2016 год - это год моего восстановления. 2015 был вообще глухой, темной, сырой ямой, на дно которой едва пробивался свет, и я все равно пряталась в тенек от этого света, лишь изредка с удовольствием греясь на солнышке, зная, что меня никто не потревожит. 2014 был тяжелым, но цветным, многогранным, по-своему хорошим, я думала, что я со всем справлюсь и все будет здорово. По крайней мере, у меня на все хватало сил. Но к сентябрю во мне что-то треснуло, как огромная ветка будто отламывается от дерева, и дереву больно, и ветка умирает, высасывая из дерева отчаянно последние силы. Дома начался сущий ад, который затянулся на полтора года, бессонные ночи, забаррикадированные двери, бабушкины истерики и ее ловля, скандалы, крики, срывы, личная жизнь, которая и так была сюрной и нервной, уверенно шла под откос. Это было время, когда я ощущала тотальную, всепоглощающую беспомощность, мой мир, и так нестабильный, в состоянии неустойчивого равновесия, все время переворачивался с ног на голову, и я пыталась за что-то уцепиться, но безуспешно. Я тыкалась в людей носом, как щенок, пыталась поймать за хвост это ускользающее ощущение понимания. Не надо решать мои проблемы, я справлюсь сама, но поймите, просто поймите.
В 2015 я сломалась. Я стала непрерывно болеть. Проблем было все больше, я пыталась выбраться, завела новые отношения, но любое общение с людьми оборачивалось уже моим раздражением, желанием убежать, скрыться. Все не то, все не так, люди "не мои", а еще вопросы, бесконечные вопросы: а чем ты сейчас занимаешься? а кем работаешь? а пошли гулять? а давай я приеду?
И объяснения, почему я не работаю, почему я не могу пойти гулять, почему не надо ко мне приезжать и почему я не готова выйти во двор посидеть под деревом на лавочке. Это было невыносимо, мне это до сих пор невыносимо, как вспомню. Людям невозможно и бесполезно что-либо было объяснять.
И я просто закрылась. Разогнала всех знакомых и даже друзей. Семья плюс два человека, с которыми постоянно общаюсь и еще три, с кем время от времени. И так я до сих пор и живу.
Нет уже сырой ямы, я не прячусь в тень, вокруг меня солнечный лес и сиреневые цветы в низинах. Дома стало проще, бабушка отдала все силы на борьбу со своим безумием и теперь просто лежит или сидит, и если честно, как ни жутко и цинично это звучит, это гораздо проще и легче, чем было раньше.
Я погрузилась с головой в историю искусств, и последние месяца полтора уже готова вновь коммуницировать с миром.
Но есть вещи, которые мне напоминают, что мне еще далеко о полнейшего душевного равновесия.
Я до сих пор словно без кожи, и мне невыносимо, когда кому-то от меня что-то нужно, если это не касается близких людей.
Я нервничаю даже от того, что мне надо заплатить за английский и забрать трудовую, которая два года лежит на прошлом месте работы. Хотя это мне надо, по сути, но для это надо опять говорить с людьми, которые меня о чем-то будут спрашивать.
Я вздрагиваю от телефонных звонков и стараюсь не отвечать на незнакомые номера, потому что боюсь услышать голос каких-то знакомых, которые будут предлагать встретиться, нести какую-то чепуху, вещать о своих проблемах. Я не готова к чужим проблемам. Я хочу хотя бы немного справиться со своими.
Людей, с которыми я могу общаться без внутреннего напряжения можно перечислить по пальцам: мама, папа, тетя, бабушка, Смит, Маша, Кысь, Андрюша, Настя и мой бывший парень, тот с которым все было так сложно, сейчас мы что-то вроде родственников.
Плюс преподаватель по английскому, мой парикмахер и мой косметолог. Но это уже профессионально-деловое общение с тактичными людьми.
От общения с остальными я начинаю нервничать, энергии просто нет ни на кого больше.
Но она начинает появляться. Я себя пинками вытащила из этой сырой ямы под названием 2015 год, и весь 2016 пинаю себя и буду дальше пинать в светлое будущее.
Все восстановится и все будет хорошо.
И я могу обо всем этом уже относительно спокойно говорить, по крайней мере без желания убежать подальше, зажав уши руками и свернуться в углу комочком, прикинувшись камушком.
Уфффф.
