or ordinary shampoo. I kept asking
what his housekeeper thinks about a whip standing on the sink in the kitchen,
about the handcuffs that hang on the door handle in the dining room, about silver
chains lying in the corner of the bedroom. I tried to imagine that she
thinks about this abundance of vials that suddenly appeared, about nine different
shampoos (almost untouched) that filled the cabinet in the bathroom, about ten
packs of different salts lined up on the side of the bathtub.
- Every evening he removed makeup from my face. I'll never forget
the sensation that I experienced, sitting down in a chair, closing my eyes and
throwing his head back, and he, armed with pieces of cotton wool, carefully cleaned
my forehead, cheeks, and especially lingered for centuries. (with.)
- In the morning he dressed me, and in the evening he undressed and carried my linen together
with his to the laundry room. One evening, taking off my shoes, he noticed
that they need to be repaired, and the next morning brought them to the shoemaker.
- He tirelessly read me newspapers, magazines, detective stories and stories.
Katherine Mansfield, he even read things out loud when I brought them home,
to work.
“He washed my hair every three days.” He dried my hair with my hand
a hairdryer; only the first two times he did it awkwardly. Once he bought me
a very expensive crest (from London Kent) and hit me with it. Scratch
from this crest did not heal for a very long time. But every night he he me
combed his hair. And never - neither before nor after - my hair is
combed so often and carefully, and with such love. They shone
like never before.
- He bought me tampons and changed them. For the first time I'm completely
stunned, and he said:
“I lick you when you have your period, and we both like it.”
So what's the difference?
- Every evening he prepared a bath for me, trying different salts, oils
and other cosmetics with pleasure teenager buying me
all this in great abundance and diversity, although he himself continued to accept
habitual shower with soap or ordinary shampoo. I kept asking
what his housekeeper thinks about a whip standing on the sink in the kitchen,
about the handcuffs that hang on the door handle in the dining room, about silver
chains lying in the corner of the bedroom. I tried to imagine that she
thinks about this abundance of vials that suddenly appeared, about nine different
shampoos (almost untouched) that filled the cabinet in the bathroom, about ten
packs of different salts lined up on the side of the bathtub.
- Every evening he removed makeup from my face. I'll never forget
the sensation that I experienced, sitting down in a chair, closing my eyes and
throwing his head back, and he, armed with pieces of cotton wool, carefully cleaned
my forehead, cheeks, and especially lingered for centuries. (with.)
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марина Алексеева
