У Фенрира зубы как жемчуг, и кровь как медь. Он стареет из года в год, хоть ему не дано стареть. Он поет ночами, хотя не умет петь. Фенрир настолько стар, что пережил даже смерть.
У Фенрира шерсть как войлок, ресницы его - трава. И в затмении лунном видна его голова. А в затмении солнечном видна его тень и рост. Фенрир чудовищно молод. Куда уж ему до звезд.
У Фенрира лава в пасти и судьбы горелых зим. Черные дыры в глазах. Потому Фенрир неотразим. Неубостроен, невыражен, неудобен, пуглив и горд. И его сердце - забытый теннисный корт. Там сквозь трибуны цветут акации, чахнут мхи. Там часы сами выпадывают из руки. Там вечное утро, май, пахнет асфальтом, тенями, цветами, днем.
Фенрир знает: там все поросло быльем, и даже время перестало быть его золотым ключом.
И Фенрир зевает. И Фенриру снится Тор. И Фенрир знает, что Тор не избежен, как наговор, и Фенрир знает, что он сам неизбежен, как по утру роса.
Боги порой выдумывают странные чудеса.
И Фенрир глотает Луну натощак, и Луна щекочет его внутри. И Фенриру снятся светила и фонари.
И утром Фенрир молчит. И лакает горячий грог.
Кого же в тех сумерках он все же недостерег?
У Фенрира шерсть как войлок, ресницы его - трава. И в затмении лунном видна его голова. А в затмении солнечном видна его тень и рост. Фенрир чудовищно молод. Куда уж ему до звезд.
У Фенрира лава в пасти и судьбы горелых зим. Черные дыры в глазах. Потому Фенрир неотразим. Неубостроен, невыражен, неудобен, пуглив и горд. И его сердце - забытый теннисный корт. Там сквозь трибуны цветут акации, чахнут мхи. Там часы сами выпадывают из руки. Там вечное утро, май, пахнет асфальтом, тенями, цветами, днем.
Фенрир знает: там все поросло быльем, и даже время перестало быть его золотым ключом.
И Фенрир зевает. И Фенриру снится Тор. И Фенрир знает, что Тор не избежен, как наговор, и Фенрир знает, что он сам неизбежен, как по утру роса.
Боги порой выдумывают странные чудеса.
И Фенрир глотает Луну натощак, и Луна щекочет его внутри. И Фенриру снятся светила и фонари.
И утром Фенрир молчит. И лакает горячий грог.
Кого же в тех сумерках он все же недостерег?
Fenrir has teeth like pearls and blood like copper. He is aging from year to year, although he is not allowed to grow old. He sings at night, although he cannot sing. Fenrir is so old that he even survived death.
Fenrir has wool like felt, his eyelashes are grass. And in the lunar eclipse his head is visible. And in the solar eclipse, its shadow and growth are visible. Fenrir is monstrously young. Where to him to the stars.
Fenrir has lava in his mouth and the fate of burning winters. Black holes in the eyes. Because Fenrir is irresistible. Unbuilt, unexpressed, uncomfortable, shy and proud. And his heart is a forgotten tennis court. Acacias bloom through the stands, mosses wither away. There, the clock itself falls out of hand. There is eternal morning, May, it smells of asphalt, shadows, flowers, day.
Fenrir knows that everything is overgrown with past, and even time has ceased to be his golden key.
And Fenrir yawns. And Fenrir dreams of Thor. And Fenrir knows that Thor is not unavoidable as a slander, and Fenrir knows that he himself is inevitable, as in the morning dew.
Gods sometimes invent strange miracles.
And Fenrir swallows the Moon on an empty stomach, and the Moon tickles him inside. And Fenrir dreams of luminaries and lanterns.
And in the morning Fenrir is silent. And lap hot grog.
Who, in those twilight, is he still not safe?
Fenrir has wool like felt, his eyelashes are grass. And in the lunar eclipse his head is visible. And in the solar eclipse, its shadow and growth are visible. Fenrir is monstrously young. Where to him to the stars.
Fenrir has lava in his mouth and the fate of burning winters. Black holes in the eyes. Because Fenrir is irresistible. Unbuilt, unexpressed, uncomfortable, shy and proud. And his heart is a forgotten tennis court. Acacias bloom through the stands, mosses wither away. There, the clock itself falls out of hand. There is eternal morning, May, it smells of asphalt, shadows, flowers, day.
Fenrir knows that everything is overgrown with past, and even time has ceased to be his golden key.
And Fenrir yawns. And Fenrir dreams of Thor. And Fenrir knows that Thor is not unavoidable as a slander, and Fenrir knows that he himself is inevitable, as in the morning dew.
Gods sometimes invent strange miracles.
And Fenrir swallows the Moon on an empty stomach, and the Moon tickles him inside. And Fenrir dreams of luminaries and lanterns.
And in the morning Fenrir is silent. And lap hot grog.
Who, in those twilight, is he still not safe?
У записи 1 лайков,
0 репостов,
105 просмотров.
0 репостов,
105 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
