А мне перед сном вспомнилось.
Это было около десяти лет назад.
Я пьяна так, что двоится луна, и фонари в лужах со мной солидарны. Она обнимает меня и идет спать с другой девушкой. И так горько на душе, что ни каких слез не хватит.
Наверное, это и было начало конца.
Ей было 18, мне 20. Никого это не оправдывает.
Я не знаю, зачем мне это вспомнилось. Потом было много, слишком много. И когда "потом" закончилось, случилась не одна жизнь.
Но те гребаные бердские лужи, в которых двоились фонари и луна, я помню до сих пор.
Было важно попрощаться и с этим воспоминанием тоже. Прежде всего с ними.
Это было около десяти лет назад.
Я пьяна так, что двоится луна, и фонари в лужах со мной солидарны. Она обнимает меня и идет спать с другой девушкой. И так горько на душе, что ни каких слез не хватит.
Наверное, это и было начало конца.
Ей было 18, мне 20. Никого это не оправдывает.
Я не знаю, зачем мне это вспомнилось. Потом было много, слишком много. И когда "потом" закончилось, случилась не одна жизнь.
Но те гребаные бердские лужи, в которых двоились фонари и луна, я помню до сих пор.
Было важно попрощаться и с этим воспоминанием тоже. Прежде всего с ними.
And before going to bed I remembered.
That was about ten years ago.
I am so drunk that the moon doubles, and the lights in the puddles are in solidarity with me. She hugs me and goes to sleep with another girl. And so bitter at heart that no tears are enough.
Perhaps this was the beginning of the end.
She was 18, I am 20. This does not justify anyone.
I don’t know why I remembered this. Then there were many, too many. And when the “later” ended, more than one life happened.
But I still remember those fucking Berd puddles in which lanterns and the moon doubled.
It was important to say goodbye to this memory too. First of all with them.
That was about ten years ago.
I am so drunk that the moon doubles, and the lights in the puddles are in solidarity with me. She hugs me and goes to sleep with another girl. And so bitter at heart that no tears are enough.
Perhaps this was the beginning of the end.
She was 18, I am 20. This does not justify anyone.
I don’t know why I remembered this. Then there were many, too many. And when the “later” ended, more than one life happened.
But I still remember those fucking Berd puddles in which lanterns and the moon doubled.
It was important to say goodbye to this memory too. First of all with them.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
