Третий день после операции
Предоперационный мандраж слился для меня в один эпизод рвоты бананом. Боюсь, некоторое время я буду обходить эти ягоды.
После операции эйфория первого дня "Я жива!" сменилась депрессией отмены обезболивающих. Потом пришла медсестра, сделала укол, и жизнь снова заиграла красками.
А сегодня после радости и горя пришла рутина. Да, я жива, да, мне больно, и в течение двух недель мало что существенно изменится.
Я пережила микроклизму. И это вам не суровая клизма перед операцией, которая выстреливает дальнобойным орудием и залп ее непрерывен. Эта дрянь бьет очередями, и главная неожиданность - это размер магазина. Казалось бы, все - взорван весь боезапас, но нет! В хвосте еще осталась маленькая резервная пушечка, и она продолжает бить по врагу, ибо русские моряки не спрашивали, каков числом враг, но где он. Через тонкий пластиковый водораздел было слышно, как на соседней акватории подобный артобстрел производила моя коллега. И тут мы с ней столкнулись с извечной проблемой: нельзя дать всем все. Ибо порт наш густонаселенный, и многим охота выпустить мину-другую, а тут мы перекрыли оба выхода из бухты и минут 15 отстреливались в одиночку, не давая другим шанса на подвиг. Конечно, по возвращении нас встретила уже целая флотилия и орудия ее были отнюдь не дружественны. К счастью, на этом клочке богом забытой суши все мы сестры по несчастью, и каждый понимает, что завтра может оказаться с другой стороны двери, под огнем, один на один с белой гладью фаянса, и бумаги последний клочок...
What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor? Early in the morning!
Предоперационный мандраж слился для меня в один эпизод рвоты бананом. Боюсь, некоторое время я буду обходить эти ягоды.
После операции эйфория первого дня "Я жива!" сменилась депрессией отмены обезболивающих. Потом пришла медсестра, сделала укол, и жизнь снова заиграла красками.
А сегодня после радости и горя пришла рутина. Да, я жива, да, мне больно, и в течение двух недель мало что существенно изменится.
Я пережила микроклизму. И это вам не суровая клизма перед операцией, которая выстреливает дальнобойным орудием и залп ее непрерывен. Эта дрянь бьет очередями, и главная неожиданность - это размер магазина. Казалось бы, все - взорван весь боезапас, но нет! В хвосте еще осталась маленькая резервная пушечка, и она продолжает бить по врагу, ибо русские моряки не спрашивали, каков числом враг, но где он. Через тонкий пластиковый водораздел было слышно, как на соседней акватории подобный артобстрел производила моя коллега. И тут мы с ней столкнулись с извечной проблемой: нельзя дать всем все. Ибо порт наш густонаселенный, и многим охота выпустить мину-другую, а тут мы перекрыли оба выхода из бухты и минут 15 отстреливались в одиночку, не давая другим шанса на подвиг. Конечно, по возвращении нас встретила уже целая флотилия и орудия ее были отнюдь не дружественны. К счастью, на этом клочке богом забытой суши все мы сестры по несчастью, и каждый понимает, что завтра может оказаться с другой стороны двери, под огнем, один на один с белой гладью фаянса, и бумаги последний клочок...
What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor? Early in the morning!
Third day after surgery
Preoperative jitter has merged for me into one episode of banana vomiting. I'm afraid for some time I will bypass these berries.
After the operation, the euphoria of the first day "I'm alive!" was replaced by depression abolishing painkillers. Then a nurse came in, gave an injection, and life began to play with colors again.
And today, after the joy and grief came the routine. Yes, I am alive, yes, it hurts me, and within two weeks not much will change.
I survived microclysters. And this is not a severe enema for you before an operation that shoots a long-range weapon and its volley is continuous. This rubbish is beating in lines, and the main surprise is the size of the store. It would seem that everything - all ammunition was blown up, but no! There is still a small reserve cannon in the tail, and it continues to hit the enemy, for the Russian sailors did not ask what the number of enemies was, but where he was. Through a thin plastic divide, it was heard how in the neighboring water area a similar shelling was carried out by my colleague. And here we are faced with an eternal problem: you can not give everything to everyone. For our port is densely populated, and many people want to release a mine or two, but here we blocked both exits from the bay and spent 15 minutes shooting alone, not giving others a chance for a feat. Of course, upon returning we were met by an entire flotilla and its guns were by no means friendly. Fortunately, on this piece of God-forgotten sushi we are all sisters in misfortune, and everyone understands that tomorrow there may be on the other side of the door, under fire, alone with the white faience and paper, the last piece of paper ...
What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor? Early in the morning!
Preoperative jitter has merged for me into one episode of banana vomiting. I'm afraid for some time I will bypass these berries.
After the operation, the euphoria of the first day "I'm alive!" was replaced by depression abolishing painkillers. Then a nurse came in, gave an injection, and life began to play with colors again.
And today, after the joy and grief came the routine. Yes, I am alive, yes, it hurts me, and within two weeks not much will change.
I survived microclysters. And this is not a severe enema for you before an operation that shoots a long-range weapon and its volley is continuous. This rubbish is beating in lines, and the main surprise is the size of the store. It would seem that everything - all ammunition was blown up, but no! There is still a small reserve cannon in the tail, and it continues to hit the enemy, for the Russian sailors did not ask what the number of enemies was, but where he was. Through a thin plastic divide, it was heard how in the neighboring water area a similar shelling was carried out by my colleague. And here we are faced with an eternal problem: you can not give everything to everyone. For our port is densely populated, and many people want to release a mine or two, but here we blocked both exits from the bay and spent 15 minutes shooting alone, not giving others a chance for a feat. Of course, upon returning we were met by an entire flotilla and its guns were by no means friendly. Fortunately, on this piece of God-forgotten sushi we are all sisters in misfortune, and everyone understands that tomorrow there may be on the other side of the door, under fire, alone with the white faience and paper, the last piece of paper ...
What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor? Early in the morning!
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Любовец Козлова
