Сойти на тихой станции Зима.
Еще в вагоне всматриваться издали,
открыв окно,
в знакомые мне исстари
с наличниками древними дома.
И, соскочив с подножки на ходу,
по насыпи хрустеть нагретым шлаком,
где станционник возится со шлангом,
на все лады ругая духоту,
где утки прячут головы в ручей,
где петухи трубят зарю с насеста,
где выложены звезды
у разъезда
из белых и из красных кирпичей.
Идти по пыльным доскам тротуара,
где над крыльцом райкомовским часы.
где за оградой старого базара,
шуршат овсы и звякают весы.
где туеса из крашеной коры,
с брусникой влажной на прилавках низких,
где масла ярко- желтые шары
в наполненных водой цветастых мисках…
Увидеть те же птичьи гнезда в нише
у так знакомых выцветших ворот,
и тот же дом -
не выше и не ниже,-
и досками заплатанный заплот,
и тот же прислоненный к печке веник,
и «гриб» все в той же банке на окне,
и ту же щель в расшатанных ступенях,
где шампиньоны в темной глубине…
Поднять, как встарь, какую- нибудь гайку,
зажать ее в счастливом кулаке
и мчать по склону, осыпая гальку,
к туманами окутанной Оке,
и сарану ища, бродить по рощице
тропой, заросшей гущею хвоща,
и помогать веснушчатой паромщице,
с оттяжкой
трос лоснящийся
таща.
Старинный мед оценивать по качеству
на пасеке, стоящей над прудом,
и на телеге
медленно
покачиваться,
коня лениво трогая прутом.
И проходить брусничными местами
с мальчишеской ватагой гулевой
и с удочками слушать под мостами,
как поезда гремят над головой.
Смеясь -
в траву, стянуть рубашку с тела,
припасть к воде на горном берегу
и вдруг понять, как мало в жизни сделал,
как много в жизни сделать я могу.
(1953)
Еще в вагоне всматриваться издали,
открыв окно,
в знакомые мне исстари
с наличниками древними дома.
И, соскочив с подножки на ходу,
по насыпи хрустеть нагретым шлаком,
где станционник возится со шлангом,
на все лады ругая духоту,
где утки прячут головы в ручей,
где петухи трубят зарю с насеста,
где выложены звезды
у разъезда
из белых и из красных кирпичей.
Идти по пыльным доскам тротуара,
где над крыльцом райкомовским часы.
где за оградой старого базара,
шуршат овсы и звякают весы.
где туеса из крашеной коры,
с брусникой влажной на прилавках низких,
где масла ярко- желтые шары
в наполненных водой цветастых мисках…
Увидеть те же птичьи гнезда в нише
у так знакомых выцветших ворот,
и тот же дом -
не выше и не ниже,-
и досками заплатанный заплот,
и тот же прислоненный к печке веник,
и «гриб» все в той же банке на окне,
и ту же щель в расшатанных ступенях,
где шампиньоны в темной глубине…
Поднять, как встарь, какую- нибудь гайку,
зажать ее в счастливом кулаке
и мчать по склону, осыпая гальку,
к туманами окутанной Оке,
и сарану ища, бродить по рощице
тропой, заросшей гущею хвоща,
и помогать веснушчатой паромщице,
с оттяжкой
трос лоснящийся
таща.
Старинный мед оценивать по качеству
на пасеке, стоящей над прудом,
и на телеге
медленно
покачиваться,
коня лениво трогая прутом.
И проходить брусничными местами
с мальчишеской ватагой гулевой
и с удочками слушать под мостами,
как поезда гремят над головой.
Смеясь -
в траву, стянуть рубашку с тела,
припасть к воде на горном берегу
и вдруг понять, как мало в жизни сделал,
как много в жизни сделать я могу.
(1953)
Get off at a quiet winter station.
Peering into the car from afar,
opening the window
I’m familiar with
with platbands of ancient houses.
And, jumping off the steps on the go,
crunch on the mound with heated slag,
where the station man messing around with the hose
screaming stuffy in every way
where ducks hide their heads in a stream
where the roosters blow the dawn from the perch,
where the stars are laid out
at the junction
of white and red bricks.
Walk on the dusty boards of the sidewalk
where is the Raykomovsky clock above the porch.
where behind the fence of the old bazaar,
rustling oats and rattling scales.
where tuesa from dyed bark,
with wet lingonberries on low shelves,
where the butter is bright yellow balls
in colorful bowls filled with water ...
See the same bird nests in a niche
at the familiar faded gates
the same house -
not higher and not lower -
and planks paid platoon,
and the same broom leaning against the stove,
and the “mushroom” is all in the same jar on the window,
and the same gap in the shattered steps
where the champignons in the dark depths ...
Lift a nut like an old one
hold her in a happy fist
and rush down the slope, showering pebbles,
to the foggy shrouded Oka,
and looking for sarana, roaming the grove
trail overgrown with horsetail,
and help the freckled steamer
with guy
glossy cable
dragging.
Antique honey to evaluate by quality
in the apiary standing above the pond
and on a cart
slow
sway
Horse lazily touching a rod.
And pass cowberry places
with a boyish gang of gules
and with fishing rods to listen under the bridges,
how trains thunder overhead.
Laughing -
in the grass, pull the shirt off the body,
fall to water on a mountain shore
and suddenly realize how little has done in life,
how much in life i can do.
(1953)
Peering into the car from afar,
opening the window
I’m familiar with
with platbands of ancient houses.
And, jumping off the steps on the go,
crunch on the mound with heated slag,
where the station man messing around with the hose
screaming stuffy in every way
where ducks hide their heads in a stream
where the roosters blow the dawn from the perch,
where the stars are laid out
at the junction
of white and red bricks.
Walk on the dusty boards of the sidewalk
where is the Raykomovsky clock above the porch.
where behind the fence of the old bazaar,
rustling oats and rattling scales.
where tuesa from dyed bark,
with wet lingonberries on low shelves,
where the butter is bright yellow balls
in colorful bowls filled with water ...
See the same bird nests in a niche
at the familiar faded gates
the same house -
not higher and not lower -
and planks paid platoon,
and the same broom leaning against the stove,
and the “mushroom” is all in the same jar on the window,
and the same gap in the shattered steps
where the champignons in the dark depths ...
Lift a nut like an old one
hold her in a happy fist
and rush down the slope, showering pebbles,
to the foggy shrouded Oka,
and looking for sarana, roaming the grove
trail overgrown with horsetail,
and help the freckled steamer
with guy
glossy cable
dragging.
Antique honey to evaluate by quality
in the apiary standing above the pond
and on a cart
slow
sway
Horse lazily touching a rod.
And pass cowberry places
with a boyish gang of gules
and with fishing rods to listen under the bridges,
how trains thunder overhead.
Laughing -
in the grass, pull the shirt off the body,
fall to water on a mountain shore
and suddenly realize how little has done in life,
how much in life i can do.
(1953)
У записи 19 лайков,
4 репостов,
963 просмотров.
4 репостов,
963 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Иванов
