Проснешься, а на дворе уже и нет бабьего лета, которое давно перестало быть ягодкой и превратилось в тыквы, кабачки и патиссоны преогромных размеров.
За окном ходят строем серые, шинельного сукна, тучи, тяжело и прерывисто дышит холодный ветер и воздух наполнен вставшими на крыло желтыми листьями.
.
По уму-то надо бы тотчас все бросить, поставить мольберт у окна и писать этот холодный осенний воздух, тщательно выписывая каждый листик, каждый вздох ветра, каждый скрип калитки, каждый крик ястреба или не писать, а обнимать с неистовой силою чьи-нибудь колени, или целовать пахнущие ладаном пальцы, или пить терпкое осеннее вино, настоянное на белых лепестках махровых хризантем или настойку на фиолетовых лепестках астр, или просто водку, или в слезах выбежать в сад, к пруду, ходить по его берегу никем не понятым и кричать улетающим птицам: «я с вами, я с вами, ни за что здесь не останусь…», а большеголовые георгины будут печально кивать тебе в знак согласия, или вообще не вставать до обеда, а лежать в постели и плакать невидимыми миру слезами над его, мира, бренностью…
.
Вместо этого встаешь, идешь завтракать, пьешь чай с пшенной кашей, колбасой, грибами, яичницей, творогом, вишневым вареньем и думаешь о том, что нужно выкопать свеклу с морковкой и прибить рубероид на крыше дровяного сарая, а то его того и гляди оторвет ветром. Еще и обобрать яблоки хотя бы с одной яблони, а то в этом году они так уродились, что даже на старом полусгнившем электрическом столбе с давно оборванными проводами вырос десяток мелких, но красных яблочек.
.
Дикие и наверняка вяжут ужасно, но сварить повидло из них можно. Не для еды, конечно, а для того, чтобы подарить банку-другую соседям, у которых еще с прошлого года этого повидла столько, что люк над погребом вспучило.
За окном ходят строем серые, шинельного сукна, тучи, тяжело и прерывисто дышит холодный ветер и воздух наполнен вставшими на крыло желтыми листьями.
.
По уму-то надо бы тотчас все бросить, поставить мольберт у окна и писать этот холодный осенний воздух, тщательно выписывая каждый листик, каждый вздох ветра, каждый скрип калитки, каждый крик ястреба или не писать, а обнимать с неистовой силою чьи-нибудь колени, или целовать пахнущие ладаном пальцы, или пить терпкое осеннее вино, настоянное на белых лепестках махровых хризантем или настойку на фиолетовых лепестках астр, или просто водку, или в слезах выбежать в сад, к пруду, ходить по его берегу никем не понятым и кричать улетающим птицам: «я с вами, я с вами, ни за что здесь не останусь…», а большеголовые георгины будут печально кивать тебе в знак согласия, или вообще не вставать до обеда, а лежать в постели и плакать невидимыми миру слезами над его, мира, бренностью…
.
Вместо этого встаешь, идешь завтракать, пьешь чай с пшенной кашей, колбасой, грибами, яичницей, творогом, вишневым вареньем и думаешь о том, что нужно выкопать свеклу с морковкой и прибить рубероид на крыше дровяного сарая, а то его того и гляди оторвет ветром. Еще и обобрать яблоки хотя бы с одной яблони, а то в этом году они так уродились, что даже на старом полусгнившем электрическом столбе с давно оборванными проводами вырос десяток мелких, но красных яблочек.
.
Дикие и наверняка вяжут ужасно, но сварить повидло из них можно. Не для еды, конечно, а для того, чтобы подарить банку-другую соседям, у которых еще с прошлого года этого повидла столько, что люк над погребом вспучило.
You wake up, and in the courtyard there is no more Indian summer, which has long ceased to be a berry and has turned into pumpkins, squash and squash of enormous size.
Outside the window there are gray, overcoat cloth, clouds, the cold wind is breathing heavily and intermittently, and the air is filled with yellow leaves that have risen to the wing.
.
According to the mind, one should immediately drop everything, put an easel by the window and write this cold autumn air, carefully writing out every leaf, every breath of wind, every creak of the gate, every scream of a hawk or not to write, and hug someone’s knees with frantic force or kiss fingers smelling of incense, or drink tart autumn wine, infused on the white petals of terry chrysanthemums or tincture on the purple petals of asters, or just vodka, or in tears, rush out into the garden, to the pond, walk along its shore by nobody understood and screaming away to the birds: “I’m with you, I’m with you, I won’t stay here for anything ...”, and the big-headed dahlias will nod to you sadly in agreement, or not to get up before dinner, but lie in bed and cry tears invisible to the world over him, peace, transience ...
.
Instead, you get up, go to breakfast, drink tea with millet porridge, sausage, mushrooms, fried eggs, cottage cheese, cherry jam and think about digging up beets with carrots and nailing roofing material on the roof of a wood shed, or you’ll tear it off in the wind . Also, pick apples from at least one apple tree, otherwise this year they were so ugly that even a dozen small but red apples grew on an old half-rotten electric pole with long broken wires.
.
Wild and probably knit terribly, but you can cook jam from them. Not for food, of course, but in order to present a jar or two to neighbors who have seen so much since last year that the hatch above the cellar has swelled.
Outside the window there are gray, overcoat cloth, clouds, the cold wind is breathing heavily and intermittently, and the air is filled with yellow leaves that have risen to the wing.
.
According to the mind, one should immediately drop everything, put an easel by the window and write this cold autumn air, carefully writing out every leaf, every breath of wind, every creak of the gate, every scream of a hawk or not to write, and hug someone’s knees with frantic force or kiss fingers smelling of incense, or drink tart autumn wine, infused on the white petals of terry chrysanthemums or tincture on the purple petals of asters, or just vodka, or in tears, rush out into the garden, to the pond, walk along its shore by nobody understood and screaming away to the birds: “I’m with you, I’m with you, I won’t stay here for anything ...”, and the big-headed dahlias will nod to you sadly in agreement, or not to get up before dinner, but lie in bed and cry tears invisible to the world over him, peace, transience ...
.
Instead, you get up, go to breakfast, drink tea with millet porridge, sausage, mushrooms, fried eggs, cottage cheese, cherry jam and think about digging up beets with carrots and nailing roofing material on the roof of a wood shed, or you’ll tear it off in the wind . Also, pick apples from at least one apple tree, otherwise this year they were so ugly that even a dozen small but red apples grew on an old half-rotten electric pole with long broken wires.
.
Wild and probably knit terribly, but you can cook jam from them. Not for food, of course, but in order to present a jar or two to neighbors who have seen so much since last year that the hatch above the cellar has swelled.
У записи 9 лайков,
0 репостов,
435 просмотров.
0 репостов,
435 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Любовь Першина
