Ох, давно написано. Все также про Янду)))))
Я вспоминаю. Похмельное утро. Солнечно. Пустота. И я спала два часа, если вообще спала. Хочется курить. Я еще пьяна. На улице весна. Восемь утра. Плюс 22. Зелено так, что просто рябит в глазах. Не пошла на пары. Вот и полдевятого на часах. Соседей нет. Я иду в душ в одних кружевных трусах.
Женя с утра идет покупать арбуз, а Даши на языке вчерашнего пива вкус, Наташа ругает меня осуждающе за бухло, а я глупая, я в космосе, я не здесь, я эти полгода ощущаю в воздухе как такую ядреную смесь, от которой жить хорошо даже с такого похмелья, когда просыпаешься – а у тебя локти разбиты в хлам, и ты ногу сломал в четыре часа утра, но тебе пофиг, ты будешь еще танцевать всю весну, и с травмами лазить из окон и по заборам. И тебе этой весной отчаянно не уснуть, просто оттого, что ты уезжаешь скоро.
Я вспоминаю. Путь от общаги и до ворот. А чаще – бывает наоборот. А еще я пила пиво, уходила читать Камю, и в том мае мне грезилось – я не сплю, мы с Дашей лепешки ели, с Кристиной делили последние пять юаней, и кто-то платил за такси всем, что осталось в кармане, и в воздухе полупьяное:
- Девочки, я вас люблю.
Олечка варит домашний куриный суп. Даша с Женей овощи принесут, я иду за пивом для нас с Дашуней, пятница, вечер, и охранник уже разут, и соседи переругиваются лениво.
Тянет теплом из весны этой, пьяной, ветреной и живой. И так хочется вновь окунуться туда с головой. И так хочется прожить опять эти полгода.
Ангелина в блоке развешивает белье. Соседка моя уехала, а нам и не до нее. Овощами Симоны забит доверху холодильник. Ангелина, накрасившись, уходит на первый этаж к своим. Я курю в окошко, и жизнь кажется хороша. Все хотят домой, но от мысли о расставании вздрагивает душа. Я выдыхаю дым медленно, не спеша. И в темноте ветер треплет чей-то повешенный на веревке пыльник.
Я вспоминаю. Похмельное утро. Солнечно. Пустота. И я спала два часа, если вообще спала. Хочется курить. Я еще пьяна. На улице весна. Восемь утра. Плюс 22. Зелено так, что просто рябит в глазах. Не пошла на пары. Вот и полдевятого на часах. Соседей нет. Я иду в душ в одних кружевных трусах.
Женя с утра идет покупать арбуз, а Даши на языке вчерашнего пива вкус, Наташа ругает меня осуждающе за бухло, а я глупая, я в космосе, я не здесь, я эти полгода ощущаю в воздухе как такую ядреную смесь, от которой жить хорошо даже с такого похмелья, когда просыпаешься – а у тебя локти разбиты в хлам, и ты ногу сломал в четыре часа утра, но тебе пофиг, ты будешь еще танцевать всю весну, и с травмами лазить из окон и по заборам. И тебе этой весной отчаянно не уснуть, просто оттого, что ты уезжаешь скоро.
Я вспоминаю. Путь от общаги и до ворот. А чаще – бывает наоборот. А еще я пила пиво, уходила читать Камю, и в том мае мне грезилось – я не сплю, мы с Дашей лепешки ели, с Кристиной делили последние пять юаней, и кто-то платил за такси всем, что осталось в кармане, и в воздухе полупьяное:
- Девочки, я вас люблю.
Олечка варит домашний куриный суп. Даша с Женей овощи принесут, я иду за пивом для нас с Дашуней, пятница, вечер, и охранник уже разут, и соседи переругиваются лениво.
Тянет теплом из весны этой, пьяной, ветреной и живой. И так хочется вновь окунуться туда с головой. И так хочется прожить опять эти полгода.