В 2015 я сломалась. Я стала непрерывно болеть. Проблем было все больше, я пыталась выбраться, завела новые отношения, но любое общение с людьми оборачивалось уже моим раздражением, желанием убежать, скрыться. Все не то, все не так, люди "не мои", а еще вопросы, бесконечные вопросы: а чем ты сейчас занимаешься? а кем работаешь? а пошли гулять? а давай я приеду?
И объяснения, почему я не работаю, почему я не могу пойти гулять, почему не надо ко мне приезжать и почему я не готова выйти во двор посидеть под деревом на лавочке. Это было невыносимо, мне это до сих пор невыносимо, как вспомню. Людям невозможно и бесполезно что-либо было объяснять.
И я просто закрылась. Разогнала всех знакомых и даже друзей. Семья плюс два человека, с которыми постоянно общаюсь и еще три, с кем время от времени. И так я до сих пор и живу.
Нет уже сырой ямы, я не прячусь в тень, вокруг меня солнечный лес и сиреневые цветы в низинах. Дома стало проще, бабушка отдала все силы на борьбу со своим безумием и теперь просто лежит или сидит, и если честно, как ни жутко и цинично это звучит, это гораздо проще и легче, чем было раньше.
Я погрузилась с головой в историю искусств, и последние месяца полтора уже готова вновь коммуницировать с миром.
Но есть вещи, которые мне напоминают, что мне еще далеко о полнейшего душевного равновесия.
Я до сих пор словно без кожи, и мне невыносимо, когда кому-то от меня что-то нужно, если это не касается близких людей.
Я нервничаю даже от того, что мне надо заплатить за английский и забрать трудовую, которая два года лежит на прошлом месте работы. Хотя это мне надо, по сути, но для это надо опять говорить с людьми, которые меня о чем-то будут спрашивать.
Я вздрагиваю от телефонных звонков и стараюсь не отвечать на незнакомые номера, потому что боюсь услышать голос каких-то знакомых, которые будут предлагать встретиться, нести какую-то чепуху, вещать о своих проблемах. Я не готова к чужим проблемам. Я хочу хотя бы немного справиться со своими.
Людей, с которыми я могу общаться без внутреннего напряжения можно перечислить по пальцам: мама, папа, тетя, бабушка, Смит, Маша, Кысь, Андрюша, Настя и мой бывший парень, тот с которым все было так сложно, сейчас мы что-то вроде родственников.
Плюс преподаватель по английскому, мой парикмахер и мой косметолог. Но это уже профессионально-деловое общение с тактичными людьми.
От общения с остальными я начинаю нервничать, энергии просто нет ни на кого больше.
Но она начинает появляться. Я себя пинками вытащила из этой сырой ямы под названием 2015 год, и весь 2016 пинаю себя и буду дальше пинать в светлое будущее.
Все восстановится и все будет хорошо.
И я могу обо всем этом уже относительно спокойно говорить, по крайней мере без желания убежать подальше, зажав уши руками и свернуться в углу комочком, прикинувшись камушком.
Уфффф.
2016 is the year of my restoration. 2015 was generally a dull, dark, damp pit, the bottom of which barely made light, and I still hid in the shade from this light, only occasionally with pleasure basking in the sun, knowing that no one would bother me. 2014 was difficult, but colorful, multifaceted, in its own good, I thought that I could handle everything and everything would be great. At least I had enough strength for everything. But by September, something had cracked inside me, as if a huge branch seemed to break off from the tree, and the tree was hurt, and the branch was dying, sucking out the last forces desperately from the tree. At home, hell began, which lasted for a year and a half, sleepless nights, barricaded doors, grandmother’s tantrums and her catch, scandals, screams, disruptions, a personal life that was already so nervous and nervous, confidently went downhill. It was a time when I felt total, all-consuming helplessness, my world, and so unstable, in a state of unstable equilibrium, turned upside down all the time, and I tried to cling to something, but to no avail. I poked my nose at people like a puppy, tried to catch this elusive sense of understanding by the tail. No need to solve my problems, I can handle it myself, but understand, just understand.
In 2015, I broke down. I began to get sick constantly. There were more and more problems, I tried to get out, started a new relationship, but any communication with people turned into my irritation, the desire to escape, to hide. Everything is not right, everything is wrong, people are not mine, but also questions, endless questions: what are you doing now? and who do you work with? and went for a walk? come on, come on?
