Город Покров, расположенный на границе Московской и Владимирской областей, знаменит тем, что через него все проезжали – и Суворов, и Пушкин, и декабрист Трубецкой, и Грибоедов, и даже Чацкий, который из Москвы бежал, куда глаза глядят через Покров. Поначалу жителей города страшно обижало то, что никто в Покрове не задерживался более, чем на несколько часов - лошадей переменят, станционному смотрителю в зубы дадут, дочку его в Петербург или еще куда сманят и гайда тройка снег пушистый.
.
Одних только дочек увозили по нескольку десятков в год. Станционный смотритель со своей старухой умучились этих дочек… И все девки-то как на подбор – румяные, крепкие, работящие. Ну, да мы не об них.
. Ежели зайти в покровский краеведческий музей, да подняться на второй этаж, то в одном из залов можно обнаружить толстую конторскую книгу записи проезжающих. Книга старинная, заведена она была еще при Екатерине Второй – сразу после присвоения Покрову городского статуса. Городские власти тогда рассудили здраво: хотите проезжать – так и проезжайте к чертовой матери. Дочек хотите увозить – увозите, чтоб вам на каждой жениться, но хоть автограф-то оставьте! И оставляли.
.
Генералиссимус Суворов, тогда еще рядовой генерал-аншеф, проезжая Покров записал «Быстро, по-военному, отдать честь никто не может. Сколько ненужной суеты! Бабы – они и есть». Кто-то приписал к этому: «Зато…» и еще кто-то густо зачеркнул все после «зато». Позднейшими исследованиями было установлено, что приписку сделал его денщик Прошка.
.
А вот Александр Сергеевич Пушкин, опаздывая в очередную ссылку и летя в пыли на почтовых, даже остановиться не пожелал, а только в ответ на просьбу смотрителя, вышедшего на крыльцо с книгой, крикнул: «Пошел, ебена мать!» Видимо, в эту минуту поэт как раз сочинял вторую строфу известного стихотворения «Телега жизни». Этот исторический момент и был аккуратно запротоколирован смотрителем.
.
Что же до Александра Сергеевича Грибоедова, то он в книге проезжающих раз пять написал «Карету мне, карету!» Ему пять раз и отвечали: «Ваше высокоблагородие – здесь почтовая станция, здесь лошадей меняют, а не кареты». Даже и слушать не захотел. Такой крик поднял… Насилу уговорили – дали двух дочек станционного смотрителя, потому как на одну он не соглашался ни в каком случае. С тем и уехал…
Игорь Панов "Станционный смотритель". Бумага/гуашь
.
Одних только дочек увозили по нескольку десятков в год. Станционный смотритель со своей старухой умучились этих дочек… И все девки-то как на подбор – румяные, крепкие, работящие. Ну, да мы не об них.
. Ежели зайти в покровский краеведческий музей, да подняться на второй этаж, то в одном из залов можно обнаружить толстую конторскую книгу записи проезжающих. Книга старинная, заведена она была еще при Екатерине Второй – сразу после присвоения Покрову городского статуса. Городские власти тогда рассудили здраво: хотите проезжать – так и проезжайте к чертовой матери. Дочек хотите увозить – увозите, чтоб вам на каждой жениться, но хоть автограф-то оставьте! И оставляли.
.
Генералиссимус Суворов, тогда еще рядовой генерал-аншеф, проезжая Покров записал «Быстро, по-военному, отдать честь никто не может. Сколько ненужной суеты! Бабы – они и есть». Кто-то приписал к этому: «Зато…» и еще кто-то густо зачеркнул все после «зато». Позднейшими исследованиями было установлено, что приписку сделал его денщик Прошка.
.
А вот Александр Сергеевич Пушкин, опаздывая в очередную ссылку и летя в пыли на почтовых, даже остановиться не пожелал, а только в ответ на просьбу смотрителя, вышедшего на крыльцо с книгой, крикнул: «Пошел, ебена мать!» Видимо, в эту минуту поэт как раз сочинял вторую строфу известного стихотворения «Телега жизни». Этот исторический момент и был аккуратно запротоколирован смотрителем.
.
