у меня есть куча всяких открыток и ровно два живых письма. От совершенно разных людей, диаметрально противоположных, и вот один из них - Коча. Мы тогда ещё не были знакомы лично, он переживал за будущую книгу и - вот перечитываю - такое искреннее детское волнение и в то же время зрелое, уверенно-мужское построение фраз, стройность мыслей, а и доверительный ровный тон, будто сидим за чашечкой чего-нибудь крепкого на кухне, и опять ребяческая рисовка - того времени (может, и вне времени, как он сам), и рубленые, полупечатные буквы. Тогда это письмо было абсолютным шоком, а сейчас где-то в глубине я счастлив, что "тогда" - было. Дело-то даже не в письме: в конце концов, у меня есть куча всяких открыток.
I have a bunch of postcards and exactly two live letters. From completely different people, diametrically opposed, and here is one of them - Kocha. At that time we didn’t know personally, he was worried about his future book and, I reread, such sincere children's excitement and at the same time a mature, confidently masculine construction of phrases, harmony of thoughts, and a confidential even tone, as if sitting at a cup of something something strong in the kitchen, and again childish panache - of that time (maybe out of time, like himself), and chopped, half-printed letters. Then this letter was an absolute shock, but now somewhere deep down I am happy that “then” was. The point is not even in the letter: in the end, I have a bunch of postcards.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Константин Ляпцев
