Я очень долго не писала ничего личного. Я просто не могла, хоть и понимала, что нужно, прежде всего мне самой же и нужно. И вот, надеюсь, я все-таки созрела. По крайней мере, нефиг начинать год с прошлыми страхами, тараканами и экзистенциальными завихрениями с привкусом Кафки и пабликов Вконтакте.
В октябре умерла бабушка. За те пять лет, что она болела я сумела поработать на двух работах, сменить 4-х парней, выбрать семью вместо вообще всего, плотно засесть дома, пожалеть об этом, поправиться на 40 кг, похудеть на 25, разогнать нахрен всех друзей и знакомых, и загреметь в больницу с жестким неврозом после полугода нервных срывов, истерик, панических атак и расцветшей полным цветом депрессии. Не, загремела я не в психушку, а всего лишь в неврологию на Горке, где у меня не хуже чем в Хаусе искали все что можно, но ничего не нашли из физических немочей, прописали антидепрессанты и отправили с миром. А потом приехала Ксюша Смит и вкупе с антидепрессантами она просто за месяц вытянула меня в какой-то вменяемый и более или менее доброжелательный мир. Причем сама она не в курсе, как у нее это вышло. Наверное, просто любит меня и принимает такой, какая я есть, у нас это взаимно. Вопрос с принятием окружающих меня для меня, собственное, довольно болезненный. Я сложный, эмоциональный, темпераментный человек. Придерживаюсь я простой, как трусы на веревке, концепции: нефиг притворяться, будь собой, будет проще и тебе, и окружающим, всех, кому ты не нравишься, ты отсеешь на начальном этапе. Но на деле все сложнее. Я милая, доброжелательная, очень организованная, хозяйственная, гибкая, в том смысле, что flexible, легко подстраиваюсь, мимикрирую, интегрирую и прочее тому подобное. С другой стороны я раздолбай, непоколебимая, как осел-единорог, агрессивная, непредсказуемая даже для себя, при этом не переношу в людях отсутствие аналитического мышления, логики, собственного аргументированного мнения и желания что-то познавать, опять же, не выключая анализ. В себе, разумеется, я тоже этого не переношу, и всячески истребляю. При этом никого ни в чем не имею желания убеждать, и считаю, что каждый идет своим путем и волен это делать. Главное - не терять самосознание.
Собственно, я и разогнала почти всех друзей и знакомых по причине того, что нам не по пути. Их право жить, как они живут. Как социальная единица я некоторым завидую белой завистью, но, опять же, чужие цветы не всегда лучше. Я просто не знаю о чем говорить, что бы и мне было интересно. И не грустно. Меня воротит от корпоративной культуры, от социокультурных заморочек, от разговоров о том, кто с кем спит, кто с кем развелся, кто как выглядит, от всяческих духовных метаний, которые отражаются на повседневной реальности и бытовом общении. Кто что ест. Кто как одет. Иногда хочется сказать, люди, вы ебанулись? Вы же десять лет назад были такие интересные, клевые, чокнутые, но прикольные. Чокнутый был каждый по-своему. А теперь если и чокнут, то по какой-то системе. Индивидуальности нет, говоришь, как с роботом, сплошной набор штампов. И это люди с высоким IQ, а уж про людей с низким и говорить неудобно. И скучно становится будто правда январской ночью в поле. Я и сама виновата, если так можно сказать. Я за последние три года выпала из обоймы, была бы в обойме, был бы у меня тот круг общения, какой нужен мне.
Но я три с половиной года сижу дома. Это мой выбор, я так решила, это было действительно нужно, и моя семья мне благодарна. Бабушка моя была больна, но не только физически, но и разумом. Нет, я не могла работать. В те времена, когда я работала, тетя выходила из дома лишь по выходным. Вы представляете, какого это безвыходно сидеть с полубезумным человеком безвылазно? В 2014-2016 годах бабушка ходила, но была в глубоком психозе, двери выламывала, несла бред. Я сильная, как ломовая лошадь, но мы загораживали дверь тумбочкой, которую я могла передвинуть лишь двумя руками, а 85-летняя бабушка весом в 50 кг ее хватала за уголок и сдвигала нахрен, мы на все двери повесили шпингалеты под самый проем, ни я, ни тетя три года почти не спали, или спали по очереди. И как же меня заебало в какой-то момент все всем объяснять. Я говорила просто: "Дома проблемы", а меня обвиняли в том, что я, коза такая, не хочу ни с кем встречаться. Да, не хотела. Я не хотела ни жалости, ни равнодушия, просто понимания, что бывает в жизни херня. Что у взрослых людей бывают взрослые проблемы. И что они бывают не решаемы.