Ангелина в блоке развешивает белье. Соседка моя уехала, а нам и не до нее. Овощами Симоны забит доверху холодильник. Ангелина, накрасившись, уходит на первый этаж к своим. Я курю в окошко, и жизнь кажется хороша. Все хотят домой, но от мысли о расставании вздрагивает душа. Я выдыхаю дым медленно, не спеша. И в темноте ветер треплет чей-то повешенный на веревке пыльник.
Oh, long written. Everything is also about Yandu)))))
I remember. A hungover morning. Sunny. Emptiness. And I slept for two hours, if at all. I want to smoke. I'm still drunk. Spring is on the street. Eight in the morning. Plus 22. Green so that just ripples in the eyes. I did not pair. That's half past eight on the clock. There are no neighbors. I go to the shower in lacy shorts.
Eugene is going to buy a watermelon in the morning, and Dasha tastes like yesterday’s beer, Natasha scolds me condemningly for booze, and I'm stupid, I'm in space, I'm not here, I've been feeling in the air these six months as such a vigorous mixture, from which it’s good to even live with such a hangover when you wake up - and your elbows are broken in the trash, and you broke your leg at four in the morning, but you do not care, you will still dance all spring, and climb with injuries from windows and fences. And you desperately cannot fall asleep this spring, simply because you are leaving soon.
I remember. The path from the hostel to the gate. And more often - it happens the other way around. I also drank beer, went to read Camus, and that May I dreamed - I’m awake, Dasha and I ate flat cakes, Kristina and I shared the last five yuan, and someone paid for the taxi with everything that remained in her pocket, and half drunk in the air:
“Girls, I love you.”
Olga cooks homemade chicken soup. Dasha and Zhenya will bring vegetables, I go for a beer for me and Dashun, Friday, evening, and the guard is already out, and the neighbors quarrel lazily.
It draws warmth from this spring, drunk, windy and alive. And so I want to plunge into it again with my head. And so I want to live again these six months.
Angelina in the block hangs laundry. My neighbor left, but we are not up to her. The vegetables of Simone are packed to the brim with the refrigerator. Angelina, wearing makeup, goes to the first floor to her. I smoke in the window and life seems good. Everybody wants to go home, but the soul trembles at the thought of parting. I exhale smoke slowly, slowly. And in the dark, the wind shakes someone's duster hanging on a rope.
I remember. A hungover morning. Sunny. Emptiness. And I slept for two hours, if at all. I want to smoke. I'm still drunk. Spring is on the street. Eight in the morning. Plus 22. Green so that just ripples in the eyes. I did not pair. That's half past eight on the clock. There are no neighbors. I go to the shower in lacy shorts.
Eugene is going to buy a watermelon in the morning, and Dasha tastes like yesterday’s beer, Natasha scolds me condemningly for booze, and I'm stupid, I'm in space, I'm not here, I've been feeling in the air these six months as such a vigorous mixture, from which it’s good to even live with such a hangover when you wake up - and your elbows are broken in the trash, and you broke your leg at four in the morning, but you do not care, you will still dance all spring, and climb with injuries from windows and fences. And you desperately cannot fall asleep this spring, simply because you are leaving soon.
I remember. The path from the hostel to the gate. And more often - it happens the other way around. I also drank beer, went to read Camus, and that May I dreamed - I’m awake, Dasha and I ate flat cakes, Kristina and I shared the last five yuan, and someone paid for the taxi with everything that remained in her pocket, and half drunk in the air:
“Girls, I love you.”
Olga cooks homemade chicken soup. Dasha and Zhenya will bring vegetables, I go for a beer for me and Dashun, Friday, evening, and the guard is already out, and the neighbors quarrel lazily.
It draws warmth from this spring, drunk, windy and alive. And so I want to plunge into it again with my head. And so I want to live again these six months.
Angelina in the block hangs laundry. My neighbor left, but we are not up to her. The vegetables of Simone are packed to the brim with the refrigerator. Angelina, wearing makeup, goes to the first floor to her. I smoke in the window and life seems good. Everybody wants to go home, but the soul trembles at the thought of parting. I exhale smoke slowly, slowly. And in the dark, the wind shakes someone's duster hanging on a rope.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
