Про любовь
Не могу в себе держать. Впрочем, логично, пьяна до безумия. Раствориться, в клубок слиться, свернуться, морем стать, водой, рекой, лишь бы - тебе. Лично писать - да упаси Боже, я стесняюсь, так - вроде квазилитература, художественные измышления. Лично - как ножом.
Глупая девочка, душа, как белая простынь. Даже не накрахмаленная, сминай, рви. И никакого самопожертвования, с моим-то ЧСВ, просто клей хреновый для всего, вот местами и не склеивается ровно, а так, с рваными краями, лохматятся потом, мешают. А местами - навсегда, прожилка к прожилке, ткань к ткани души, хоть рви - не разорвешь, а если разорвешь - до крови. Гордость - это для нищих духом, для трусливых, для глупых. Я-то чиста перед своей душой, что есть - то есть. И неважно, что реальность временами - как серная кислота.
Я многое прожила, чтобы научиться спокойно выдыхать, и поучать потом, разбитым дущою "ничего, всего хорошо будет, ты то делай и то", будто забывая как бывает, из практика в теоретика превращаясь, онемевая, черствея, стираяясь, циничнее становясь. Моя душа - будто маятник, самоуравновешиваюшяся система, поколыхало - и будет, а что внутри болит - так - не первый раз, по старым шрамом-то.
Волком вой внутри, сердце разорви к чертям, но выживи, выстои, быстро, ладно, будь собой, чай не в первой, не девочка уже. А ведь девочка. В 19 так ломало, нет, дальше, в 20 с лишним, когда до конца, до последнего атома крови. Гордость, говорите опять? Какая к черту гордость, когда выкручивает от недодоза, как на дыбе, и недодоз этот не острый, не больной, лишь тогда проявляется - когда риски есть, и страхи, которые и глупостями смешными могут обернуться, и катастрофой.
Размолвка - как вилы к горлу, а писать об этом - порно. А не писать - дурдом. Психушка, палата с мягкими стенами, когда хочется расшибиться - а нельзя, когда - все, открылся так, как нельзя, и по этому гусеницами, а тебе... а тебе же положено не привыкать и морду кирпичом, сильная, как танк, и бронежилет во всю душу, сердце, разум... и от собственного пафоса хочется противоядием вкинуться. Выть охота, выть. Но не комильфо же. Успокоиться и напиться - это по-нашему, по-творчески, красиво и надежно. А что душа скрипит - так это сквозняк...
А не хочу сквозняк. Хочу порно и стриптиз. И приват, если после этого не побрезгуют. Я про душу, а не про тело, если кто не понял.
Мой мир опять рушится, моя бесконечность рушится, какое нахрен душевное порно.У меня апокалипсис, и постапокалиптика уже маячит. У меня безумие, тоска, ток электрический.
И четкое осознание, как жить, если что. Какое оружие выбирать против зомби и на кого в метро можно охотиться. Плавали, знаем.
Стрях привязываться - болезнь целого поколения, озлобленного, недоверчивого, чуткого, живого. Это почти как лейкоз. Рак души.
Нам 25-35, и мы тонем в себе начиная с детства. Метастазы отчужденности.
И пафос, да, пафос, и стыд его...
Во мне сегодня рухнула целая вселенная, но я не знаю, как описать словами, чтобы было доходчиво, не стыдно, чтобы мою шпалоемкую гордость ничего, все-таки, не расплющило.
Хочется вопить во всю глотку и весь космос:
- Я люблю тебя!
Но крик ведь - чушь. Миры рушатся, а мы живем. Но что стоит за этой жизнью?
Я для тебя могу только лишь промолчать.
По крайней мере здесь.
Не могу в себе держать. Впрочем, логично, пьяна до безумия. Раствориться, в клубок слиться, свернуться, морем стать, водой, рекой, лишь бы - тебе. Лично писать - да упаси Боже, я стесняюсь, так - вроде квазилитература, художественные измышления. Лично - как ножом.
Глупая девочка, душа, как белая простынь. Даже не накрахмаленная, сминай, рви. И никакого самопожертвования, с моим-то ЧСВ, просто клей хреновый для всего, вот местами и не склеивается ровно, а так, с рваными краями, лохматятся потом, мешают. А местами - навсегда, прожилка к прожилке, ткань к ткани души, хоть рви - не разорвешь, а если разорвешь - до крови. Гордость - это для нищих духом, для трусливых, для глупых. Я-то чиста перед своей душой, что есть - то есть. И неважно, что реальность временами - как серная кислота.