Теперь бабушки нет. Я ее оплакала задолго до смерти. Когда еще она была в психозе, у нее были промежутки ясного, кристально ясного ума. Я читала ей свои стихи, мы говорили обо всем, в том числе даже о смерти. Она все понимала, к чему все идет. Через пару лет она не могла даже есть толком. И я грущу по времени с ней, но рада, что она не мучается больше.
А что касается меня, мне через месяц 32. Мне нужно искать работу, дорогу. Мое портфолио погибло при внезапной поломке предпоследнего ноутбука. Да и журналистикой не хочу заниматься, она вымерла как мамонт, за редким исключением. Я даже не уверена, что умею писать так же хорошо и свободно, как пять лет назад, хотя, наверное, такие вещи не забываются. Мне нужно начинать все с нуля. И хз, где находится этот ноль. И я вроде знаю, что прорвусь, выбора нет, но откладываю этот момент начала прорыва. Мне страшно. Вот тут меня и подстерегла российская социокультурная ловушка: в 30 у тебя должна быть карьера, квартира, муж, машина и двое детей, а иначе ты лох. Работодатели ведь спрашивают, ради какой пресветлой пшеницы у меня такие паузы в стаже. Ну и что, рассказывать им свою жизнь? Лол, блин. А еще у нас не особо ценятся шибко умные работники со своим мнением, у которых начисто отсутствует чувство иерархии. И мне надо найти какой-то выход. Потому что безвыходных положений не бывает. И поэтому Чапай думает. И прокраистинирует параллельно. И это бесит. Но я действительно пока не знаю, что делать со своей точкой нуля.
В октябре умерла бабушка. За те пять лет, что она болела я сумела поработать на двух работах, сменить 4-х парней, выбрать семью вместо вообще всего, плотно засесть дома, пожалеть об этом, поправиться на 40 кг, похудеть на 25, разогнать нахрен всех друзей и знакомых, и загреметь в больницу с жестким неврозом после полугода нервных срывов, истерик, панических атак и расцветшей полным цветом депрессии. Не, загремела я не в психушку, а всего лишь в неврологию на Горке, где у меня не хуже чем в Хаусе искали все что можно, но ничего не нашли из физических немочей, прописали антидепрессанты и отправили с миром. А потом приехала Ксюша Смит и вкупе с антидепрессантами она просто за месяц вытянула меня в какой-то вменяемый и более или менее доброжелательный мир. Причем сама она не в курсе, как у нее это вышло. Наверное, просто любит меня и принимает такой, какая я есть, у нас это взаимно. Вопрос с принятием окружающих меня для меня, собственное, довольно болезненный. Я сложный, эмоциональный, темпераментный человек. Придерживаюсь я простой, как трусы на веревке, концепции: нефиг притворяться, будь собой, будет проще и тебе, и окружающим, всех, кому ты не нравишься, ты отсеешь на начальном этапе. Но на деле все сложнее. Я милая, доброжелательная, очень организованная, хозяйственная, гибкая, в том смысле, что flexible, легко подстраиваюсь, мимикрирую, интегрирую и прочее тому подобное. С другой стороны я раздолбай, непоколебимая, как осел-единорог, агрессивная, непредсказуемая даже для себя, при этом не переношу в людях отсутствие аналитического мышления, логики, собственного аргументированного мнения и желания что-то познавать, опять же, не выключая анализ. В себе, разумеется, я тоже этого не переношу, и всячески истребляю. При этом никого ни в чем не имею желания убеждать, и считаю, что каждый идет своим путем и волен это делать. Главное - не терять самосознание.
