"Впервые я пережил ужас – подлинный ужас, а не встречу с демонами или призраками, живущими в моем воображении, – в один октябрьский день 1957 года. Мне только что исполнилось десять. И, как полагается, я находился в кинотеатре – в театре “Стратфорд” в центре города Стратфорд, штат Коннектикут.
…
И вот как раз в тот момент, когда в последней части фильма пришельцы готовятся к атаке на Капитолий, лента остановилась. Экран погас. Кинотеатр был битком набит детьми, но, как ни странно, все вели себя тихо. Если вы обратитесь к дням своей молодости, то вспомните, что толпа детишек умеет множеством способов выразить свое раздражение, если фильм прерывается или начинается с опозданием: ритмичное хлопанье; великий клич детского племени “Мы хотим кино! Мы хотим кино! Мы хотим кино!”; коробки от конфет, летящие в экран; трубы из пачек от попкорна, да мало ли еще что. Если у кого–то с четвертого июля сохранилась в кармане хлопушка, он непременно вынет ее, покажет приятелям, чтобы те одобрили и восхитились, а потом зажжет и швырнет к потолку.
Но в тот октябрьский день ничего похожего не произошло. И пленка не порвалась – просто выключили проектор. А дальше случилось нечто неслыханное: в зале зажгли свет. Мы сидели, оглядываясь и мигая от Яркого света, как кроты.
На сцену вышел управляющий и поднял руку, прося тишины, – совершенно излишний жест. Я вспомнил этот момент шесть лет спустя, в 1963 году, в ноябрьскую пятницу, когда парень, который вез нас домой из школы, сказал, что в Далласе застрелили президента.
…
Мы сидели на стульях, как манекены, и смотрели на управляющего. Вид у него был встревоженный и болезненный – а может, это было виновато освещение. Мы гадали, что за катастрофа заставила его остановить фильм в самый напряженный момент, но тут управляющий заговорил, и дрожь в его голосе еще больше смутила нас.
– Я хочу сообщить вам, – начал он, – что русские вывели на орбиту вокруг Земли космический сателлит. Они назвали его… “спутник”.
Сообщение было встречено абсолютным, гробовым молчанием. Полный кинотеатр детишек с ежиками и хвостиками, в джинсах и юбках, с кольцами Капитана Полночь, детишек, которые только что узнали Чака Берри и Литтла Ричардса и слушали по вечерам нью–йоркские радиостанции с таким замиранием сердца, словно это были сигналы с другой планеты. Мы выросли на Капитане Видео и “Терри и пиратах”. Мы любовались в комиксах, как герой Кейси разбрасывает, как кегли, целую кучу азиатов. Мы видели, как Ричард Карлсон в “Я вел тройную жизнь” (I Led Three Lives) тысячами ловит грязных коммунистических шпионов. Мы заплатили по четверть доллара за право увидеть Хью Марлоу в “Земле против летающих тарелок” и в качестве бесплатного приложения получили эту убийственную новость.
Помню очень отчетливо: страшное мертвое молчание кинозала вдруг было нарушено одиноким выкриком; не знаю, был это мальчик или девочка, голос был полон слез и испуганной злости: “Давай показывай кино, врун!»
Управляющий даже не посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос, и почему–то это было хуже всего. Это было доказательство. Русские опередили нас в космосе. Где–то над нашими головами, триумфально попискивая, несется электронный мяч, сконструированный и запущенный за железным занавесом. Ни Капитан Полночь, ни Ричард Карлсон (который играл в “Звездных всадниках” (Riders to the Stars), боже, какая горькая ирония) не смогли его остановить. Он летел там, вверху.., и они назвали его “спутником”. Управляющий еще немного постоял, глядя на нас; казалось, он ищет, что бы еще добавить, но не находит. Потом он ушел, и вскоре фильм возобновился."
Стивен Кинг. "Пляска смерти" 1981 г.
…
И вот как раз в тот момент, когда в последней части фильма пришельцы готовятся к атаке на Капитолий, лента остановилась. Экран погас. Кинотеатр был битком набит детьми, но, как ни странно, все вели себя тихо. Если вы обратитесь к дням своей молодости, то вспомните, что толпа детишек умеет множеством способов выразить свое раздражение, если фильм прерывается или начинается с опозданием: ритмичное хлопанье; великий клич детского племени “Мы хотим кино! Мы хотим кино! Мы хотим кино!”; коробки от конфет, летящие в экран; трубы из пачек от попкорна, да мало ли еще что. Если у кого–то с четвертого июля сохранилась в кармане хлопушка, он непременно вынет ее, покажет приятелям, чтобы те одобрили и восхитились, а потом зажжет и швырнет к потолку.
