Откуда берутся новые слова в языке? Их можно, конечно, заимствовать — из других языков, но можно и самим придумывать. Последнее даже круче: во-первых, творчество — это прекрасно, во-вторых, слово, пусть даже и новое, молодое, по праву можно будет считать «своим», исконным. Патриотично, в общем.
Возможно, примерно так и рассуждал в начале XX века Йоханнес Аавик, эстонский лингвист, известный своими радикальными взглядами на реформирование языка, прежде всего эстонского. Он сам придумывал новые слова, предлагал ввести в использование новые морфемы, а также изменить ряд грамматических показателей. На фоне революционных преобразований в стране и в мире революция в языке не казалась чем-то совсем невозможным.
Аавик был, конечно, большим оптимистом, но самое интересное, что кое-что у него таки получилось. Частично, конечно, но многие ли из нас могли бы похвастаться тем, что внесли свою лепту в развитие языка, придумав хотя бы одно новое слово, которое бы сохранилось в речи? А у Аавика их было много. Часть он придумывал просто из головы. Например, в 1914 году он сочинил слово "убеждать" (veenma), а употребляется оно до сих пор и обросло уже дериватами, типа "убеждаться" (veenduma) или "убедительный" (veenev). В своем словотворчестве Аавик старался опираться на благозвучие и фонетические ассоциации, которые бы связывали значение слова с его формой. Например, для слова "преступление" он решил соединить сильный и хриплый звук r-, "глубокий и темный, почти страшный" дифтонг oi и немного тянущийся звук -m, который бы нес в себе "отголосок ужаса" (перевод мой, цитаты из статьи, которая в свою очередь цитирует самого Аавика). Получилось слово roim. Ррроймм! Страшно? Аавик предлагал использовать это слово для любого противозаконного акта, однако оно оказалось таким жутким, что в современной речи его используют только для кровавых убийств, карманную кражу уже так не назвать. Кстати, мое любимое и действительно страшное слово mõrv (МЫРВ!) — как раз убийство — тоже придумал Аавик. И слово "труп" — laip — тоже. Эх, что бы делала эстонская полиция без Аавика, на каком языке бы говорила? :)
Иногда Аавик прибегал к ассоциациям и опирался на слова других языков, но делал их более благозвучными с точки зрения эстонского языка (естественно, на основе своих собственных фантазий на эту тему). Например, похоже, что в создании слова reetma поучаствовали русское "предавать" и немецкое "verraten" с тем же значением. А в слове laup ненавязчиво просвечивает русское слово "лоб". Т.о. даже простые слова "лоб" и "предавать" появились в эстонском языке тоже благодаря Аавику. Всего же в современном языке сохранилось около 30 слов за его авторством.
Надо сказать, что он был не единственным сочинителем новых слов. Например, журналист Адо Гренцштейн (1849—1916) взял эстонское слово malev ("дружина") и отбросил у него последнюю букву (по-русски бы получилось "дружин") — осталось male. Этим словом с его подачи называют "шахматы" до сих пор. А вот еще одна курьезная ситуация. Профессора Йоханнеса Вески (1873—1968) попросили придумать новое слово, которое бы стало аналогом немецкому feststellen (здесь "устанавливать правду" в юридических контекстах). Например, "Полиция установила лицо главного подозреваемого", "Комиссия установила ряд нарушений в работе банка". Вески предложил новый глагол turvastama, в основу которого положил корень turva- "безопасность". Однако его юридический коллега неправильно списал это слово в свой блокнот, и вскоре Вески обнаружил, что все используют слово tuvastama без буквы r и без особой связи с какими-либо другими эстонскими словами, но сделать уже было ничего нельзя — слово вошло в книжки.
В результате словотворчества эстонских лингвистов в современном языке имеется порядка 90 искусственно созданных корней слов (если верить последнему этимологическому словарю). Завершая текст, который неясно с какими целями вы дочитали до конца, если вы не знаете эстонского (но спасибо, если дочитали! :)), хочу сказать, что создание искусственных слов — похоже, совершенно непривычное явление для русского языка. То ли благодаря истории и длительной письменной традиции, то ли из-за общего консерватизма в отношении языковой политики (очень неаккуратная фраза, но не знаю, как сформулировать), но в итоге я практически не могу вспомнить слов, которые были бы кем-то придуманы, а потом остались бытовать. "Стушеваться" за авторством Достоевского приходит в голову. Что-то наверняка должно было быть у футуристов, но я уже не помню. Возможно, у вас есть еще какие-то примеры?
