Сказка для детей, называется "Руки".
Жил был человек с больными руками, и куда бы, он не приходил, его руки всегда были с ним. Люди не любили, когда он к ним приходит, тем более, когда он трогает их вещи, а он это знал и не трогал их вещи, а только приходил.
С ним давно уже никто не здоровался, а все это потому, что у него руки были страшные и больные. Все видели его больные руки и молчали, как будто у него вовсе рук не было.
А он тоже знал, что у него руки больные и тоже молчал, делал вид, что они у него здоровые, поэтому никому при встрече руки и не протягивал, потому что знал, что тогда ему скажут. Вот так он придет в гости, сядет и молчит, а люди видят, что он пришел и тоже молчат, как будто он не пришел, а чего говорить, если не о руках. А о руках говорить нельзя, потому что о них даже говорить страшно. Да и чего говорить, если все и так видно. Вот он сидит – молчит, хозяева стоят-молчат и на руки косятся. Так и проходил его день за днем и с каждым днем руки все были страшнее и больнее. А все вокруг ходили и за его спиной прогнозы делали: кто говорил, что они у него сами отвалятся, кто говорил, что дождя не будет, ну а особо умные помалкивали – а руки тем временем продолжали пухнуть, желтеть и покрываться маленькими мерзкими чешуйками.
Как-то он пришел в гости с банкой тушенки и попросил хозяев открыть. А хозяева посмотрели на его руки, потом на банку и им так неприятно стало, что они даже видеть ее не хотели.
Открыть им было не сложно, а чего там взял консервный нож один раз стукнул и четыре движения по кругу, совсем другое дело эту банку взять своими руками после его больных и страшных рук.
Вот он стоит и смотрит на них, а они на его руки и все молчат. И чем дольше они смотрят на его руки, тем страшнее им эту банку трогать, а ему все больше и больше есть хочется.
Вот они стоят, смотрят на его руки, а внутри столько у них злости и на него, и на его руки, и на себя, и на ноги, что еще ходят, и на эту банку, в общем на все, потому что отказать-то они не могут, а как здесь откажешь, если они о его руках никогда не говорили, а если не говорили, значит у него с руками все как надо. Если бы они о его руках говорили, то может быть он даже и не пришел, а чего ходить с больными руками, больные руки лечить надо, а не ходить, да и кто тебе банку откроет, если у тебя руки страшные и гнилые – никто.
Вот и хозяева глаза зажмурили, взяли банку, быстро достали консервный нож, один удар, четыре движения по кругу, все банка готова. В руки они открытую банку не отдали, а быстро на скамейку положили и отошли, тот взял банку, сказал «спасибо» и ушел, а они давай сразу руки мыть.
Стоят, моют руки и молчат. И так тщательно моют, как никогда еще не мыли. И на душе так тяжело-тяжело, а на руках так противно-противно.
С одной стороны хорошее дело сделали – человеку помогли, а с другой стороны так мерзко им еще никогда не было. Им в двойне мерзко было: от того что, после его заразных рук они банку трогали и от того что не хватило им сил сказать, что у него руки больные, и они не хотят после его рук банку трогать.
Да и с другой стороны чего говорить-то, если он сам обо всем знает.
А тот пришел домой с открытой банкой положил ее на стол, достал новую банку и к другим соседям пошел.
А они – хозяева, после этого случая, как будто с ума сошли, при каждой удачной и неудачной возможности, так сразу к воде бежать и руки свои мыть и мыть, да не так хоть бы как, а тщательно и долго, поэтому времени у них больше ни на что не оставалось – руки домоют, дойдут до магазина, мыло купят и бежать руки мыть.
Все вокруг знали, что если они мимо бегут или проходят, то можно мыло попросить, только никто не просил у них мыло, потому что если люди все время руки моют – значит с их руками что-то не так, а такое мыло никому не надо.
Вот они бегут в магазин за мылом или обратно все сидят на них смотрят, и никто не спросит: почему они туда-сюда бегают, а чего спрашивать, если все и так понятно – руки моют, а что еще с мылом делать, ну не есть же его, правильно.
И правильно оно вроде бы правильно, только вот один мужичок так долго обсуждал, что
Жил был человек с больными руками, и куда бы, он не приходил, его руки всегда были с ним. Люди не любили, когда он к ним приходит, тем более, когда он трогает их вещи, а он это знал и не трогал их вещи, а только приходил.
С ним давно уже никто не здоровался, а все это потому, что у него руки были страшные и больные. Все видели его больные руки и молчали, как будто у него вовсе рук не было.
А он тоже знал, что у него руки больные и тоже молчал, делал вид, что они у него здоровые, поэтому никому при встрече руки и не протягивал, потому что знал, что тогда ему скажут. Вот так он придет в гости, сядет и молчит, а люди видят, что он пришел и тоже молчат, как будто он не пришел, а чего говорить, если не о руках. А о руках говорить нельзя, потому что о них даже говорить страшно. Да и чего говорить, если все и так видно. Вот он сидит – молчит, хозяева стоят-молчат и на руки косятся. Так и проходил его день за днем и с каждым днем руки все были страшнее и больнее. А все вокруг ходили и за его спиной прогнозы делали: кто говорил, что они у него сами отвалятся, кто говорил, что дождя не будет, ну а особо умные помалкивали – а руки тем временем продолжали пухнуть, желтеть и покрываться маленькими мерзкими чешуйками.
