Предзимье в городе еще хуже зимы. Проснешься когда только начинает светать и чувствуешь себя молекулой, которую насильно заставляют участвовать в броуновском движении.
.
Тепла никакого, на улице мороз, а движение им подавай.
.
В соседних домах уже и окна зажглись, кому-то уже стучат в дверь туалета, сообщая, что он здесь не один – есть еще жена, дети, мама, кошка, у кого-то шипит яичница на сковороде, кто-то включил телевизор, чтобы смотреть зачерствевшие вчерашние новости, кто-то уже успел выронить из сонных негнущихся рук хлеб с маслом на выстиранные вчера джинсы, кто-то еще спит с открытыми глазами и думает зачем от мирных нег и дружбы простодушной…
.
И никто при этом поступательные, вращательные и толкательные движения молекул жены, детей, мамы и кошки не отменял, никто не отменял столкновения, соударения, синяки, обиды, слезы…
.
Тут хорошо бы как-то красиво свернуть на то, что придёт настоящая Снежная зима, что зимой хорошо сидеть и пить глинтвейн или капучино в каком-нибудь уютном кафе, есть пирожное картошка, что скоро елка, новый год, шампанское, подарки, что снег пушистый,
что жизнь в теплых странах однообразна и скучна, что водка там теплая, что те, кто каждый день не ходят на работу, лезут на стены от безделья,
что мороз бодрит, а если не свернуть, то через несколько дней упрешься в полгода стужи, снега, противогололедного реагента, насыпанного старательными дворниками даже в карманы зазевавшимся прохожим, черной слякоти под ногами, в промерзшие до самых кончиков усов троллейбусы, в хронический бронхит, хронический недосып и хроническое безденежье, в бесчисленные и бессмысленные подарки каким-то малознакомым людям, о которых известно только то, что они в прошлом году подарили жене набор кухонных разделочных досок,
в осыпавшуюся к концу января елку, в холодную чебуречную, в теплую водку, слипшиеся пельмени и растворимый кофе, в тепловую смерть твоей вселенной, которая обычно наступает в первых числах марта перед тем, как снег так и не начнет таять.
(с) Михаил бару
.
Тепла никакого, на улице мороз, а движение им подавай.
.
В соседних домах уже и окна зажглись, кому-то уже стучат в дверь туалета, сообщая, что он здесь не один – есть еще жена, дети, мама, кошка, у кого-то шипит яичница на сковороде, кто-то включил телевизор, чтобы смотреть зачерствевшие вчерашние новости, кто-то уже успел выронить из сонных негнущихся рук хлеб с маслом на выстиранные вчера джинсы, кто-то еще спит с открытыми глазами и думает зачем от мирных нег и дружбы простодушной…
.
И никто при этом поступательные, вращательные и толкательные движения молекул жены, детей, мамы и кошки не отменял, никто не отменял столкновения, соударения, синяки, обиды, слезы…
.
Тут хорошо бы как-то красиво свернуть на то, что придёт настоящая Снежная зима, что зимой хорошо сидеть и пить глинтвейн или капучино в каком-нибудь уютном кафе, есть пирожное картошка, что скоро елка, новый год, шампанское, подарки, что снег пушистый,
что жизнь в теплых странах однообразна и скучна, что водка там теплая, что те, кто каждый день не ходят на работу, лезут на стены от безделья,
что мороз бодрит, а если не свернуть, то через несколько дней упрешься в полгода стужи, снега, противогололедного реагента, насыпанного старательными дворниками даже в карманы зазевавшимся прохожим, черной слякоти под ногами, в промерзшие до самых кончиков усов троллейбусы, в хронический бронхит, хронический недосып и хроническое безденежье, в бесчисленные и бессмысленные подарки каким-то малознакомым людям, о которых известно только то, что они в прошлом году подарили жене набор кухонных разделочных досок,
в осыпавшуюся к концу января елку, в холодную чебуречную, в теплую водку, слипшиеся пельмени и растворимый кофе, в тепловую смерть твоей вселенной, которая обычно наступает в первых числах марта перед тем, как снег так и не начнет таять.