Но в тот октябрьский день ничего похожего не произошло. И пленка не порвалась – просто выключили проектор. А дальше случилось нечто неслыханное: в зале зажгли свет. Мы сидели, оглядываясь и мигая от Яркого света, как кроты.
На сцену вышел управляющий и поднял руку, прося тишины, – совершенно излишний жест. Я вспомнил этот момент шесть лет спустя, в 1963 году, в ноябрьскую пятницу, когда парень, который вез нас домой из школы, сказал, что в Далласе застрелили президента.
…
Мы сидели на стульях, как манекены, и смотрели на управляющего. Вид у него был встревоженный и болезненный – а может, это было виновато освещение. Мы гадали, что за катастрофа заставила его остановить фильм в самый напряженный момент, но тут управляющий заговорил, и дрожь в его голосе еще больше смутила нас.
– Я хочу сообщить вам, – начал он, – что русские вывели на орбиту вокруг Земли космический сателлит. Они назвали его… “спутник”.
Сообщение было встречено абсолютным, гробовым молчанием. Полный кинотеатр детишек с ежиками и хвостиками, в джинсах и юбках, с кольцами Капитана Полночь, детишек, которые только что узнали Чака Берри и Литтла Ричардса и слушали по вечерам нью–йоркские радиостанции с таким замиранием сердца, словно это были сигналы с другой планеты. Мы выросли на Капитане Видео и “Терри и пиратах”. Мы любовались в комиксах, как герой Кейси разбрасывает, как кегли, целую кучу азиатов. Мы видели, как Ричард Карлсон в “Я вел тройную жизнь” (I Led Three Lives) тысячами ловит грязных коммунистических шпионов. Мы заплатили по четверть доллара за право увидеть Хью Марлоу в “Земле против летающих тарелок” и в качестве бесплатного приложения получили эту убийственную новость.
Помню очень отчетливо: страшное мертвое молчание кинозала вдруг было нарушено одиноким выкриком; не знаю, был это мальчик или девочка, голос был полон слез и испуганной злости: “Давай показывай кино, врун!»
Управляющий даже не посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос, и почему–то это было хуже всего. Это было доказательство. Русские опередили нас в космосе. Где–то над нашими головами, триумфально попискивая, несется электронный мяч, сконструированный и запущенный за железным занавесом. Ни Капитан Полночь, ни Ричард Карлсон (который играл в “Звездных всадниках” (Riders to the Stars), боже, какая горькая ирония) не смогли его остановить. Он летел там, вверху.., и они назвали его “спутником”. Управляющий еще немного постоял, глядя на нас; казалось, он ищет, что бы еще добавить, но не находит. Потом он ушел, и вскоре фильм возобновился."
Стивен Кинг. "Пляска смерти" 1981 г.
“For the first time I experienced horror - genuine horror, and not meeting with demons or ghosts living in my imagination - on one October day in 1957. I just turned ten. And, as expected, I was in the cinema - in the Stratford Theater ”Downtown Stratford, Connecticut.
...
And just at that moment, when in the last part of the film the aliens were preparing for an attack on the Capitol, the tape stopped. The screen went blank. The cinema was jam-packed with children, but, oddly enough, everyone was quiet. If you turn to the days of your youth, then remember that a crowd of children knows many ways to express their irritation if the film is interrupted or starts late: rhythmic clapping; the great cry of the tribe “We want a movie! We want a movie! We want a movie! ”; candy boxes flying to the screen; pipes from packs of popcorn, but you never know what else. If someone has a clapper in his pocket since the fourth of July, he will certainly take it out, show his friends to approve and admire, and then light it and throw it to the ceiling.
But that October day, nothing of the kind happened. And the film did not tear - they just turned off the projector. And then something unheard of happened: a light was lit in the hall. We sat looking around and blinking from the bright light, like moles.
The manager stepped on the stage and raised his hand, asking for silence - a completely unnecessary gesture. I remembered this moment six years later, in 1963, on November Friday, when the guy who drove us home from school said that the president was shot dead in Dallas.
...
We sat on chairs like mannequins and looked at the manager. He looked alarmed and painful - or maybe it was the fault of the lighting. We wondered what a catastrophe caused him to stop the film at the most intense moment, but then the manager spoke, and the trembling in his voice confused us even more.