Собственно, я и разогнала почти всех друзей и знакомых по причине того, что нам не по пути. Их право жить, как они живут. Как социальная единица я некоторым завидую белой завистью, но, опять же, чужие цветы не всегда лучше. Я просто не знаю о чем говорить, что бы и мне было интересно. И не грустно. Меня воротит от корпоративной культуры, от социокультурных заморочек, от разговоров о том, кто с кем спит, кто с кем развелся, кто как выглядит, от всяческих духовных метаний, которые отражаются на повседневной реальности и бытовом общении. Кто что ест. Кто как одет. Иногда хочется сказать, люди, вы ебанулись? Вы же десять лет назад были такие интересные, клевые, чокнутые, но прикольные. Чокнутый был каждый по-своему. А теперь если и чокнут, то по какой-то системе. Индивидуальности нет, говоришь, как с роботом, сплошной набор штампов. И это люди с высоким IQ, а уж про людей с низким и говорить неудобно. И скучно становится будто правда январской ночью в поле. Я и сама виновата, если так можно сказать. Я за последние три года выпала из обоймы, была бы в обойме, был бы у меня тот круг общения, какой нужен мне.
Но я три с половиной года сижу дома. Это мой выбор, я так решила, это было действительно нужно, и моя семья мне благодарна. Бабушка моя была больна, но не только физически, но и разумом. Нет, я не могла работать. В те времена, когда я работала, тетя выходила из дома лишь по выходным. Вы представляете, какого это безвыходно сидеть с полубезумным человеком безвылазно? В 2014-2016 годах бабушка ходила, но была в глубоком психозе, двери выламывала, несла бред. Я сильная, как ломовая лошадь, но мы загораживали дверь тумбочкой, которую я могла передвинуть лишь двумя руками, а 85-летняя бабушка весом в 50 кг ее хватала за уголок и сдвигала нахрен, мы на все двери повесили шпингалеты под самый проем, ни я, ни тетя три года почти не спали, или спали по очереди. И как же меня заебало в какой-то момент все всем объяснять. Я говорила просто: "Дома проблемы", а меня обвиняли в том, что я, коза такая, не хочу ни с кем встречаться. Да, не хотела. Я не хотела ни жалости, ни равнодушия, просто понимания, что бывает в жизни херня. Что у взрослых людей бывают взрослые проблемы. И что они бывают не решаемы.
Теперь бабушки нет. Я ее оплакала задолго до смерти. Когда еще она была в психозе, у нее были промежутки ясного, кристально ясного ума. Я читала ей свои стихи, мы говорили обо всем, в том числе даже о смерти. Она все понимала, к чему все идет. Через пару лет она не могла даже есть толком. И я грущу по времени с ней, но рада, что она не мучается больше.
А что касается меня, мне через месяц 32. Мне нужно искать работу, дорогу. Мое портфолио погибло при внезапной поломке предпоследнего ноутбука. Да и журналистикой не хочу заниматься, она вымерла как мамонт, за редким исключением. Я даже не уверена, что умею писать так же хорошо и свободно, как пять лет назад, хотя, наверное, такие вещи не забываются. Мне нужно начинать все с нуля. И хз, где находится этот ноль. И я вроде знаю, что прорвусь, выбора нет, но откладываю этот момент начала прорыва. Мне страшно. Вот тут меня и подстерегла российская социокультурная ловушка: в 30 у тебя должна быть карьера, квартира, муж, машина и двое детей, а иначе ты лох. Работодатели ведь спрашивают, ради какой пресветлой пшеницы у меня такие паузы в стаже. Ну и что, рассказывать им свою жизнь? Лол, блин. А еще у нас не особо ценятся шибко умные работники со своим мнением, у которых начисто отсутствует чувство иерархии. И мне надо найти какой-то выход. Потому что безвыходных положений не бывает. И поэтому Чапай думает. И прокраистинирует параллельно. И это бесит. Но я действительно пока не знаю, что делать со своей точкой нуля.
For a very long time I did not write anything personal. I simply could not, although I understood what was needed, first of all, I needed it myself. And now, I hope, I still matured. At least, it’s not necessary to start the year with past fears, cockroaches and existential twists with a touch of Kafka and the public pages of VKontakte.
