Письмо Владимира Маяковского к Лиле Брик. Одно из:
«Лилек, Я вижу, ты решила твердо. Я знаю, что мое приставание к тебе для тебя боль. Но, Лилик, слишком страшно то, что случилось сегодня со мной, чтоб я не ухватился за последнюю соломинку, за письмо. Так тяжело мне не было никогда — я, должно быть, действительно чересчур вырос. Раньше, прогоняемый тобою, я верил во встречу. Теперь я чувствую, что меня совсем отодрали от жизни, что больше ничего и никогда не будет. Жизни без тебя нет. Я это всегда говорил, всегда знал. Теперь я это чувствую, чувствую всем своим существом. Все, все, о чем я думал с удовольствием, сейчас не имеет никакой цены отвратительно. Я не грожу, я не вымогаю прощения. Я ничего тебе не могу обещать. Я знаю, нет такого обещания, в которое ты бы поверила. Я знаю, нет такого способа видеть тебя, мириться, который не заставил бы тебя мучиться. И все-таки я не в состоянии не писать, не просить тебя простить меня за все. Если ты принимала решение с тяжестью, с борьбой, если ты хочешь попробовать последнее, ты простишь, ты ответишь. Но если ты даже не ответишь — ты одна моя мысль. Как любил я тебя семь лет назад, так люблю и сию секунду, чтоб ты ни захотела, чтоб ты ни велела, я сделаю сейчас же, сделаю с восторгом. Как ужасно расставаться, если знаешь, что любишь и в расставании сам виноват. Я сижу в кафе и реву. Надо мной смеются продавщицы. Страшно думать, что вся моя жизнь дальше будет такою. Я пишу только о себе, а не о тебе, мне страшно думать, что ты спокойна и что с каждой секундой ты дальше и дальше от меня и еще несколько их и я забыт совсем. Если ты почувствуешь от этого письма что-нибудь кроме боли и отвращения, ответь ради Христа, ответь сейчас же, я бегу домой, я буду ждать. Если нет — страшное, страшное горе.
Целую. Твой весь.
Я.
Сейчас 10, если до 11 не ответишь, буду знать, ждать нечего».
«Лилек, Я вижу, ты решила твердо. Я знаю, что мое приставание к тебе для тебя боль. Но, Лилик, слишком страшно то, что случилось сегодня со мной, чтоб я не ухватился за последнюю соломинку, за письмо. Так тяжело мне не было никогда — я, должно быть, действительно чересчур вырос. Раньше, прогоняемый тобою, я верил во встречу. Теперь я чувствую, что меня совсем отодрали от жизни, что больше ничего и никогда не будет. Жизни без тебя нет. Я это всегда говорил, всегда знал. Теперь я это чувствую, чувствую всем своим существом. Все, все, о чем я думал с удовольствием, сейчас не имеет никакой цены отвратительно. Я не грожу, я не вымогаю прощения. Я ничего тебе не могу обещать. Я знаю, нет такого обещания, в которое ты бы поверила. Я знаю, нет такого способа видеть тебя, мириться, который не заставил бы тебя мучиться. И все-таки я не в состоянии не писать, не просить тебя простить меня за все. Если ты принимала решение с тяжестью, с борьбой, если ты хочешь попробовать последнее, ты простишь, ты ответишь. Но если ты даже не ответишь — ты одна моя мысль. Как любил я тебя семь лет назад, так люблю и сию секунду, чтоб ты ни захотела, чтоб ты ни велела, я сделаю сейчас же, сделаю с восторгом. Как ужасно расставаться, если знаешь, что любишь и в расставании сам виноват. Я сижу в кафе и реву. Надо мной смеются продавщицы. Страшно думать, что вся моя жизнь дальше будет такою. Я пишу только о себе, а не о тебе, мне страшно думать, что ты спокойна и что с каждой секундой ты дальше и дальше от меня и еще несколько их и я забыт совсем. Если ты почувствуешь от этого письма что-нибудь кроме боли и отвращения, ответь ради Христа, ответь сейчас же, я бегу домой, я буду ждать. Если нет — страшное, страшное горе.
Целую. Твой весь.
Я.
Сейчас 10, если до 11 не ответишь, буду знать, ждать нечего».
A letter from Vladimir Mayakovsky to Lila Brik. One of:
“Lilyk, I see you have made a firm decision. I know that pestering you is a pain for you. But, Lilik, what happened to me today is too scary, so that I would not grab hold of the last straw, the letter. It has never been so hard for me - I must have really grown up too much. Before, driven away by you, I believed in a meeting. Now I feel that I have been completely torn from life, that nothing else will ever happen. There is no life without you. I always said that, always knew. Now I feel it, feel it with my whole being. Everything, everything that I thought with pleasure, now has no disgusting price. I do not shake, I do not extort forgiveness. I can’t promise you anything. I know there is no such promise that you would believe. I know there is no way to see you, to put up, that would not make you suffer. And yet, I am not able to not write, not to ask you to forgive me for everything. If you made a decision with difficulty, with a struggle, if you want to try the last, you will forgive, you will answer. But if you don’t even answer, you are my one thought. As I loved you seven years ago, I also love this very second, no matter what you want, whatever you order, I will do it now, I will do it with enthusiasm. How terrible to leave, if you know that you love, and you are to blame for the breakup. I am sitting in a cafe and roaring. The saleswomen are laughing at me. It’s scary to think that my whole life will continue to be like that. I write only about myself, and not about you, I am scared to think that you are calm and that every second you are further and further from me and a few more of them and I am completely forgotten. If you feel anything other than pain and disgust from this letter, answer for Christ’s sake, answer right now, I’m running home, I’ll wait. If not, a terrible, terrible grief.
Kisses. Yours is all.
I AM.
Now it’s 10, if you don’t answer before 11, I will know there is nothing to wait for. ”
“Lilyk, I see you have made a firm decision. I know that pestering you is a pain for you. But, Lilik, what happened to me today is too scary, so that I would not grab hold of the last straw, the letter. It has never been so hard for me - I must have really grown up too much. Before, driven away by you, I believed in a meeting. Now I feel that I have been completely torn from life, that nothing else will ever happen. There is no life without you. I always said that, always knew. Now I feel it, feel it with my whole being. Everything, everything that I thought with pleasure, now has no disgusting price. I do not shake, I do not extort forgiveness. I can’t promise you anything. I know there is no such promise that you would believe. I know there is no way to see you, to put up, that would not make you suffer. And yet, I am not able to not write, not to ask you to forgive me for everything. If you made a decision with difficulty, with a struggle, if you want to try the last, you will forgive, you will answer. But if you don’t even answer, you are my one thought. As I loved you seven years ago, I also love this very second, no matter what you want, whatever you order, I will do it now, I will do it with enthusiasm. How terrible to leave, if you know that you love, and you are to blame for the breakup. I am sitting in a cafe and roaring. The saleswomen are laughing at me. It’s scary to think that my whole life will continue to be like that. I write only about myself, and not about you, I am scared to think that you are calm and that every second you are further and further from me and a few more of them and I am completely forgotten. If you feel anything other than pain and disgust from this letter, answer for Christ’s sake, answer right now, I’m running home, I’ll wait. If not, a terrible, terrible grief.
Kisses. Yours is all.
I AM.
Now it’s 10, if you don’t answer before 11, I will know there is nothing to wait for. ”
У записи 7 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Даша Черника