(с) Михаил бару
The pre-winter in the city is even worse than winter. You wake up when it just begins to grow light and you feel like a molecule that is forcibly forced to participate in the Brownian movement.
.
There is no heat, it’s freezing outside, and give them movement.
.
The windows in the neighboring houses have already lit up, someone is already knocking on the toilet door, informing that he is not alone here - there is still a wife, children, mother, a cat, someone has hissing fried eggs in a frying pan, someone turned on the TV, in order to watch yesterday’s hardened news, someone already managed to drop bread and butter from sleepy stooping hands on jeans washed yesterday, someone else is sleeping with his eyes open and thinking why peaceful innocent friendship and why ...
.
And no one canceled the translational, rotational and pushing movements of the molecules of his wife, children, mom and cat, no one canceled the collision, collisions, bruises, resentment, tears ...
.
It would be nice to turn somehow nice that a real snowy winter will come, that in winter it’s good to sit and drink mulled wine or cappuccino in some cozy cafe, there is a potato cake, soon a Christmas tree, new year, champagne, gifts that snow fluffy,
that life in warm countries is monotonous and boring, that vodka is warm there, that those who don’t go to work every day climb walls from idleness,
that the frost invigorates, and if you don’t turn it off, then after a few days you’ll get six months of cold, snow, anti-icing reagent poured by diligent wipers even into the pockets of a gaping passer-by, black slush under your feet, trolley buses frozen to the ends of your whiskers, chronic bronchitis, chronic lack of sleep and chronic lack of money, in countless and meaningless gifts to some unfamiliar people, who only know that they gave their wife a set of kitchen cutting boards last year,
in a Christmas tree that had crumbled by the end of January, in cold cheburechny, in warm vodka, sticky dumplings and instant coffee, in the heat death of your universe, which usually occurs in early March before the snow begins to melt.
(c) Mikhail Baru
.
There is no heat, it’s freezing outside, and give them movement.
.
The windows in the neighboring houses have already lit up, someone is already knocking on the toilet door, informing that he is not alone here - there is still a wife, children, mother, a cat, someone has hissing fried eggs in a frying pan, someone turned on the TV, in order to watch yesterday’s hardened news, someone already managed to drop bread and butter from sleepy stooping hands on jeans washed yesterday, someone else is sleeping with his eyes open and thinking why peaceful innocent friendship and why ...
.
And no one canceled the translational, rotational and pushing movements of the molecules of his wife, children, mom and cat, no one canceled the collision, collisions, bruises, resentment, tears ...
.
It would be nice to turn somehow nice that a real snowy winter will come, that in winter it’s good to sit and drink mulled wine or cappuccino in some cozy cafe, there is a potato cake, soon a Christmas tree, new year, champagne, gifts that snow fluffy,
that life in warm countries is monotonous and boring, that vodka is warm there, that those who don’t go to work every day climb walls from idleness,
that the frost invigorates, and if you don’t turn it off, then after a few days you’ll get six months of cold, snow, anti-icing reagent poured by diligent wipers even into the pockets of a gaping passer-by, black slush under your feet, trolley buses frozen to the ends of your whiskers, chronic bronchitis, chronic lack of sleep and chronic lack of money, in countless and meaningless gifts to some unfamiliar people, who only know that they gave their wife a set of kitchen cutting boards last year,
in a Christmas tree that had crumbled by the end of January, in cold cheburechny, in warm vodka, sticky dumplings and instant coffee, in the heat death of your universe, which usually occurs in early March before the snow begins to melt.
(c) Mikhail Baru
У записи 10 лайков,
0 репостов,
602 просмотров.
0 репостов,
602 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Любовь Першина