Что же до Александра Сергеевича Грибоедова, то он в книге проезжающих раз пять написал «Карету мне, карету!» Ему пять раз и отвечали: «Ваше высокоблагородие – здесь почтовая станция, здесь лошадей меняют, а не кареты». Даже и слушать не захотел. Такой крик поднял… Насилу уговорили – дали двух дочек станционного смотрителя, потому как на одну он не соглашался ни в каком случае. С тем и уехал…
Игорь Панов "Станционный смотритель". Бумага/гуашь
The city of Pokrov, located on the border of the Moscow and Vladimir regions, is famous for the fact that everyone passed through it - and Suvorov, and Pushkin, and the Decembrist Trubetskoy, and Griboedov, and even Chatsky, who fled from Moscow, where they look through Pokrov. At first, the residents of the city were terribly offended by the fact that no one in Pokrov stayed for more than a few hours - they would change horses, give the station caretaker a toothache, his daughter would be lured to Petersburg or where the snowy troika would be lured.
.
Only daughters were taken away a few dozen a year. The station caretaker and his old woman were tormented by these daughters ... And all the girls are like a selection - ruddy, strong, hard-working. Well, we are not talking about them.
. If you go into the Pokrovsky museum of local lore, and go up to the second floor, then in one of the halls you can find a thick office book of records of people passing by. The book is old, it was instituted even under Catherine the Second - immediately after the assignment of Pokrov city status. The city authorities then reasoned sensibly: if you want to drive through, then drive to the damn mother. If you want to take away your daughters, take them away so you can marry everyone, but at least leave an autograph! And left.
.
Generalissimus Suvorov, then still an ordinary general-general, passing Pokrov wrote: “Quickly, in a military way, no one can salute. How much unnecessary fuss! Women - they are. " Someone attributed to this: “But ...” and someone else densely crossed out everything after “on the other hand”. Later research found that the registration was made by his orderly Proshka.
.
But Alexander Sergeyevich Pushkin, being late for another link and flying in the dust to the postal offices, didn’t even want to stop, but only in response to the request of the caretaker, who went out onto the porch with a book, he shouted: “Go, fucking mother!” Apparently, at that moment the poet was just composing the second stanza of the famous poem “The Cart of Life”. This historical moment was accurately recorded by the caretaker.
.
As for Alexander Sergeyevich Griboedov, he wrote in the book of passing cars five times, "To me, the carriage!" They answered him five times: "Your high nobility - there is a post station, horses are changed here, not carriages." He didn’t even want to listen. Such a cry raised ... They persuaded the force - they gave two daughters to the station caretaker, because he did not agree to one in any case. So he left ...
Igor Panov "Station Warden". Paper / gouache
.
Only daughters were taken away a few dozen a year. The station caretaker and his old woman were tormented by these daughters ... And all the girls are like a selection - ruddy, strong, hard-working. Well, we are not talking about them.
. If you go into the Pokrovsky museum of local lore, and go up to the second floor, then in one of the halls you can find a thick office book of records of people passing by. The book is old, it was instituted even under Catherine the Second - immediately after the assignment of Pokrov city status. The city authorities then reasoned sensibly: if you want to drive through, then drive to the damn mother. If you want to take away your daughters, take them away so you can marry everyone, but at least leave an autograph! And left.
.
Generalissimus Suvorov, then still an ordinary general-general, passing Pokrov wrote: “Quickly, in a military way, no one can salute. How much unnecessary fuss! Women - they are. " Someone attributed to this: “But ...” and someone else densely crossed out everything after “on the other hand”. Later research found that the registration was made by his orderly Proshka.
.
But Alexander Sergeyevich Pushkin, being late for another link and flying in the dust to the postal offices, didn’t even want to stop, but only in response to the request of the caretaker, who went out onto the porch with a book, he shouted: “Go, fucking mother!” Apparently, at that moment the poet was just composing the second stanza of the famous poem “The Cart of Life”. This historical moment was accurately recorded by the caretaker.
.
As for Alexander Sergeyevich Griboedov, he wrote in the book of passing cars five times, "To me, the carriage!" They answered him five times: "Your high nobility - there is a post station, horses are changed here, not carriages." He didn’t even want to listen. Such a cry raised ... They persuaded the force - they gave two daughters to the station caretaker, because he did not agree to one in any case. So he left ...
Igor Panov "Station Warden". Paper / gouache
У записи 6 лайков,
0 репостов,
606 просмотров.
0 репостов,
606 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Любовь Першина