Я многое прожила, чтобы научиться спокойно выдыхать, и поучать потом, разбитым дущою "ничего, всего хорошо будет, ты то делай и то", будто забывая как бывает, из практика в теоретика превращаясь, онемевая, черствея, стираяясь, циничнее становясь. Моя душа - будто маятник, самоуравновешиваюшяся система, поколыхало - и будет, а что внутри болит - так - не первый раз, по старым шрамом-то.
Волком вой внутри, сердце разорви к чертям, но выживи, выстои, быстро, ладно, будь собой, чай не в первой, не девочка уже. А ведь девочка. В 19 так ломало, нет, дальше, в 20 с лишним, когда до конца, до последнего атома крови. Гордость, говорите опять? Какая к черту гордость, когда выкручивает от недодоза, как на дыбе, и недодоз этот не острый, не больной, лишь тогда проявляется - когда риски есть, и страхи, которые и глупостями смешными могут обернуться, и катастрофой.
Размолвка - как вилы к горлу, а писать об этом - порно. А не писать - дурдом. Психушка, палата с мягкими стенами, когда хочется расшибиться - а нельзя, когда - все, открылся так, как нельзя, и по этому гусеницами, а тебе... а тебе же положено не привыкать и морду кирпичом, сильная, как танк, и бронежилет во всю душу, сердце, разум... и от собственного пафоса хочется противоядием вкинуться. Выть охота, выть. Но не комильфо же. Успокоиться и напиться - это по-нашему, по-творчески, красиво и надежно. А что душа скрипит - так это сквозняк...
А не хочу сквозняк. Хочу порно и стриптиз. И приват, если после этого не побрезгуют. Я про душу, а не про тело, если кто не понял.
Мой мир опять рушится, моя бесконечность рушится, какое нахрен душевное порно.У меня апокалипсис, и постапокалиптика уже маячит. У меня безумие, тоска, ток электрический.
И четкое осознание, как жить, если что. Какое оружие выбирать против зомби и на кого в метро можно охотиться. Плавали, знаем.
Стрях привязываться - болезнь целого поколения, озлобленного, недоверчивого, чуткого, живого. Это почти как лейкоз. Рак души.
Нам 25-35, и мы тонем в себе начиная с детства. Метастазы отчужденности.
И пафос, да, пафос, и стыд его...
Во мне сегодня рухнула целая вселенная, но я не знаю, как описать словами, чтобы было доходчиво, не стыдно, чтобы мою шпалоемкую гордость ничего, все-таки, не расплющило.
Хочется вопить во всю глотку и весь космос:
- Я люблю тебя!
Но крик ведь - чушь. Миры рушатся, а мы живем. Но что стоит за этой жизнью?
Я для тебя могу только лишь промолчать.
По крайней мере здесь.
About love
I can’t keep in myself. However, it is logical, drunk to madness. Dissolve, merge into a ball, curl up, become the sea, water, river, if only for you. Personally write - God forbid, I'm shy, so - like quasiliterature, artistic fabrications. Personally - like a knife.
Stupid girl, soul, like a white sheet. Not even starched, crush, rip. And there is no self-sacrifice, with my FAC, it’s just horseradish glue for everything, in places it doesn’t stick together evenly, and so, with torn edges, they shag later and interfere. And in some places - forever, vein to vein, fabric to fabric of the soul, even if you rip it - you will not tear it, and if you tear it - to the blood. Pride is for the poor in spirit, for the cowardly, for the foolish. I am pure in front of my soul, that is - that is. And it doesn’t matter that reality is at times like sulfuric acid.
I have lived a lot in order to learn how to breathe out calmly, and then to teach, broken in heart, “nothing, everything will be fine, you do this and that,” as if forgetting how it happens, turning from practice into a theorist, becoming numb, callous, erasing, becoming more cynical. My soul - like a pendulum, a self-balancing system, has shaken - and it will be, but what's inside hurts - so - not the first time, according to an old scar.
Howling inside a wolf, tear your heart to hell, but survive, stand, quickly, okay, be yourself, tea is not in the first, not a girl already. But a girl. At 19, it broke, no, further, at more than 20, when to the end, to the last blood atom. Pride, speak again? What the hell is pride when it is twisted from an underdose, as if on a rack, and this underdose is not acute, not sick, only then it appears - when there are risks, and fears that can turn into ridiculous stupidities, and catastrophe.
