Вдоль маленьких домиков белых
акация душно цветет.
Хорошая девочка Лида
на улице Южной живет.
Ее золотые косицы
затянуты, будто жгуты.
По платью, по синему ситцу,
как в поле, мелькают цветы.
И вовсе, представьте, неплохо,
что рыжий пройдоха апрель
бесшумной пыльцою веснушек
засыпал ей утром постель.
Не зря с одобреньем веселым
соседи глядят из окна,
когда на занятия в школу
с портфелем проходит она.
В оконном стекле отражаясь,
по миру идет не спеша
хорошая девочка Лида.
Да чем же она хороша?
Спросите об этом мальчишку,
что в доме напротив живет.
Он с именем этим ложится
и с именем этим встает.
Недаром на каменных плитах,
где милый ботинок ступал,
"Хорошая девочка Лида",-
в отчаяньи он написал.
Не может людей не растрогать
мальчишки упрямого пыл.
Так Пушкин влюблялся, должно быть,
так Гейне, наверно, любил.
Он вырастет, станет известным,
покинет пенаты свои.
Окажется улица тесной
для этой огромной любви.
Преграды влюбленному нету:
смущенье и робость - вранье!
На всех перекрестках планеты
напишет он имя ее.
На полюсе Южном - огнями,
пшеницей - в кубанских степях,
на русских полянах - цветами
и пеной морской - на морях.
Он в небо залезет ночное,
все пальцы себе обожжет,
но вскоре над тихой Землею
созвездие Лиды взойдет.
Пусть будут ночами светиться
над снами твоими, Москва,
на синих небесных страницах
красивые эти слова.
акация душно цветет.
Хорошая девочка Лида
на улице Южной живет.
Ее золотые косицы
затянуты, будто жгуты.
По платью, по синему ситцу,
как в поле, мелькают цветы.
И вовсе, представьте, неплохо,
что рыжий пройдоха апрель
бесшумной пыльцою веснушек
засыпал ей утром постель.
Не зря с одобреньем веселым
соседи глядят из окна,
когда на занятия в школу
с портфелем проходит она.
В оконном стекле отражаясь,
по миру идет не спеша
хорошая девочка Лида.
Да чем же она хороша?
Спросите об этом мальчишку,
что в доме напротив живет.
Он с именем этим ложится
и с именем этим встает.
Недаром на каменных плитах,
где милый ботинок ступал,
"Хорошая девочка Лида",-
в отчаяньи он написал.
Не может людей не растрогать
мальчишки упрямого пыл.
Так Пушкин влюблялся, должно быть,
так Гейне, наверно, любил.
Он вырастет, станет известным,
покинет пенаты свои.
Окажется улица тесной
для этой огромной любви.
Преграды влюбленному нету:
смущенье и робость - вранье!
На всех перекрестках планеты
напишет он имя ее.
На полюсе Южном - огнями,
пшеницей - в кубанских степях,
на русских полянах - цветами
и пеной морской - на морях.
Он в небо залезет ночное,
все пальцы себе обожжет,
но вскоре над тихой Землею
созвездие Лиды взойдет.
Пусть будут ночами светиться
над снами твоими, Москва,
на синих небесных страницах
красивые эти слова.
Along the little white houses
Acacia blooms stuffily.
Good girl Lida
lives on South Street.
Her golden braids
tightened like harnesses.
By the dress, by the blue chintz,
as in the field, flowers flicker.
And at all, imagine, not bad,
that redhead rogue april
noiseless pollen of freckles
fell asleep in bed in the morning.
Not in vain with the approval of the cheerful
the neighbors are looking out the window
when to school
with a briefcase she passes.
Reflecting in the window pane
the world goes slowly
good girl Lida.
But how is she good?
Ask the boy about this,
that he lives in the house opposite.
He lies with this name
and with this name gets up.
Not without reason on stone slabs,
where the cute boot stepped
"Good girl Lida" -
in despair he wrote.
Can't touch people
the boys are stubborn ardor.
So Pushkin fell in love must have
Heine probably loved.
He will grow, become famous,
He will leave his penates.
It turns out the street is cramped
for this great love.
There are no obstacles for lovers:
embarrassment and timidity - a lie!
At all the crossroads of the planet
he will write her name.
At the South Pole - with lights,
wheat - in the Kuban steppes,
in Russian glades - with flowers
and sea foam - on the seas.
He crawls into the night sky
he will burn all his fingers,
but soon over a quiet earth
the constellation of Lida will ascend.
Let it shine at night
over your dreams, Moscow
on the blue sky pages
these words are beautiful.
Acacia blooms stuffily.
Good girl Lida
lives on South Street.
Her golden braids
tightened like harnesses.
By the dress, by the blue chintz,
as in the field, flowers flicker.
And at all, imagine, not bad,
that redhead rogue april
noiseless pollen of freckles
fell asleep in bed in the morning.
Not in vain with the approval of the cheerful
the neighbors are looking out the window
when to school
with a briefcase she passes.
Reflecting in the window pane
the world goes slowly
good girl Lida.
But how is she good?
Ask the boy about this,
that he lives in the house opposite.
He lies with this name
and with this name gets up.
Not without reason on stone slabs,
where the cute boot stepped
"Good girl Lida" -
in despair he wrote.
Can't touch people
the boys are stubborn ardor.
So Pushkin fell in love must have
Heine probably loved.
He will grow, become famous,
He will leave his penates.
It turns out the street is cramped
for this great love.
There are no obstacles for lovers:
embarrassment and timidity - a lie!
At all the crossroads of the planet
he will write her name.
At the South Pole - with lights,
wheat - in the Kuban steppes,
in Russian glades - with flowers
and sea foam - on the seas.
He crawls into the night sky
he will burn all his fingers,
but soon over a quiet earth
the constellation of Lida will ascend.
Let it shine at night
over your dreams, Moscow
on the blue sky pages
these words are beautiful.
У записи 9 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Лидия Киселенко