And explanations why I do not work, why I can’t go for a walk, why I don’t need to come to me and why I’m not ready to go outside to sit under a tree on a bench. It was unbearable, it is still unbearable to me, as I recall. It was impossible and useless for people to explain anything.
And I just closed. I dispersed all my friends and acquaintances. A family plus two people with whom I constantly communicate and three more with whom from time to time. And so I still live.
There is no longer a raw hole, I do not hide in the shade, around me is a sunny forest and lilac flowers in the lowlands. It became easier at home, my grandmother gave all her strength to fight her insanity and now she just lies or sits, and to be honest, no matter how creepy and cynical it sounds, it is much simpler and easier than before.
I plunged headlong into the history of art, and the last month and a half is already ready to once again communicate with the world.
But there are things that remind me that I am still far from complete peace of mind.
I still feel like without skin, and it is unbearable to me when someone needs something from me, if this does not apply to loved ones.
I’m even nervous about the fact that I have to pay for English and pick up the labor, which for two years lies in the last place of work. Although I need this, in fact, but for this I need to talk again with people who will ask me something.
I startle from phone calls and try not to answer unfamiliar numbers, because I am afraid to hear the voice of some acquaintances who will offer to meet, carry some nonsense, and broadcast about my problems. I am not ready for other people's problems. I want to at least cope with my own.
The people with whom I can communicate without internal stress can be listed on the fingers: mom, dad, aunt, grandmother, Smith, Masha, Kys, Andryusha, Nastya and my ex-boyfriend, the one with whom it was so difficult, now we have something like relatives.
Plus an English teacher, my hairdresser and my beautician. But this is a professional business communication with tactful people.
From communicating with the rest, I begin to get nervous, there simply is no energy for anyone else.
But she begins to appear. I pulled myself out with kicks from this crude pit called 2015, and for the whole of 2016 I kick myself and will continue to kick in the bright future.
Everything will be restored and everything will be fine.
And I can already talk about all this relatively calmly, at least without the desire to run away, holding my ears in my hands and curling up in a corner lump, pretending to be a pebble.
Uffff.
In 2015, I broke down. I began to get sick constantly. There were more and more problems, I tried to get out, started a new relationship, but any communication with people turned into my irritation, the desire to escape, to hide. Everything is not right, everything is wrong, people are not mine, but also questions, endless questions: what are you doing now? and who do you work with? and went for a walk? come on, come on?
And explanations why I do not work, why I can’t go for a walk, why I don’t need to come to me and why I’m not ready to go outside to sit under a tree on a bench. It was unbearable, it is still unbearable to me, as I recall. It was impossible and useless for people to explain anything.
And I just closed. I dispersed all my friends and acquaintances. A family plus two people with whom I constantly communicate and three more with whom from time to time. And so I still live.
There is no longer a raw hole, I do not hide in the shade, around me is a sunny forest and lilac flowers in the lowlands. It became easier at home, my grandmother gave all her strength to fight her insanity and now she just lies or sits, and to be honest, no matter how creepy and cynical it sounds, it is much simpler and easier than before.
I plunged headlong into the history of art, and the last month and a half is already ready to once again communicate with the world.
But there are things that remind me that I am still far from complete peace of mind.
I still feel like without skin, and it is unbearable to me when someone needs something from me, if this does not apply to loved ones.
I’m even nervous about the fact that I have to pay for English and pick up the labor, which for two years lies in the last place of work. Although I need this, in fact, but for this I need to talk again with people who will ask me something.
I startle from phone calls and try not to answer unfamiliar numbers, because I am afraid to hear the voice of some acquaintances who will offer to meet, carry some nonsense, and broadcast about my problems. I am not ready for other people's problems. I want to at least cope with my own.
The people with whom I can communicate without internal stress can be listed on the fingers: mom, dad, aunt, grandmother, Smith, Masha, Kys, Andryusha, Nastya and my ex-boyfriend, the one with whom it was so difficult, now we have something like relatives.
Plus an English teacher, my hairdresser and my beautician. But this is a professional business communication with tactful people.
From communicating with the rest, I begin to get nervous, there simply is no energy for anyone else.
But she begins to appear. I pulled myself out with kicks from this crude pit called 2015, and for the whole of 2016 I kick myself and will continue to kick in the bright future.
Everything will be restored and everything will be fine.
And I can already talk about all this relatively calmly, at least without the desire to run away, holding my ears in my hands and curling up in a corner lump, pretending to be a pebble.
Uffff.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
