Напиши мне, девочка, пожалуйста, напиши. У тебя в волосах колосья медовой ржи. У тебя полный фартук чудес, медяков и рыб. Ты умеешь петь на языке птиц, ветров и глыб. Напиши мне, девочка, на папирусе, на песке, вырежь ножиком по пепельной бересте, выжги лупой на столешнице, на скамье. Только знать бы, что ты думаешь обо мне.
У меня спят колокольчики, спит Луна, я три тысячелетья была одна, и возникла ты - будто выдули из стекла - вся в цветах, прекрасна и неверна. У тебя в глазах спрятались времена, океаны вспенились, земля превратилась в дым, ты моргнула - и вот снова пришла весна, и Бог стал снова счастливым и молодым. Ты ему говорила, он говорил тебе, мимо шли вечности, мгновения, люди и города. И я к тебе вышла случайно из темноты. Или из темноты ты скользнула ко мне сюда. Так напиши мне. И я напишу в ответ, расскажу тебе сотню сказок, опишу сотню тысяч снов.
Ржаной колосок на твоей солнечной голове.
Подари мне его, как дарят речной улов. Вставь в свое письмо, меж букв, страниц, камней, стань моим вечным летом, млечным моим путем. Напиши мне, пожалуйста, поскорей. Пока наши с тобой дороги не поросли быльем.
У меня спят колокольчики, спит Луна, я три тысячелетья была одна, и возникла ты - будто выдули из стекла - вся в цветах, прекрасна и неверна. У тебя в глазах спрятались времена, океаны вспенились, земля превратилась в дым, ты моргнула - и вот снова пришла весна, и Бог стал снова счастливым и молодым. Ты ему говорила, он говорил тебе, мимо шли вечности, мгновения, люди и города. И я к тебе вышла случайно из темноты. Или из темноты ты скользнула ко мне сюда. Так напиши мне. И я напишу в ответ, расскажу тебе сотню сказок, опишу сотню тысяч снов.
Ржаной колосок на твоей солнечной голове.
Подари мне его, как дарят речной улов. Вставь в свое письмо, меж букв, страниц, камней, стань моим вечным летом, млечным моим путем. Напиши мне, пожалуйста, поскорей. Пока наши с тобой дороги не поросли быльем.
Write me, girl, please write. You have ears of honey rye in your hair. You have a full apron of wonders, coppers and fish. You can sing in the language of birds, winds and boulders. Write to me, girl, on papyrus, in the sand, cut with a knife on the ash bark, burn with a magnifying glass on the countertop, on the bench. Just to know what you think of me.
The bells are sleeping with me, the Moon is sleeping, I have been alone for three millennia, and you arose - as if you had blown out of glass - all in colors, beautiful and unfaithful. Times hid in your eyes, the oceans foamed, the earth turned into smoke, you blinked - and now spring came again, and God became happy and young again. You told him, he told you, eternities, moments, people and cities passed by. And I came to you by chance from the darkness. Or out of the darkness you slipped to me here. So write to me. And I will write back, tell you a hundred tales, describe a hundred thousand dreams.
A rye spikelet on your sunny head.
Give it to me as a river catch. Insert in your letter, between letters, pages, stones, become my eternal summer, my milky way. Please write to me as soon as possible. Until our roads are overgrown with past.
The bells are sleeping with me, the Moon is sleeping, I have been alone for three millennia, and you arose - as if you had blown out of glass - all in colors, beautiful and unfaithful. Times hid in your eyes, the oceans foamed, the earth turned into smoke, you blinked - and now spring came again, and God became happy and young again. You told him, he told you, eternities, moments, people and cities passed by. And I came to you by chance from the darkness. Or out of the darkness you slipped to me here. So write to me. And I will write back, tell you a hundred tales, describe a hundred thousand dreams.
A rye spikelet on your sunny head.
Give it to me as a river catch. Insert in your letter, between letters, pages, stones, become my eternal summer, my milky way. Please write to me as soon as possible. Until our roads are overgrown with past.
У записи 3 лайков,
0 репостов,
110 просмотров.
0 репостов,
110 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
