Похолодало.
.
На кухне жарят принесенные днем из лесу подосиновики с молодой картошкой и луком. Грибами пахнет даже собака, крутящаяся у всех под ногами. В комнате на столе стоят полчаса назад закрытые банки с вареньем из черной смородины и черники. Когда они остынут их нужно будет убрать в погреб. Скоро позовут ужинать.
.
Ты пойдешь, наешься жареной картошки с грибами, выпьешь чаю с черничными пенками и вернешься к себе.
.
Станешь смотреть в окно, на оранжевые кисти рябины, на закатное солнце, на малиновые облака, на коров, возвращающихся по проселочной дороге домой, на мальчика, вытирающего тыльной стороной грязной ладони такой же грязный сопливый нос и греть руки о включенный масляный радиатор.
.
Насмотревшись, возьмешь толстый том Тургенева или Чехова, откроешь его, закроешь, отложишь в сторону и станешь думать о том как бы все это описать – и запах подосиновиков, и пенки от варенья, и закатное солнце, и жареные подосиновики, и рябину, и корову, и мальчика…, но не так, чтобы получился обычный натюрморт, пахнущий грибами и жареной картошкой, а так, чтобы целый ряд мыслей безнадежных, но грустно-приятных, чтобы вдруг нашло беспричинное чувство радости и обновления, чтобы дрогнула дорога, чтобы вскрикнул сопливый мальчик, чтобы видно было как что-то пылит и сверлит воздух вдали, чтобы чудным звоном заливался…
Посидишь над ноутбуком, посидишь, пошевелишь пальцами над клавиатурой, равнодушно поглядишь на потолок и … достанешь из буфета бутылку рябиновой настойки, выпьешь рюмку и пойдешь спать, на ходу ругая себя за то, что переел грибов до невыносимой тяжести в желудке, а вместо искр по всему телу у тебя страшная изжога.
Автор Михаил бару
.
На кухне жарят принесенные днем из лесу подосиновики с молодой картошкой и луком. Грибами пахнет даже собака, крутящаяся у всех под ногами. В комнате на столе стоят полчаса назад закрытые банки с вареньем из черной смородины и черники. Когда они остынут их нужно будет убрать в погреб. Скоро позовут ужинать.
.
Ты пойдешь, наешься жареной картошки с грибами, выпьешь чаю с черничными пенками и вернешься к себе.
.
Станешь смотреть в окно, на оранжевые кисти рябины, на закатное солнце, на малиновые облака, на коров, возвращающихся по проселочной дороге домой, на мальчика, вытирающего тыльной стороной грязной ладони такой же грязный сопливый нос и греть руки о включенный масляный радиатор.
.
Насмотревшись, возьмешь толстый том Тургенева или Чехова, откроешь его, закроешь, отложишь в сторону и станешь думать о том как бы все это описать – и запах подосиновиков, и пенки от варенья, и закатное солнце, и жареные подосиновики, и рябину, и корову, и мальчика…, но не так, чтобы получился обычный натюрморт, пахнущий грибами и жареной картошкой, а так, чтобы целый ряд мыслей безнадежных, но грустно-приятных, чтобы вдруг нашло беспричинное чувство радости и обновления, чтобы дрогнула дорога, чтобы вскрикнул сопливый мальчик, чтобы видно было как что-то пылит и сверлит воздух вдали, чтобы чудным звоном заливался…
Посидишь над ноутбуком, посидишь, пошевелишь пальцами над клавиатурой, равнодушно поглядишь на потолок и … достанешь из буфета бутылку рябиновой настойки, выпьешь рюмку и пойдешь спать, на ходу ругая себя за то, что переел грибов до невыносимой тяжести в желудке, а вместо искр по всему телу у тебя страшная изжога.
Автор Михаил бару
It got colder.
.
In the kitchen, the boletus brought in the afternoon from the forest with young potatoes and onions is fried. Even a dog, spinning under everyone’s feet, smells like mushrooms. In the room on the table are half an hour ago closed jars of blackcurrant and blueberry jam. When they cool, they will need to be removed to the cellar. Soon they will call for dinner.
.
You will go, eat fried potatoes with mushrooms, drink tea with blueberry froths and return to your place.
.
You will look out the window, at the orange brush of a mountain ash, at the setting sun, at raspberry clouds, at cows returning home on a country road, at a boy wiping the same dirty snotty nose with the back of his dirty palm and warming his hands on the switched on oil cooler.
.
Having seen it, you take the thick volume of Turgenev or Chekhov, open it, close it, set it aside and start thinking about how to describe it all - and the smell of boletus, and foam from jam, and the sunset, and fried boletus, and rowan, and a cow and a boy ... but not so much that you get a regular still life that smells like mushrooms and fried potatoes, but so that you have a whole series of hopeless but sad-pleasant thoughts, that you suddenly find an unreasonable feeling of joy and renewal, that the road trembles, that the snotty cries out boy, so that you can see how something is dusting and drilling air in the distance, so that it will flood with a wonderful ringing ...
You sit on the laptop, sit, move your fingers over the keyboard, look at the ceiling with indifference and ... take a bottle of rowan tincture from the cupboard, drink a glass and go to sleep, scolding yourself on the go for eating mushrooms to an unbearable weight in your stomach, and instead of sparks you have terrible heartburn throughout your body.
Author Michael Baru
.
In the kitchen, the boletus brought in the afternoon from the forest with young potatoes and onions is fried. Even a dog, spinning under everyone’s feet, smells like mushrooms. In the room on the table are half an hour ago closed jars of blackcurrant and blueberry jam. When they cool, they will need to be removed to the cellar. Soon they will call for dinner.
.
You will go, eat fried potatoes with mushrooms, drink tea with blueberry froths and return to your place.
.
You will look out the window, at the orange brush of a mountain ash, at the setting sun, at raspberry clouds, at cows returning home on a country road, at a boy wiping the same dirty snotty nose with the back of his dirty palm and warming his hands on the switched on oil cooler.
.
Having seen it, you take the thick volume of Turgenev or Chekhov, open it, close it, set it aside and start thinking about how to describe it all - and the smell of boletus, and foam from jam, and the sunset, and fried boletus, and rowan, and a cow and a boy ... but not so much that you get a regular still life that smells like mushrooms and fried potatoes, but so that you have a whole series of hopeless but sad-pleasant thoughts, that you suddenly find an unreasonable feeling of joy and renewal, that the road trembles, that the snotty cries out boy, so that you can see how something is dusting and drilling air in the distance, so that it will flood with a wonderful ringing ...
You sit on the laptop, sit, move your fingers over the keyboard, look at the ceiling with indifference and ... take a bottle of rowan tincture from the cupboard, drink a glass and go to sleep, scolding yourself on the go for eating mushrooms to an unbearable weight in your stomach, and instead of sparks you have terrible heartburn throughout your body.
Author Michael Baru
У записи 9 лайков,
0 репостов,
455 просмотров.
0 репостов,
455 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Любовь Першина