In October, my grandmother died. In the five years that she was sick, I managed to work two jobs, change 4 guys, choose a family instead of everything, sit tight at home, regret it, recover by 40 kg, lose weight by 25, disperse the fuck all my friends and acquaintances and thunder in a hospital with severe neurosis after six months of nervous breakdowns, tantrums, panic attacks and a full-blown depression. No, I thundered not to the psychiatric hospital, but only to neurology on Gorka, where I looked for everything I could at home, no worse than House, but found nothing from physical disabilities, prescribed antidepressants and sent them in peace. And then Ksenia Smith arrived and, coupled with antidepressants, she just pulled me into some kind of sane and more or less friendly world in a month. And she herself does not know how she got it. Probably just loves me and accepts the way I am, we have it mutually. The issue with the acceptance of those around me is, for me, quite painful. I am a complex, emotional, temperamental person. I adhere to a simple concept, like cowards on a rope: nefig pretending to be yourself will be easier for you and those around you, you will filter out all those who do not like you at the initial stage. But in reality, everything is more complicated. I am nice, friendly, very organized, economical, flexible, in the sense that flexible, I can easily adapt, mimic, integrate and so on. On the other hand, I am gouging, unshakable as a unicorn donkey, aggressive, unpredictable even for myself, while I can not stand the lack of analytical thinking, logic, my own reasoned opinion and the desire to know something, again, without turning off the analysis. In myself, of course, I also cannot stand this, and in every possible way I exterminate. At the same time, I have no desire to convince anyone of anything, and I believe that everyone goes his own way and is free to do it. The main thing is not to lose consciousness.
Actually, I dispersed almost all my friends and acquaintances because we are not on our way. Their right to live is how they live. As a social unit, I envy some white envy, but, again, other people's flowers are not always better. I just don’t know what to talk about, which would be interesting to me. And not sad. It turns me off from corporate culture, from social and cultural troubles, from talking about who is sleeping with whom, who is divorced, who looks like, from all kinds of spiritual throwings that affect everyday reality and everyday communication. Who eats what. Who is dressed. Sometimes I want to say, people, you fucked up? You ten years ago were so interesting, cool, crazy, but cool. Everyone was nuts in his own way. And now if it’s crazy, then by some system. There is no individuality, you say, as with a robot, a continuous set of stamps. And these are people with high IQ, and it’s inconvenient to talk about people with low IQ. And it becomes boring as if the truth was January night in the field. It’s my own fault, if I may say so. Over the past three years, I have dropped out of the cage, would have been in the cage, I would have the circle of communication that I need.
But I’ve been home for three and a half years. This is my choice, I decided so, it was really necessary, and my family is grateful to me. My grandmother was ill, but not only physically, but also by reason. No, I could not work. In those days, when I worked, my aunt left the house only on weekends. Can you imagine how hopeless it is to sit with a half-mad man without a break? In 2014-2016, my grandmother walked, but was in deep psychosis, broke down the door, carried nonsense. I am strong as a draft horse, but we blocked the door with a bedside table, which I could only move with two hands, and the 85-year-old grandmother weighing 50 kg grabbed her by the corner and moved the fuck, we hung latches under all the doors for me, neither I , neither the aunt spent almost three years sleeping, or sleeping in turns. And how did it hurt me at some point to explain everything to everyone. I simply said: “There are problems at home,” and I was accused of the fact that I, such a goat, did not want to meet with anyone. Yes, I didn’t. I did not want neither pity nor indifference, just an understanding of what happens in the life of garbage. That adults have adult problems. And that they are unsolvable.
Now there is no grandmother. I mourned her long before death. When she was still psychotic, she had gaps of a clear, crystal clear mind. I read my poems to her, we talked about everything, including even death. She understood what it was all about. After a couple of years, she could not even eat properly. And I am sad for the time with her, but I'm glad that she does not suffer anymore.