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/3/34/Johannes_Aavik.jpg
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/fd/Ado_Grenzstein.jpg/800px-Ado_Grenzstein.jpg
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/1/16/PF0024-009_JV_Veski.jpg
Возможно, примерно так и рассуждал в начале XX века Йоханнес Аавик, эстонский лингвист, известный своими радикальными взглядами на реформирование языка, прежде всего эстонского. Он сам придумывал новые слова, предлагал ввести в использование новые морфемы, а также изменить ряд грамматических показателей. На фоне революционных преобразований в стране и в мире революция в языке не казалась чем-то совсем невозможным.
Аавик был, конечно, большим оптимистом, но самое интересное, что кое-что у него таки получилось. Частично, конечно, но многие ли из нас могли бы похвастаться тем, что внесли свою лепту в развитие языка, придумав хотя бы одно новое слово, которое бы сохранилось в речи? А у Аавика их было много. Часть он придумывал просто из головы. Например, в 1914 году он сочинил слово "убеждать" (veenma), а употребляется оно до сих пор и обросло уже дериватами, типа "убеждаться" (veenduma) или "убедительный" (veenev). В своем словотворчестве Аавик старался опираться на благозвучие и фонетические ассоциации, которые бы связывали значение слова с его формой. Например, для слова "преступление" он решил соединить сильный и хриплый звук r-, "глубокий и темный, почти страшный" дифтонг oi и немного тянущийся звук -m, который бы нес в себе "отголосок ужаса" (перевод мой, цитаты из статьи, которая в свою очередь цитирует самого Аавика). Получилось слово roim. Ррроймм! Страшно? Аавик предлагал использовать это слово для любого противозаконного акта, однако оно оказалось таким жутким, что в современной речи его используют только для кровавых убийств, карманную кражу уже так не назвать. Кстати, мое любимое и действительно страшное слово mõrv (МЫРВ!) — как раз убийство — тоже придумал Аавик. И слово "труп" — laip — тоже. Эх, что бы делала эстонская полиция без Аавика, на каком языке бы говорила? :)
Иногда Аавик прибегал к ассоциациям и опирался на слова других языков, но делал их более благозвучными с точки зрения эстонского языка (естественно, на основе своих собственных фантазий на эту тему). Например, похоже, что в создании слова reetma поучаствовали русское "предавать" и немецкое "verraten" с тем же значением. А в слове laup ненавязчиво просвечивает русское слово "лоб". Т.о. даже простые слова "лоб" и "предавать" появились в эстонском языке тоже благодаря Аавику. Всего же в современном языке сохранилось около 30 слов за его авторством.
Надо сказать, что он был не единственным сочинителем новых слов. Например, журналист Адо Гренцштейн (1849—1916) взял эстонское слово malev ("дружина") и отбросил у него последнюю букву (по-русски бы получилось "дружин") — осталось male. Этим словом с его подачи называют "шахматы" до сих пор. А вот еще одна курьезная ситуация. Профессора Йоханнеса Вески (1873—1968) попросили придумать новое слово, которое бы стало аналогом немецкому feststellen (здесь "устанавливать правду" в юридических контекстах). Например, "Полиция установила лицо главного подозреваемого", "Комиссия установила ряд нарушений в работе банка". Вески предложил новый глагол turvastama, в основу которого положил корень turva- "безопасность". Однако его юридический коллега неправильно списал это слово в свой блокнот, и вскоре Вески обнаружил, что все используют слово tuvastama без буквы r и без особой связи с какими-либо другими эстонскими словами, но сделать уже было ничего нельзя — слово вошло в книжки.
В результате словотворчества эстонских лингвистов в современном языке имеется порядка 90 искусственно созданных корней слов (если верить последнему этимологическому словарю). Завершая текст, который неясно с какими целями вы дочитали до конца, если вы не знаете эстонского (но спасибо, если дочитали! :)), хочу сказать, что создание искусственных слов — похоже, совершенно непривычное явление для русского языка. То ли благодаря истории и длительной письменной традиции, то ли из-за общего консерватизма в отношении языковой политики (очень неаккуратная фраза, но не знаю, как сформулировать), но в итоге я практически не могу вспомнить слов, которые были бы кем-то придуманы, а потом остались бытовать. "Стушеваться" за авторством Достоевского приходит в голову. Что-то наверняка должно было быть у футуристов, но я уже не помню. Возможно, у вас есть еще какие-то примеры?
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/3/34/Johannes_Aavik.jpg
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/fd/Ado_Grenzstein.jpg/800px-Ado_Grenzstein.jpg
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/1/16/PF0024-009_JV_Veski.jpg
Откуда берутся новые слова в языке? Их можно, конечно, заимствовать — из других языков, но можно и самим придумывать. Последнее даже круче: во-первых, творчество — это прекрасно, во-вторых, слово, пусть даже и новое, молодое, по праву можно будет считать «своим», исконным. Патриотично, в общем.