“I want to inform you,” he began, “that the Russians have launched a satellite into orbit around the Earth.” They called him ... "companion."
The message was greeted with absolute, grave silence. A full movie theater for kids with hedgehogs and ponytails, in jeans and skirts, with Captain Midnight rings, kids who just recognized Chuck Berry and Little Richards and listened to New York radio stations in the evenings with such a sinking heart, as if they were signals from another planet. We grew up on Captain Video and Terry and the Pirates. We admired in the comics how the hero Casey scatters, like skittles, a whole bunch of Asians. We saw Richard Carlson in “I Led Three Lives” trap the dirty communist spies for thousands. We paid a quarter of a dollar for the right to see Hugh Marlowe in “Earth Against Flying Saucers” and received this killer news as a free application.
I remember very clearly: the terrible dead silence of the cinema was suddenly broken by a lone cry; I don’t know if it was a boy or a girl, the voice was full of tears and frightened anger: “Let's show a movie, liar!”
The manager did not even look in the direction from which the voice came, and for some reason it was the worst of all. That was the proof. The Russians were ahead of us in space. Somewhere above our heads, a squeaking triumphantly, an electronic ball is rushing, designed and launched behind an iron curtain. Neither Captain Midnight, nor Richard Carlson (who played Riders to the Stars, god, what a bitter irony) could stop him. He flew there above .. and they called him “companion”. The manager stood still for a moment, looking at us; He seemed to be looking for something else to add, but he could not find it. Then he left, and soon the film resumed. "
Stephen King Dance of Death 1981
...
And just at that moment, when in the last part of the film the aliens were preparing for an attack on the Capitol, the tape stopped. The screen went blank. The cinema was jam-packed with children, but, oddly enough, everyone was quiet. If you turn to the days of your youth, then remember that a crowd of children knows many ways to express their irritation if the film is interrupted or starts late: rhythmic clapping; the great cry of the tribe “We want a movie! We want a movie! We want a movie! ”; candy boxes flying to the screen; pipes from packs of popcorn, but you never know what else. If someone has a clapper in his pocket since the fourth of July, he will certainly take it out, show his friends to approve and admire, and then light it and throw it to the ceiling.
But that October day, nothing of the kind happened. And the film did not tear - they just turned off the projector. And then something unheard of happened: a light was lit in the hall. We sat looking around and blinking from the bright light, like moles.
The manager stepped on the stage and raised his hand, asking for silence - a completely unnecessary gesture. I remembered this moment six years later, in 1963, on November Friday, when the guy who drove us home from school said that the president was shot dead in Dallas.
...
We sat on chairs like mannequins and looked at the manager. He looked alarmed and painful - or maybe it was the fault of the lighting. We wondered what a catastrophe caused him to stop the film at the most intense moment, but then the manager spoke, and the trembling in his voice confused us even more.
“I want to inform you,” he began, “that the Russians have launched a satellite into orbit around the Earth.” They called him ... "companion."
The message was greeted with absolute, grave silence. A full movie theater for kids with hedgehogs and ponytails, in jeans and skirts, with Captain Midnight rings, kids who just recognized Chuck Berry and Little Richards and listened to New York radio stations in the evenings with such a sinking heart, as if they were signals from another planet. We grew up on Captain Video and Terry and the Pirates. We admired in the comics how the hero Casey scatters, like skittles, a whole bunch of Asians. We saw Richard Carlson in “I Led Three Lives” trap the dirty communist spies for thousands. We paid a quarter of a dollar for the right to see Hugh Marlowe in “Earth Against Flying Saucers” and received this killer news as a free application.
I remember very clearly: the terrible dead silence of the cinema was suddenly broken by a lone cry; I don’t know if it was a boy or a girl, the voice was full of tears and frightened anger: “Let's show a movie, liar!”
The manager did not even look in the direction from which the voice came, and for some reason it was the worst of all. That was the proof. The Russians were ahead of us in space. Somewhere above our heads, a squeaking triumphantly, an electronic ball is rushing, designed and launched behind an iron curtain. Neither Captain Midnight, nor Richard Carlson (who played Riders to the Stars, god, what a bitter irony) could stop him. He flew there above .. and they called him “companion”. The manager stood still for a moment, looking at us; He seemed to be looking for something else to add, but he could not find it. Then he left, and soon the film resumed. "
Stephen King Dance of Death 1981
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Роман Маркелов