As for me, I’m 32 in a month. I need to look for work, a way. My portfolio died in a sudden breakdown of the penultimate laptop. Yes, and I do not want to engage in journalism, it died out like a mammoth, with rare exceptions. I d
In October, my grandmother died. In the five years that she was sick, I managed to work two jobs, change 4 guys, choose a family instead of everything, sit tight at home, regret it, recover by 40 kg, lose weight by 25, disperse the fuck all my friends and acquaintances and thunder in a hospital with severe neurosis after six months of nervous breakdowns, tantrums, panic attacks and a full-blown depression. No, I thundered not to the psychiatric hospital, but only to neurology on Gorka, where I looked for everything I could at home, no worse than House, but found nothing from physical disabilities, prescribed antidepressants and sent them in peace. And then Ksenia Smith arrived and, coupled with antidepressants, she just pulled me into some kind of sane and more or less friendly world in a month. And she herself does not know how she got it. Probably just loves me and accepts the way I am, we have it mutually. The issue with the acceptance of those around me is, for me, quite painful. I am a complex, emotional, temperamental person. I adhere to a simple concept, like cowards on a rope: nefig pretending to be yourself will be easier for you and those around you, you will filter out all those who do not like you at the initial stage. But in reality, everything is more complicated. I am nice, friendly, very organized, economical, flexible, in the sense that flexible, I can easily adapt, mimic, integrate and so on. On the other hand, I am gouging, unshakable as a unicorn donkey, aggressive, unpredictable even for myself, while I can not stand the lack of analytical thinking, logic, my own reasoned opinion and the desire to know something, again, without turning off the analysis. In myself, of course, I also cannot stand this, and in every possible way I exterminate. At the same time, I have no desire to convince anyone of anything, and I believe that everyone goes his own way and is free to do it. The main thing is not to lose consciousness.
Actually, I dispersed almost all my friends and acquaintances because we are not on our way. Their right to live is how they live. As a social unit, I envy some white envy, but, again, other people's flowers are not always better. I just don’t know what to talk about, which would be interesting to me. And not sad. It turns me off from corporate culture, from social and cultural troubles, from talking about who is sleeping with whom, who is divorced, who looks like, from all kinds of spiritual throwings that affect everyday reality and everyday communication. Who eats what. Who is dressed. Sometimes I want to say, people, you fucked up? You ten years ago were so interesting, cool, crazy, but cool. Everyone was nuts in his own way. And now if it’s crazy, then by some system. There is no individuality, you say, as with a robot, a continuous set of stamps. And these are people with high IQ, and it’s inconvenient to talk about people with low IQ. And it becomes boring as if the truth was January night in the field. It’s my own fault, if I may say so. Over the past three years, I have dropped out of the cage, would have been in the cage, I would have the circle of communication that I need.
But I’ve been home for three and a half years. This is my choice, I decided so, it was really necessary, and my family is grateful to me. My grandmother was ill, but not only physically, but also by reason. No, I could not work. In those days, when I worked, my aunt left the house only on weekends. Can you imagine how hopeless it is to sit with a half-mad man without a break? In 2014-2016, my grandmother walked, but was in deep psychosis, broke down the door, carried nonsense. I am strong as a draft horse, but we blocked the door with a bedside table, which I could only move with two hands, and the 85-year-old grandmother weighing 50 kg grabbed her by the corner and moved the fuck, we hung latches under all the doors for me, neither I , neither the aunt spent almost three years sleeping, or sleeping in turns. And how did it hurt me at some point to explain everything to everyone. I simply said: “There are problems at home,” and I was accused of the fact that I, such a goat, did not want to meet with anyone. Yes, I didn’t. I did not want neither pity nor indifference, just an understanding of what happens in the life of garbage. That adults have adult problems. And that they are unsolvable.
Now there is no grandmother. I mourned her long before death. When she was still psychotic, she had gaps of a clear, crystal clear mind. I read my poems to her, we talked about everything, including even death. She understood what it was all about. After a couple of years, she could not even eat properly. And I am sad for the time with her, but I'm glad that she does not suffer anymore.
As for me, I’m 32 in a month. I need to look for work, a way. My portfolio died in a sudden breakdown of the penultimate laptop. Yes, and I do not want to engage in journalism, it died out like a mammoth, with rare exceptions. I d
У записи 1 лайков,
0 репостов,
166 просмотров.
0 репостов,
166 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