Возможно, примерно так и рассуждал в начале XX века Йоханнес Аавик, эстонский лингвист, известный своими радикальными взглядами на реформирование языка, прежде всего эстонского. Он сам придумывал новые слова, предлагал ввести в использование новые морфемы, а также изменить ряд грамматических показателей. На фоне революционных преобразований в стране и в мире революция в языке не казалась чем-то совсем невозможным.
Аавик был, конечно, большим оптимистом, но самое интересное, что кое-что у него таки получилось. Частично, конечно, но многие ли из нас могли бы похвастаться тем, что внесли свою лепту в развитие языка, придумав хотя бы одно новое слово, которое бы сохранилось в речи? А у Аавика их было много. Часть он придумывал просто из головы. Например, в 1914 году он сочинил слово "убеждать" (veenma), а употребляется оно до сих пор и обросло уже дериватами, типа "убеждаться" (veenduma) или "убедительный" (veenev). В своем словотворчестве Аавик старался опираться на благозвучие и фонетические ассоциации, которые бы связывали значение слова с его формой. Например, для слова "преступление" он решил соединить сильный и хриплый звук r-, "глубокий и темный, почти страшный" дифтонг oi и немного тянущийся звук -m, который бы нес в себе "отголосок ужаса" (перевод мой, цитаты из статьи, которая в свою очередь цитирует самого Аавика). Получилось слово roim. Ррроймм! Страшно? Аавик предлагал использовать это слово для любого противозаконного акта, однако оно оказалось таким жутким, что в современной речи его используют только для кровавых убийств, карманную кражу уже так не назвать. Кстати, мое любимое и действительно страшное слово mõrv (МЫРВ!) — как раз убийство — тоже придумал Аавик. И слово "труп" — laip — тоже. Эх, что бы делала эстонская полиция без Аавика, на каком языке бы говорила? :)
Иногда Аавик прибегал к ассоциациям и опирался на слова других языков, но делал их более благозвучными с точки зрения эстонского языка (естественно, на основе своих собственных фантазий на эту тему). Например, похоже, что в создании слова reetma поучаствовали русское "предавать" и немецкое "verraten" с тем же значением. А в слове laup ненавязчиво просвечивает русское слово "лоб". Т.о. даже простые слова "лоб" и "предавать" появились в эстонском языке тоже благодаря Аавику. Всего же в современном языке сохранилось около 30 слов за его авторством.
Надо сказать, что он был не единственным сочинителем новых слов. Например, журналист Адо Гренцштейн (1849—1916) взял эстонское слово malev ("дружина") и отбросил у него последнюю букву (по-русски бы получилось "дружин") — осталось male. Этим словом с его подачи называют "шахматы" до сих пор. А вот еще одна курьезная ситуация. Профессора Йоханнеса Вески (1873—1968) попросили придумать новое слово, которое бы стало аналогом немецкому feststellen (здесь "устанавливать правду" в юридических контекстах). Например, "Полиция установила лицо главного подозреваемого", "Комиссия установила ряд нарушений в работе банка". Вески предложил новый глагол turvastama, в основу которого положил корень turva- "безопасность". Однако его юридический коллега неправильно списал это слово в свой блокнот, и вскоре Вески обнаружил, что все используют слово tuvastama без буквы r и без особой связи с какими-либо другими эстонскими словами, но сделать уже было ничего нельзя — слово вошло в книжки.
В результате словотворчества эстонских лингвистов в современном языке имеется порядка 90 искусственно созданных корней слов (если верить последнему этимологическому словарю). Завершая текст, который неясно с какими целями вы дочитали до конца, если вы не знаете эстонского (но спасибо, если дочитали! :)), хочу сказать, что создание искусственных слов — похоже, совершенно непривычное явление для русского языка. То ли благодаря истории и длительной письменной традиции, то ли из-за общего консерватизма в отношении языковой политики (очень неаккуратная фраза, но не знаю, как сформулировать), но в итоге я практически не могу вспомнить слов, которые были бы кем-то придуманы, а потом остались бытовать. "Стушеваться" за авторством Достоевского приходит в голову. Что-то наверняка должно было быть у футуристов, но я уже не помню. Возможно, у вас есть еще какие-то примеры?
