Крылов. Свинья под дубом адаптированная.
Под дубом чушка днём одним
Сидела как-то, выпивала.
Чуток подрыхнув прям под ним,
Подняв из грязи рыло, встала.
И с бодуна на жрачку зырить стала.
А жрачки там – хоть отбавляй.
«Полегче! Не офигевай!» –
Ей с дуба вякнул голос чей-то (тó был вóрон).
«Подохнет дерево!» – «Пускай,
Забить на это мне». И боров
Обводит взором чудный край.
Там жрать – не обожраться. Просто дохренища
Навалено жратвы там. «Эта чудо-пища -
Любимый хавчик, и по барабану мне,
Что сдохнут из-за этого деревья,
Ведь мне здесь – благолепье!»
И дуб сказал ей: дура, в суете
Чуток ты пораскинь мозгами.
Живешь моими ты дарами,
Одновременно их хуля.
Не смыслишь в жизни… ничего!
Под дубом чушка днём одним
Сидела как-то, выпивала.
Чуток подрыхнув прям под ним,
Подняв из грязи рыло, встала.
И с бодуна на жрачку зырить стала.
А жрачки там – хоть отбавляй.
«Полегче! Не офигевай!» –
Ей с дуба вякнул голос чей-то (тó был вóрон).
«Подохнет дерево!» – «Пускай,
Забить на это мне». И боров
Обводит взором чудный край.
Там жрать – не обожраться. Просто дохренища
Навалено жратвы там. «Эта чудо-пища -
Любимый хавчик, и по барабану мне,
Что сдохнут из-за этого деревья,
Ведь мне здесь – благолепье!»
И дуб сказал ей: дура, в суете
Чуток ты пораскинь мозгами.
Живешь моими ты дарами,
Одновременно их хуля.
Не смыслишь в жизни… ничего!
Крылов. Свинья под дубом адаптированная.
Под дубом чушка днём одним
Сидела как-то, выпивала.
Чуток подрыхнув прям под ним,
Подняв из грязи рыло, встала.
И с бодуна на жрачку зырить стала.
А жрачки там – хоть отбавляй.
«Полегче! Не офигевай!» –
Ей с дуба вякнул голос чей-то (тó был вóрон).
«Подохнет дерево!» – «Пускай,
Забить на это мне». И боров
Обводит взором чудный край.
Там жрать – не обожраться. Просто дохренища
Навалено жратвы там. «Эта чудо-пища -
Любимый хавчик, и по барабану мне,
Что сдохнут из-за этого деревья,
Ведь мне здесь – благолепье!»
И дуб сказал ей: дура, в суете
Чуток ты пораскинь мозгами.
Живешь моими ты дарами,
Одновременно их хуля.
Не смыслишь в жизни… ничего!
Под дубом чушка днём одним
Сидела как-то, выпивала.
Чуток подрыхнув прям под ним,
Подняв из грязи рыло, встала.
И с бодуна на жрачку зырить стала.
А жрачки там – хоть отбавляй.
«Полегче! Не офигевай!» –
Ей с дуба вякнул голос чей-то (тó был вóрон).
«Подохнет дерево!» – «Пускай,
Забить на это мне». И боров
Обводит взором чудный край.
Там жрать – не обожраться. Просто дохренища
Навалено жратвы там. «Эта чудо-пища -
Любимый хавчик, и по барабану мне,
Что сдохнут из-за этого деревья,
Ведь мне здесь – благолепье!»
И дуб сказал ей: дура, в суете
Чуток ты пораскинь мозгами.
Живешь моими ты дарами,
Одновременно их хуля.
Не смыслишь в жизни… ничего!
У записи 2 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Тонио Назарини