Как-то он пришел в гости с банкой тушенки и попросил хозяев открыть. А хозяева посмотрели на его руки, потом на банку и им так неприятно стало, что они даже видеть ее не хотели.
Открыть им было не сложно, а чего там взял консервный нож один раз стукнул и четыре движения по кругу, совсем другое дело эту банку взять своими руками после его больных и страшных рук.
Вот он стоит и смотрит на них, а они на его руки и все молчат. И чем дольше они смотрят на его руки, тем страшнее им эту банку трогать, а ему все больше и больше есть хочется.
Вот они стоят, смотрят на его руки, а внутри столько у них злости и на него, и на его руки, и на себя, и на ноги, что еще ходят, и на эту банку, в общем на все, потому что отказать-то они не могут, а как здесь откажешь, если они о его руках никогда не говорили, а если не говорили, значит у него с руками все как надо. Если бы они о его руках говорили, то может быть он даже и не пришел, а чего ходить с больными руками, больные руки лечить надо, а не ходить, да и кто тебе банку откроет, если у тебя руки страшные и гнилые – никто.
Вот и хозяева глаза зажмурили, взяли банку, быстро достали консервный нож, один удар, четыре движения по кругу, все банка готова. В руки они открытую банку не отдали, а быстро на скамейку положили и отошли, тот взял банку, сказал «спасибо» и ушел, а они давай сразу руки мыть.
Стоят, моют руки и молчат. И так тщательно моют, как никогда еще не мыли. И на душе так тяжело-тяжело, а на руках так противно-противно.
С одной стороны хорошее дело сделали – человеку помогли, а с другой стороны так мерзко им еще никогда не было. Им в двойне мерзко было: от того что, после его заразных рук они банку трогали и от того что не хватило им сил сказать, что у него руки больные, и они не хотят после его рук банку трогать.
Да и с другой стороны чего говорить-то, если он сам обо всем знает.
А тот пришел домой с открытой банкой положил ее на стол, достал новую банку и к другим соседям пошел.
А они – хозяева, после этого случая, как будто с ума сошли, при каждой удачной и неудачной возможности, так сразу к воде бежать и руки свои мыть и мыть, да не так хоть бы как, а тщательно и долго, поэтому времени у них больше ни на что не оставалось – руки домоют, дойдут до магазина, мыло купят и бежать руки мыть.
Все вокруг знали, что если они мимо бегут или проходят, то можно мыло попросить, только никто не просил у них мыло, потому что если люди все время руки моют – значит с их руками что-то не так, а такое мыло никому не надо.
Вот они бегут в магазин за мылом или обратно все сидят на них смотрят, и никто не спросит: почему они туда-сюда бегают, а чего спрашивать, если все и так понятно – руки моют, а что еще с мылом делать, ну не есть же его, правильно.
И правильно оно вроде бы правильно, только вот один мужичок так долго обсуждал, что
A tale for children called "Hands".
There was a man with sore hands, and wherever he came, his hands were always with him. People did not like when he comes to them, especially when he touches their things, but he knew this and did not touch their things, but only came.
Nobody greeted him for a long time, and all this because his hands were scary and sick. Everyone saw his sore hands and were silent, as if he had no hands at all.
And he, too, knew that his hands were sick and was silent too, pretended to be healthy, so he didn’t reach out to anyone at a meeting because he knew what they would say to him. That's how he comes to visit, sits down and is silent, and people see that he came and are also silent, as if he had not come, and what to say, if not about his hands. And you can’t talk about hands, because it’s even scary to talk about them. Yes, and what to say, if everything is already visible. Here he sits - is silent, the owners stand, are silent and squint at his hands. And so he passed day after day and every day his hands were worse and more painful. And everyone walked around and made predictions behind him: those who said that they themselves would fall off, who said that there would be no rain, and those who were especially smart were silent - and meanwhile their hands continued to swell, turn yellow and become covered with small vile scales.
Once he came to visit with a can of stewed meat and asked the owners to open it. And the owners looked at his hands, then at the can, and they became so unpleasant that they did not even want to see her.
It was not difficult for them to open, but why did they take a can opener once once and hit it and four movements in a circle, it’s completely different to take this can with your own hands after his sick and terrible hands.
Here he stands and looks at them, and they are on his hands and everyone is silent. And the longer they look at his hands, the worse it is for them to touch this jar, and he wants to eat more and more.
Here they stand, look at his hands, and inside they have so much anger at him, and at his hands, and at themselves, and at the feet that still go, and at this jar, in general, at all, because to refuse - then they can’t, but how can you refuse here if they never talked about his hands, and if they didn’t speak, then his hands are all right. If they talked about his hands, then maybe he wouldn’t even come, and why you should walk with sick hands, you need to treat sick hands, and not walk, and who will open the can for you, if your hands are scary and rotten - no one.