The quarrel is like a pitchfork, and writing about it is porn. And do not write - a madhouse. A nuthouse, a ward with soft walls, when you want to hurt yourself - but you can't, when - everything opens like you should, and that's why it’s caterpillars, and you ... and you’re supposed to not get used to the face with a brick, strong as a tank, and body armor with all my heart, heart, mind ... and from my own pathos I want to stick the antidote. Howl hunting, howl. But not comme il faut. Calm down and get drunk - this is our way, creatively, beautifully and reliably. And what the soul creaks is a draft ...
I don’t want a draft. I want porn and striptease. And privat, if after that they do not disdain. I'm talking about the soul, not about the body, if someone does not understand.
My world is crumbling again, my infinity is crumbling, what the fuck is soulful porn. I have an apocalypse, and the post-apocalypse is already looming. I have madness, longing, electric current.
And a clear understanding of how to live, if that. What weapons to choose against zombies and whom in the subway you can hunt. Swam, we know.
Attachment to become attached is a disease of an entire generation, embittered, distrustful, sensitive, living. It is almost like leukemia. Cancer of the soul.
We are 25-35, and we are drowning in ourselves since childhood. Metastases of alienation.
And pathos, yes, pathos, and his shame ...
The whole universe has collapsed inside me today, but I don’t know how to describe it in words, so that it would be intelligible, not ashamed, that nothing would flatten my prideful pride.
I want to scream in full throat and the whole cosmos:
- I love you!
But the cry is nonsense. Worlds collapse, but we live. But what is behind this life?
I can only keep silent for you.
At least here.
I can’t keep in myself. However, it is logical, drunk to madness. Dissolve, merge into a ball, curl up, become the sea, water, river, if only for you. Personally write - God forbid, I'm shy, so - like quasiliterature, artistic fabrications. Personally - like a knife.
Stupid girl, soul, like a white sheet. Not even starched, crush, rip. And there is no self-sacrifice, with my FAC, it’s just horseradish glue for everything, in places it doesn’t stick together evenly, and so, with torn edges, they shag later and interfere. And in some places - forever, vein to vein, fabric to fabric of the soul, even if you rip it - you will not tear it, and if you tear it - to the blood. Pride is for the poor in spirit, for the cowardly, for the foolish. I am pure in front of my soul, that is - that is. And it doesn’t matter that reality is at times like sulfuric acid.
I have lived a lot in order to learn how to breathe out calmly, and then to teach, broken in heart, “nothing, everything will be fine, you do this and that,” as if forgetting how it happens, turning from practice into a theorist, becoming numb, callous, erasing, becoming more cynical. My soul - like a pendulum, a self-balancing system, has shaken - and it will be, but what's inside hurts - so - not the first time, according to an old scar.
Howling inside a wolf, tear your heart to hell, but survive, stand, quickly, okay, be yourself, tea is not in the first, not a girl already. But a girl. At 19, it broke, no, further, at more than 20, when to the end, to the last blood atom. Pride, speak again? What the hell is pride when it is twisted from an underdose, as if on a rack, and this underdose is not acute, not sick, only then it appears - when there are risks, and fears that can turn into ridiculous stupidities, and catastrophe.
The quarrel is like a pitchfork, and writing about it is porn. And do not write - a madhouse. A nuthouse, a ward with soft walls, when you want to hurt yourself - but you can't, when - everything opens like you should, and that's why it’s caterpillars, and you ... and you’re supposed to not get used to the face with a brick, strong as a tank, and body armor with all my heart, heart, mind ... and from my own pathos I want to stick the antidote. Howl hunting, howl. But not comme il faut. Calm down and get drunk - this is our way, creatively, beautifully and reliably. And what the soul creaks is a draft ...
I don’t want a draft. I want porn and striptease. And privat, if after that they do not disdain. I'm talking about the soul, not about the body, if someone does not understand.
My world is crumbling again, my infinity is crumbling, what the fuck is soulful porn. I have an apocalypse, and the post-apocalypse is already looming. I have madness, longing, electric current.
And a clear understanding of how to live, if that. What weapons to choose against zombies and whom in the subway you can hunt. Swam, we know.
Attachment to become attached is a disease of an entire generation, embittered, distrustful, sensitive, living. It is almost like leukemia. Cancer of the soul.
We are 25-35, and we are drowning in ourselves since childhood. Metastases of alienation.
And pathos, yes, pathos, and his shame ...
The whole universe has collapsed inside me today, but I don’t know how to describe it in words, so that it would be intelligible, not ashamed, that nothing would flatten my prideful pride.
I want to scream in full throat and the whole cosmos:
- I love you!
But the cry is nonsense. Worlds collapse, but we live. But what is behind this life?
I can only keep silent for you.
At least here.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
