Райские яблоки (Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем...) Владимир Высоцкий
Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем.
Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем...
Не скажу про живых, а покойников мы бережём.
В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок —
И ударит душа на ворованных клячах в галоп!
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Прискакали. Гляжу — пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап у ворот на ворота глядел.
Как ржанёт коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал, и гриву заплёл.
Седовласый старик что-то долго возился с засовом —
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить — и ушёл.
И огромный этап не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва, — оглушило малиновым звоном!
Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел.
И апостол-старик — он над стражей кричал-комиссарил —
Он позвал кой-кого, и затеяли вновь отворять...
Кто-то палкой с винтом, поднатужась, об рельсу ударил —
И как ринулись все в распрекрасную ту благодать!
Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Пётр-старик — он апостол, а я остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок...
Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?!
Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы пала на гроб,
Ну а я уж для них наворую бессемечных яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
В онемевших руках свечи плавились, как в канделябрах,
А тем временем я снова поднял лошадок в галоп.
Я набрал, я натряс этих самых бессемечных яблок —
И за это меня застрелили без промаха в лоб.
И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,
Кони — головы вверх, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!
1977
Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем.
Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем...
Не скажу про живых, а покойников мы бережём.
В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок —
И ударит душа на ворованных клячах в галоп!
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Прискакали. Гляжу — пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап у ворот на ворота глядел.
Как ржанёт коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал, и гриву заплёл.
Седовласый старик что-то долго возился с засовом —
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить — и ушёл.
И огромный этап не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва, — оглушило малиновым звоном!
Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел.
И апостол-старик — он над стражей кричал-комиссарил —
Он позвал кой-кого, и затеяли вновь отворять...
Кто-то палкой с винтом, поднатужась, об рельсу ударил —
И как ринулись все в распрекрасную ту благодать!
Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
Это Пётр-старик — он апостол, а я остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок...
Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?!
Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы пала на гроб,
Ну а я уж для них наворую бессемечных яблок...
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
В онемевших руках свечи плавились, как в канделябрах,
А тем временем я снова поднял лошадок в галоп.
Я набрал, я натряс этих самых бессемечных яблок —
И за это меня застрелили без промаха в лоб.
И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,
Кони — головы вверх, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!
1977
Paradise apples (I once die - we always always die ...) Vladimir Vysotsky
I will die sometime - we will always die sometime.
How could I guess so that not myself - that in the back with a knife:
The slain are spared, funeral and pamper paradise ...
I will not say about the living, but we protect the dead.
I’ll hit my face in the dirt, I’ll fall more beautifully to one side -
And the soul will strike on stolen nags at a gallop!
In the marvelous gardens of Eden I will pick up pale pink apples ...
It is a pity, the gardens guard and shoot without a miss in the forehead.
They jumped. I’m looking - it’s not something paradise in my eyes:
The non-bearing wasteland and total nothing is lawlessness.
And in the midst of nothing the cast gates towered
And a huge stage at the gate looked at the gate.
How rye root! I humbled him with an affectionate word,
Yes, burrs barely tear from the bast, and he weaved the mane.
The gray-haired old man was busy with a bolt for a long time -
And grunted and grumbled, and could not open - and left.
And the huge stage did not utter a single moan,
Suddenly he squatted from his numb knees.
Here, raspberries, lads - stunned with raspberry ringing!
Everything returned to the circle, and crucified above the circle hung.
And the old apostle - he shouted over the guards, commissar -
He called for someone, and started to open again ...
Someone, with a stick, screwed up, hit the rail -
And how all rushed into that beautiful grace!
I recognized the old man by the tears on his flabby cheeks:
This is Peter the old - he is an apostle, and I am a dunce.
Here are the bushes, in which a breakthrough of frozen apples ...
But the gardens guard and shoot without a miss in the forehead.
Give us all the blessings, and how many demanded I blessed ?!
To me - to have friends, but my wife - to fall on the coffin,
Well, I really need them for seedless apples ...
It is a pity, the gardens guard and shoot without a miss in the forehead.
In numbed hands the candles melted, as in candelabra,
Meanwhile, I again raised the horses to a gallop.
I typed, I shook these same seedless apples -
And for this they shot me without a miss in the forehead.
And I drove the horses away from these dead and chilly places,
Horses - heads up, but I bit a bit.
Along the cliff with a whip over the abyss the sinus of apples
I'll bring you - you were waiting for me from paradise!
1977
I will die sometime - we will always die sometime.
How could I guess so that not myself - that in the back with a knife:
The slain are spared, funeral and pamper paradise ...
I will not say about the living, but we protect the dead.
I’ll hit my face in the dirt, I’ll fall more beautifully to one side -
And the soul will strike on stolen nags at a gallop!
In the marvelous gardens of Eden I will pick up pale pink apples ...
It is a pity, the gardens guard and shoot without a miss in the forehead.
They jumped. I’m looking - it’s not something paradise in my eyes:
The non-bearing wasteland and total nothing is lawlessness.
And in the midst of nothing the cast gates towered
And a huge stage at the gate looked at the gate.
How rye root! I humbled him with an affectionate word,
Yes, burrs barely tear from the bast, and he weaved the mane.
The gray-haired old man was busy with a bolt for a long time -
And grunted and grumbled, and could not open - and left.
And the huge stage did not utter a single moan,
Suddenly he squatted from his numb knees.
Here, raspberries, lads - stunned with raspberry ringing!
Everything returned to the circle, and crucified above the circle hung.
And the old apostle - he shouted over the guards, commissar -
He called for someone, and started to open again ...
Someone, with a stick, screwed up, hit the rail -
And how all rushed into that beautiful grace!
I recognized the old man by the tears on his flabby cheeks:
This is Peter the old - he is an apostle, and I am a dunce.
Here are the bushes, in which a breakthrough of frozen apples ...
But the gardens guard and shoot without a miss in the forehead.
Give us all the blessings, and how many demanded I blessed ?!
To me - to have friends, but my wife - to fall on the coffin,
Well, I really need them for seedless apples ...
It is a pity, the gardens guard and shoot without a miss in the forehead.
In numbed hands the candles melted, as in candelabra,
Meanwhile, I again raised the horses to a gallop.
I typed, I shook these same seedless apples -
And for this they shot me without a miss in the forehead.
And I drove the horses away from these dead and chilly places,
Horses - heads up, but I bit a bit.
Along the cliff with a whip over the abyss the sinus of apples
I'll bring you - you were waiting for me from paradise!
1977
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Елена Яныгина
