Дождь на реке.
Это было около десяти лет назад. Мы с Леной поехали на Алтай, в никуда, с рюкзаками, из серии "до Чемала доедем, а там разберемся". Вышли из автобуса. Купили виноград. Вымыли его у колонки. Ранним утром мы варили кашу на газовой горелке у реки. Было красиво, но странно, потому что до Чемала мы доехали, а что делать дальше и куда идти неизвестно. Та наша - моя трех, а Ленкина четырех-вроде-дневная первая алтайская перепетия заслуживает отдельного повествования. Но в какой-то момент мы шли вдоль Катуни в поисках какой-то дороги, и Лена ушла искать какие-то тропы и людей, или что-то вроде этого. А я осталась ждать ее у реки. Шел дождь, теплый, густой, я сидела одна меж камней, хвои и тумана и смотрела на гору, что возвышалась над рекой, на ошеломляюще темно-зеленую гору. И Катунь была вся в кругах от капель. И было бесподобно красиво, а так же бесподобно спокойно, и опять же странно от этого спокойствия. Берег шириной в пару десятков сантиметров, дождь, я жду подругу, телефоны не ловят, и есть я, туман дождевой, теплая бурная вода, деревья, тишина, неизвестность, лето. И никого. И ничего больше.
Много прекрасного я видела в жизни. Но тот дождь на Катуни, именно тот самый дождь, именно на той Катуни, среди хвои и камней, с ошеломляюще темно-зеленой горой, именно этот образ один из самых прекрасных и зачаровывающих в моей жизни.
И каждый раз когда идет дождь, я вспоминаю Ханчжоу, Пекин и те несколько десятков минут, когда в мире ничего не было: только я и дождь на реке.
Это было около десяти лет назад. Мы с Леной поехали на Алтай, в никуда, с рюкзаками, из серии "до Чемала доедем, а там разберемся". Вышли из автобуса. Купили виноград. Вымыли его у колонки. Ранним утром мы варили кашу на газовой горелке у реки. Было красиво, но странно, потому что до Чемала мы доехали, а что делать дальше и куда идти неизвестно. Та наша - моя трех, а Ленкина четырех-вроде-дневная первая алтайская перепетия заслуживает отдельного повествования. Но в какой-то момент мы шли вдоль Катуни в поисках какой-то дороги, и Лена ушла искать какие-то тропы и людей, или что-то вроде этого. А я осталась ждать ее у реки. Шел дождь, теплый, густой, я сидела одна меж камней, хвои и тумана и смотрела на гору, что возвышалась над рекой, на ошеломляюще темно-зеленую гору. И Катунь была вся в кругах от капель. И было бесподобно красиво, а так же бесподобно спокойно, и опять же странно от этого спокойствия. Берег шириной в пару десятков сантиметров, дождь, я жду подругу, телефоны не ловят, и есть я, туман дождевой, теплая бурная вода, деревья, тишина, неизвестность, лето. И никого. И ничего больше.
Много прекрасного я видела в жизни. Но тот дождь на Катуни, именно тот самый дождь, именно на той Катуни, среди хвои и камней, с ошеломляюще темно-зеленой горой, именно этот образ один из самых прекрасных и зачаровывающих в моей жизни.
И каждый раз когда идет дождь, я вспоминаю Ханчжоу, Пекин и те несколько десятков минут, когда в мире ничего не было: только я и дождь на реке.
Rain on the river.
That was about ten years ago. Lena and I went to Altai, nowhere, with backpacks, from the series "we’ll get to Chemal, and we'll figure it out." Get off the bus. We bought grapes. They washed it at the column. In the early morning we cooked porridge on a gas burner by the river. It was beautiful, but strange, because we reached Chemal, but what to do next and where to go is unknown. That ours is mine of three, and Lenkina’s four-day-like first Altai rehearsal deserves a separate story. But at some point we walked along the Katun in search of some kind of road, and Lena left to look for some paths and people, or something like that. And I stayed to wait for her by the river. It was raining, warm, thick, I sat alone between the stones, needles and fog and looked at the mountain that towered above the river, at a stunningly dark green mountain. And Katun was all in circles from drops. And it was incomparably beautiful, and also incomparably calm, and again strange from this calm. The shore is a couple of tens of centimeters wide, it’s raining, I’m waiting for my girlfriend, they don’t catch the phones, and there I am, rain fog, warm stormy water, trees, silence, suspense, summer. And nobody. And nothing else.
I saw a lot of beautiful things in life. But that rain on Katun, exactly that rain, on that Katun, among pine needles and stones, with a stunningly dark green mountain, this image is one of the most beautiful and fascinating in my life.
And every time it rains, I remember Hangzhou, Beijing and those few tens of minutes when there was nothing in the world: only I and rain on the river.
That was about ten years ago. Lena and I went to Altai, nowhere, with backpacks, from the series "we’ll get to Chemal, and we'll figure it out." Get off the bus. We bought grapes. They washed it at the column. In the early morning we cooked porridge on a gas burner by the river. It was beautiful, but strange, because we reached Chemal, but what to do next and where to go is unknown. That ours is mine of three, and Lenkina’s four-day-like first Altai rehearsal deserves a separate story. But at some point we walked along the Katun in search of some kind of road, and Lena left to look for some paths and people, or something like that. And I stayed to wait for her by the river. It was raining, warm, thick, I sat alone between the stones, needles and fog and looked at the mountain that towered above the river, at a stunningly dark green mountain. And Katun was all in circles from drops. And it was incomparably beautiful, and also incomparably calm, and again strange from this calm. The shore is a couple of tens of centimeters wide, it’s raining, I’m waiting for my girlfriend, they don’t catch the phones, and there I am, rain fog, warm stormy water, trees, silence, suspense, summer. And nobody. And nothing else.
I saw a lot of beautiful things in life. But that rain on Katun, exactly that rain, on that Katun, among pine needles and stones, with a stunningly dark green mountain, this image is one of the most beautiful and fascinating in my life.
And every time it rains, I remember Hangzhou, Beijing and those few tens of minutes when there was nothing in the world: only I and rain on the river.
У записи 1 лайков,
0 репостов,
127 просмотров.
0 репостов,
127 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
