38 тысяч шагов пройдено по Лиссабону за день, утверждает телефон. И было бы пройдено ещё больше, если бы мы не просидели два часа утром на террасе, потягивая холодный чай и лениво провожая взглядом каждый проезжающий мимо трамвайчик - Лиссабон уже насвистывал себе под нос что-то по мотивам fado, продавал каштаны, книги и конверты с гербами, курил через мундштук и собирался бахнуть кофейку с ликёром с другими потрёпанными морскими волками. Пожить бы тут подольше, чтобы различать виды внутренней городской магии.
За ужином отобрали у скромных местных музыкантов гитару и начали петь почему-то Васильева, а потом я танцевала в баре под Гуантанамеру, которую играли пятеро чёрных парней в белых футболках - маракасы, табурин, трещётка, труба и гитара; озорные глаза белее клавиш лакированного концертного рояля.
В это время над cais do sodre заходит солнце, и двое рыбаков вталкивают лодку в самую закатную краску, пролитую в море, сверкающий розовый с медью; багрец и золото, да. Мы выходим на берег, садимся на ноздреватый такой камень, наблюдаем за всем этим и думаем о том, что как же мы были правы, что добрались сюда. О, как мы были правы, когда добрались.
За ужином отобрали у скромных местных музыкантов гитару и начали петь почему-то Васильева, а потом я танцевала в баре под Гуантанамеру, которую играли пятеро чёрных парней в белых футболках - маракасы, табурин, трещётка, труба и гитара; озорные глаза белее клавиш лакированного концертного рояля.
В это время над cais do sodre заходит солнце, и двое рыбаков вталкивают лодку в самую закатную краску, пролитую в море, сверкающий розовый с медью; багрец и золото, да. Мы выходим на берег, садимся на ноздреватый такой камень, наблюдаем за всем этим и думаем о том, что как же мы были правы, что добрались сюда. О, как мы были правы, когда добрались.
38 thousand steps taken in Lisbon in a day, the phone says. And it would have been even more if we had not sat on the terrace for two hours in the morning, sipping iced tea and lazily watching each passing tram - Lisbon was already whistling something fado-inspired under his nose, selling chestnuts, books and envelopes with emblems, smoked through the mouthpiece and was about to flush coffee with liquor with other battered sea wolves. To live here longer to distinguish between the types of inner city magic.
At dinner, they took away the guitar from humble local musicians and for some reason began to sing Vasiliev, and then I danced in a bar near Guantanamera, which was played by five black guys in white T-shirts - maracas, taburin, rattle, trumpet and guitar; mischievous eyes whiter than the keys of a varnished concert grand piano.
At this time, the sun sets over the cais do sodre, and two fishermen push the boat into the sunset paint, spilled into the sea, sparkling pink with copper; crimson and gold, yes. We go ashore, sit on such a nostril stone, observe all this and think about how right we were at getting here. Oh, how right we were when we got there.
At dinner, they took away the guitar from humble local musicians and for some reason began to sing Vasiliev, and then I danced in a bar near Guantanamera, which was played by five black guys in white T-shirts - maracas, taburin, rattle, trumpet and guitar; mischievous eyes whiter than the keys of a varnished concert grand piano.
At this time, the sun sets over the cais do sodre, and two fishermen push the boat into the sunset paint, spilled into the sea, sparkling pink with copper; crimson and gold, yes. We go ashore, sit on such a nostril stone, observe all this and think about how right we were at getting here. Oh, how right we were when we got there.
У записи 16 лайков,
0 репостов,
618 просмотров.
0 репостов,
618 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Яна Соловьёва
