Лицом измученным и серым,
на белой смятой простыне,
как жертва бешеной холеры,
лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко: "Как ты с детьми теперь одна??.."
В квартире стихли разговоры, ночник горит едва-едва.
Темно...опущены все шторы.. У папы тридцать семь и два
на белой смятой простыне,
как жертва бешеной холеры,
лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко: "Как ты с детьми теперь одна??.."
В квартире стихли разговоры, ночник горит едва-едва.
Темно...опущены все шторы.. У папы тридцать семь и два
Face tormented and gray
on a crumpled white sheet
like a victim of rabid cholera
lies knees against the wall.
It moans like a childbirth
shaking thermometer in his hands.
All the grief of the Jewish people froze in narrowed pupils.
Foam saliva streams along the chin.
He whispers plaintively and timidly: "How are you now alone with the children ?? .."
In the apartment, conversations died down, the nightlight burns barely.
It's dark ... all the curtains are down .. Dad has thirty seven and two
on a crumpled white sheet
like a victim of rabid cholera
lies knees against the wall.
It moans like a childbirth
shaking thermometer in his hands.
All the grief of the Jewish people froze in narrowed pupils.
Foam saliva streams along the chin.
He whispers plaintively and timidly: "How are you now alone with the children ?? .."
In the apartment, conversations died down, the nightlight burns barely.
It's dark ... all the curtains are down .. Dad has thirty seven and two
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Даша Белова