So the owners squinted their eyes, took the can, quickly took out a can opener, one blow, four movements in a circle, everything is ready. They didn’t give an open can into their hands, but quickly put it on a bench and left, he took the can, said “thank you” and left, and they immediately wash their hands.
They stand, wash their hands and are silent. And so thoroughly washed as never before. And the soul is so hard, the hard, and the hands are so nasty, nasty.
On the one hand, they did a good thing - they helped a person, but on the other hand they have never been so disgusting. They were disgusted in double: because, after his infectious hands, they touched a jar and because they didn’t have enough strength to say that his hands were sore, and they didn’t want to touch the jar after his hands.
And on the other hand, why say something if he himself knows everything.
And he came home with an open can, put it on the table, took out a new can and went to other neighbors.
And they are the masters, after this incident, as if they had lost their minds, at every successful and unsuccessful opportunity, to immediately run to the water and wash their hands and wash, but not as though, but carefully and for a long time, therefore they have time there was nothing left for anything else - the hands will be at home, they will reach the store, they will buy soap and wash their hands.
Everyone around knew that if they were running or walking past, then you could ask for soap, only no one asked for soap, because if people wash their hands all the time, then something is wrong with their hands, and nobody needs such a soap .
So they run to the store for soap or back, everyone is sitting looking at them, and no one will ask: why are they running here and there, and what to ask, if everything is clear - they wash their hands, and what else to do with soap, well, do not eat same him, right.
And right, it seems to be right, only one peasant has been discussing for so long that
There was a man with sore hands, and wherever he came, his hands were always with him. People did not like when he comes to them, especially when he touches their things, but he knew this and did not touch their things, but only came.
Nobody greeted him for a long time, and all this because his hands were scary and sick. Everyone saw his sore hands and were silent, as if he had no hands at all.
And he, too, knew that his hands were sick and was silent too, pretended to be healthy, so he didn’t reach out to anyone at a meeting because he knew what they would say to him. That's how he comes to visit, sits down and is silent, and people see that he came and are also silent, as if he had not come, and what to say, if not about his hands. And you can’t talk about hands, because it’s even scary to talk about them. Yes, and what to say, if everything is already visible. Here he sits - is silent, the owners stand, are silent and squint at his hands. And so he passed day after day and every day his hands were worse and more painful. And everyone walked around and made predictions behind him: those who said that they themselves would fall off, who said that there would be no rain, and those who were especially smart were silent - and meanwhile their hands continued to swell, turn yellow and become covered with small vile scales.
Once he came to visit with a can of stewed meat and asked the owners to open it. And the owners looked at his hands, then at the can, and they became so unpleasant that they did not even want to see her.
It was not difficult for them to open, but why did they take a can opener once once and hit it and four movements in a circle, it’s completely different to take this can with your own hands after his sick and terrible hands.
Here he stands and looks at them, and they are on his hands and everyone is silent. And the longer they look at his hands, the worse it is for them to touch this jar, and he wants to eat more and more.
Here they stand, look at his hands, and inside they have so much anger at him, and at his hands, and at themselves, and at the feet that still go, and at this jar, in general, at all, because to refuse - then they can’t, but how can you refuse here if they never talked about his hands, and if they didn’t speak, then his hands are all right. If they talked about his hands, then maybe he wouldn’t even come, and why you should walk with sick hands, you need to treat sick hands, and not walk, and who will open the can for you, if your hands are scary and rotten - no one.
So the owners squinted their eyes, took the can, quickly took out a can opener, one blow, four movements in a circle, everything is ready. They didn’t give an open can into their hands, but quickly put it on a bench and left, he took the can, said “thank you” and left, and they immediately wash their hands.
They stand, wash their hands and are silent. And so thoroughly washed as never before. And the soul is so hard, the hard, and the hands are so nasty, nasty.
On the one hand, they did a good thing - they helped a person, but on the other hand they have never been so disgusting. They were disgusted in double: because, after his infectious hands, they touched a jar and because they didn’t have enough strength to say that his hands were sore, and they didn’t want to touch the jar after his hands.
And on the other hand, why say something if he himself knows everything.
And he came home with an open can, put it on the table, took out a new can and went to other neighbors.
And they are the masters, after this incident, as if they had lost their minds, at every successful and unsuccessful opportunity, to immediately run to the water and wash their hands and wash, but not as though, but carefully and for a long time, therefore they have time there was nothing left for anything else - the hands will be at home, they will reach the store, they will buy soap and wash their hands.
Everyone around knew that if they were running or walking past, then you could ask for soap, only no one asked for soap, because if people wash their hands all the time, then something is wrong with their hands, and nobody needs such a soap .
So they run to the store for soap or back, everyone is sitting looking at them, and no one will ask: why are they running here and there, and what to ask, if everything is clear - they wash their hands, and what else to do with soap, well, do not eat same him, right.
And right, it seems to be right, only one peasant has been discussing for so long that
У записи 16 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Отставнов