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/3/34/Johannes_Aavik.jpg
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/fd/Ado_Grenzstein.jpg/800px-Ado_Grenzstein.jpg
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/1/16/PF0024-009_JV_Veski.jpg
Возможно, примерно так и рассуждал в начале XX века Йоханнес Аавик, эстонский лингвист, известный своими радикальными взглядами на реформирование языка, прежде всего эстонского. Он сам придумывал новые слова, предлагал ввести в использование новые морфемы, а также изменить ряд грамматических показателей. На фоне революционных преобразований в стране и в мире революция в языке не казалась чем-то совсем невозможным.
Аавик был, конечно, большим оптимистом, но самое интересное, что кое-что у него таки получилось. Частично, конечно, но многие ли из нас могли бы похвастаться тем, что внесли свою лепту в развитие языка, придумав хотя бы одно новое слово, которое бы сохранилось в речи? А у Аавика их было много. Часть он придумывал просто из головы. Например, в 1914 году он сочинил слово "убеждать" (veenma), а употребляется оно до сих пор и обросло уже дериватами, типа "убеждаться" (veenduma) или "убедительный" (veenev). В своем словотворчестве Аавик старался опираться на благозвучие и фонетические ассоциации, которые бы связывали значение слова с его формой. Например, для слова "преступление" он решил соединить сильный и хриплый звук r-, "глубокий и темный, почти страшный" дифтонг oi и немного тянущийся звук -m, который бы нес в себе "отголосок ужаса" (перевод мой, цитаты из статьи, которая в свою очередь цитирует самого Аавика). Получилось слово roim. Ррроймм! Страшно? Аавик предлагал использовать это слово для любого противозаконного акта, однако оно оказалось таким жутким, что в современной речи его используют только для кровавых убийств, карманную кражу уже так не назвать. Кстати, мое любимое и действительно страшное слово mõrv (МЫРВ!) — как раз убийство — тоже придумал Аавик. И слово "труп" — laip — тоже. Эх, что бы делала эстонская полиция без Аавика, на каком языке бы говорила? :)
Иногда Аавик прибегал к ассоциациям и опирался на слова других языков, но делал их более благозвучными с точки зрения эстонского языка (естественно, на основе своих собственных фантазий на эту тему). Например, похоже, что в создании слова reetma поучаствовали русское "предавать" и немецкое "verraten" с тем же значением. А в слове laup ненавязчиво просвечивает русское слово "лоб". Т.о. даже простые слова "лоб" и "предавать" появились в эстонском языке тоже благодаря Аавику. Всего же в современном языке сохранилось около 30 слов за его авторством.
Надо сказать, что он был не единственным сочинителем новых слов. Например, журналист Адо Гренцштейн (1849—1916) взял эстонское слово malev ("дружина") и отбросил у него последнюю букву (по-русски бы получилось "дружин") — осталось male. Этим словом с его подачи называют "шахматы" до сих пор. А вот еще одна курьезная ситуация. Профессора Йоханнеса Вески (1873—1968) попросили придумать новое слово, которое бы стало аналогом немецкому feststellen (здесь "устанавливать правду" в юридических контекстах). Например, "Полиция установила лицо главного подозреваемого", "Комиссия установила ряд нарушений в работе банка". Вески предложил новый глагол turvastama, в основу которого положил корень turva- "безопасность". Однако его юридический коллега неправильно списал это слово в свой блокнот, и вскоре Вески обнаружил, что все используют слово tuvastama без буквы r и без особой связи с какими-либо другими эстонскими словами, но сделать уже было ничего нельзя — слово вошло в книжки.
В результате словотворчества эстонских лингвистов в современном языке имеется порядка 90 искусственно созданных корней слов (если верить последнему этимологическому словарю). Завершая текст, который неясно с какими целями вы дочитали до конца, если вы не знаете эстонского (но спасибо, если дочитали! :)), хочу сказать, что создание искусственных слов — похоже, совершенно непривычное явление для русского языка. То ли благодаря истории и длительной письменной традиции, то ли из-за общего консерватизма в отношении языковой политики (очень неаккуратная фраза, но не знаю, как сформулировать), но в итоге я практически не могу вспомнить слов, которые были бы кем-то придуманы, а потом остались бытовать. "Стушеваться" за авторством Достоевского приходит в голову. Что-то наверняка должно было быть у футуристов, но я уже не помню. Возможно, у вас есть еще какие-то примеры?
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/3/34/Johannes_Aavik.jpg
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/fd/Ado_Grenzstein.jpg/800px-Ado_Grenzstein.jpg
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/1/16/PF0024-009_JV_Veski.jpg
У записи 20 лайков,
0 репостов,
630 просмотров.
0 репостов,
630 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Оскольская
