Ты живешь такой, ни подписок, и ни ключей. Будто бы жизнь не твоя и будто бы сам ничей. Будто бы с тобой просто так происходит мир, одновременно, сразу:
кони бегут в пыли, вот ты родился, вот тебе скоро сто, вот в восемнадцать пропахиваешь костром, вот уже и на кладбище, плача, тебя несут, вот Большой Взрыв, вот тебе Страшный суд, вот тебе 30, ты под пледом лиловым спишь, вот тебе месяц и ты впервые увидел мышь, вот тебе 10, вот сто миллионов лет. Вот в 25 самолетный в руках билет. Вот секс на мосту и свидание у моста, и ничем неочерченная всемирная высота, грабли, яичница, батареи, обои, сыр. Ты словно вне мира, и ты - это целый мир.
И вот ты живешь, инкарнации как кино. В Тибете пьешь соленое молоко. Варишь бананы в Африке, в тундре строишь уютный чум. И все твои жизни тебе, конечно же, по плечу.
И ты не знаешь, скольке тебе уж лет. Ты повидал рождение всех планет. Нырял в черные дыры. Ел пиццу, пил терпкий грог. И если не Бог тебя охранял, то в чем же тогда есть Бог?
Ты просто живешь. Просто случился. Есть. Тебе сто триллионов лет. Во вселенных миров не счесть.
И Бог тебя спрашивает:
- Слушай, зачем тогда постоянно возвращаешься ты сюда?
кони бегут в пыли, вот ты родился, вот тебе скоро сто, вот в восемнадцать пропахиваешь костром, вот уже и на кладбище, плача, тебя несут, вот Большой Взрыв, вот тебе Страшный суд, вот тебе 30, ты под пледом лиловым спишь, вот тебе месяц и ты впервые увидел мышь, вот тебе 10, вот сто миллионов лет. Вот в 25 самолетный в руках билет. Вот секс на мосту и свидание у моста, и ничем неочерченная всемирная высота, грабли, яичница, батареи, обои, сыр. Ты словно вне мира, и ты - это целый мир.
И вот ты живешь, инкарнации как кино. В Тибете пьешь соленое молоко. Варишь бананы в Африке, в тундре строишь уютный чум. И все твои жизни тебе, конечно же, по плечу.
И ты не знаешь, скольке тебе уж лет. Ты повидал рождение всех планет. Нырял в черные дыры. Ел пиццу, пил терпкий грог. И если не Бог тебя охранял, то в чем же тогда есть Бог?
Ты просто живешь. Просто случился. Есть. Тебе сто триллионов лет. Во вселенных миров не счесть.
И Бог тебя спрашивает:
- Слушай, зачем тогда постоянно возвращаешься ты сюда?
You live like that, no subscriptions, and no keys. As if life is not yours and as if it’s nobody’s. As if the world just happens to you, at the same time, right away:
horses are running in the dust, here you were born, now you are one hundred, now at eighteen you smell like a bonfire, now in the cemetery, crying, they’re carrying you, here’s the Big Bang, here’s the Last Judgment, here’s 30 for you, you’re sleeping under a purple rug, here’s a month for you and the first time you saw a mouse, here’s 10, here’s one hundred million years Here's a 25 airplane ticket in hand. Here is sex on the bridge and a date at the bridge, and the world’s unstated height, rake, fried eggs, batteries, wallpaper, cheese. You are as if outside the world, and you are the whole world.
And so you live, incarnation is like a movie. In Tibet, you drink salted milk. You cook bananas in Africa, in the tundra you build a cozy plague. And all your lives you, of course, can handle.
And you don’t know how old you are. You have seen the birth of all the planets. Dived into black holes. He ate pizza, drank tart grog. And if God did not protect you, then what is God then?
You just live. It just happened. There is. You are one hundred trillion years old. In universes of the worlds do not count.
And God asks you:
“Listen, why are you constantly coming back here?”
horses are running in the dust, here you were born, now you are one hundred, now at eighteen you smell like a bonfire, now in the cemetery, crying, they’re carrying you, here’s the Big Bang, here’s the Last Judgment, here’s 30 for you, you’re sleeping under a purple rug, here’s a month for you and the first time you saw a mouse, here’s 10, here’s one hundred million years Here's a 25 airplane ticket in hand. Here is sex on the bridge and a date at the bridge, and the world’s unstated height, rake, fried eggs, batteries, wallpaper, cheese. You are as if outside the world, and you are the whole world.
And so you live, incarnation is like a movie. In Tibet, you drink salted milk. You cook bananas in Africa, in the tundra you build a cozy plague. And all your lives you, of course, can handle.
And you don’t know how old you are. You have seen the birth of all the planets. Dived into black holes. He ate pizza, drank tart grog. And if God did not protect you, then what is God then?
You just live. It just happened. There is. You are one hundred trillion years old. In universes of the worlds do not count.
And God asks you:
“Listen, why are you constantly coming back here?”
У записи 1 лайков,
0 репостов,
85 просмотров.
0 репостов,
85 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
