Я сейчас никому ничего принципиально нового не открою, если скажу, что мне 30 лет и я стесняюсь своего папу. Потому что мой папа странноватый, не такой как все нормальные люди. И значительную часть жизни я прикладывала серьезные усилия, чтобы своим папой не стать. Папой, который из-за романтического идеализма и добропорядочности не слишком преуспел в карьере в молодости. По вечерам занимался со мной математикой, а по выходным спортом и сельским хозяйством вместо того, чтобы как все нормальные папы зарабатывать мне на новые платья и косметику. Это из-за него я могу починить кран и заменить розетку, но не могу ровно накрасить глаза. Иногда у меня складывается впечатление, что его в этой жизни вообще ничего не заботит, кроме как вкусно поесть. Ему и кино, и музей, и театр, а он — а что у нас на ужин?
И, конечно, у него обо всем свое четкое непререкаемое мнение, которое он охотно озвучивает, даже когда дело его совершенно не касается. Например, количество посуды в моей раковине. Или как мне воспитывать свою кошку. Или вот, соседская шпана, что опять расписала лифт националистскими лозунгами. Лет 10 назад там издавался ежедневный бюллетень «Кто в нашем подъезде лох», а еще раньше местный музыкальный чарт. Папа считает, что лифт — не место для подобной деятельности. Я считаю, что какое ему дело. И вот 10, и 15, и 20 лет назад, слушая папины рассказы, как он потратил свои деньги и выходной на то, чтобы в очередной раз отмыть лифт от надписей, плевков и ссанины и заново выкрасить поцарапанные двери, я внутренне краснела до корней волос и надеялась, что никто в школе, в институте, из знакомых никогда не узнает, что мой папа добровольно занимается чем-то настолько грязным и унизительным.
Мы с ним сегодня здорово похохотали над этими воспоминаниями, когда, пробираясь среди собачьего дерьма, бычков и остатков новогодней мишуры, собирали на газоне возле моего дома пальчиковые батарейки. Потому что содержимое, весьма токсичное и жидкое, имеет склонность из этих батареек вытекать. Я не знаю, кто их разбросал. Не знаю, как долго они там лежали, и есть ли кто-то, кто должен их убирать. Дались они мне. Ну и что, чужой ребенок схватит прикольную блестяшку, а потом оближет пальцы, или чей-то песик нанюхается. А может, только высаженные деревья через полгода высохнут без видимых причин. Какое мне дело?
Конечно, я живу в Питере, а мой папа в Таганроге. Он только вернулся из командировки в Новосиб, наверняка сразу же сходил на работу, а может, не пошел и остался дома с внуком, моим племянником, чинить машинки, которые требуют срочного техобслуживания. Но там, на газоне, среди бычков, сегодня без сомнения был он. Папа, который всегда со мной.
И, конечно, у него обо всем свое четкое непререкаемое мнение, которое он охотно озвучивает, даже когда дело его совершенно не касается. Например, количество посуды в моей раковине. Или как мне воспитывать свою кошку. Или вот, соседская шпана, что опять расписала лифт националистскими лозунгами. Лет 10 назад там издавался ежедневный бюллетень «Кто в нашем подъезде лох», а еще раньше местный музыкальный чарт. Папа считает, что лифт — не место для подобной деятельности. Я считаю, что какое ему дело. И вот 10, и 15, и 20 лет назад, слушая папины рассказы, как он потратил свои деньги и выходной на то, чтобы в очередной раз отмыть лифт от надписей, плевков и ссанины и заново выкрасить поцарапанные двери, я внутренне краснела до корней волос и надеялась, что никто в школе, в институте, из знакомых никогда не узнает, что мой папа добровольно занимается чем-то настолько грязным и унизительным.
Мы с ним сегодня здорово похохотали над этими воспоминаниями, когда, пробираясь среди собачьего дерьма, бычков и остатков новогодней мишуры, собирали на газоне возле моего дома пальчиковые батарейки. Потому что содержимое, весьма токсичное и жидкое, имеет склонность из этих батареек вытекать. Я не знаю, кто их разбросал. Не знаю, как долго они там лежали, и есть ли кто-то, кто должен их убирать. Дались они мне. Ну и что, чужой ребенок схватит прикольную блестяшку, а потом оближет пальцы, или чей-то песик нанюхается. А может, только высаженные деревья через полгода высохнут без видимых причин. Какое мне дело?
Конечно, я живу в Питере, а мой папа в Таганроге. Он только вернулся из командировки в Новосиб, наверняка сразу же сходил на работу, а может, не пошел и остался дома с внуком, моим племянником, чинить машинки, которые требуют срочного техобслуживания. Но там, на газоне, среди бычков, сегодня без сомнения был он. Папа, который всегда со мной.
I will not reveal anything fundamentally new to anyone now if I say that I am 30 years old and I am ashamed of my dad. Because my dad is weird, not like all normal people. And for a considerable part of my life, I made serious efforts not to become my dad. Pope, who, because of romantic idealism and integrity, did not succeed much in his career in his youth. In the evenings I did math with me, and on weekends and agriculture, instead of like all normal dads, earning me new dresses and cosmetics. This is because of him I can fix the tap and replace the outlet, but I can not exactly make up the eyes. Sometimes I get the impression that he doesn’t care about anything in this life except how to eat good. He has a cinema, a museum, and a theater, but what about dinner?
And, of course, he has everything about his clear, indisputable opinion, which he readily voices, even when his business is completely out of touch. For example, the amount of dishes in my sink. Or how can I raise my cat? Or, neighbor punks, which again painted the elevator with nationalist slogans. About 10 years ago, a daily bulletin “Who is Loss at Our Entrance” was published there, and even earlier a local music chart. Dad thinks that an elevator is not a place for such activities. I think what's up to him. And so, 10, and 15, and 20 years ago, listening to my father's stories, how he spent his money and a day off, to once again wash the elevator from the inscriptions, spitting and ssanins and re-paint the scratched doors, I inwardly blushed to the roots of the hair and hoped that no one at school, at the institute, from friends would ever know that my dad was voluntarily doing something so dirty and humiliating.
Today he and I had a great laugh over these memories, when, making my way among the dog shit, gobies and remnants of New Year's tinsel, we picked up finger batteries on the lawn near my house. Because the contents, highly toxic and liquid, tend to leak out of these batteries. I do not know who scattered them. I do not know how long they were lying there, and whether there is someone who should clean them. They were given to me. So what, someone else's child grabs a cool shine, and then lick his fingers, or someone's dog sniffs around. Or maybe only planted trees in six months will dry for no apparent reason. What do I care?
Of course, I live in St. Petersburg, and my dad in Taganrog. He just returned from a business trip to Novosibirsk, probably went to work right away, but maybe he did not go and stayed at home with his grandson, my nephew, to repair cars that require urgent maintenance. But there, on the lawn, among the bulls, today he was without a doubt. Dad, who is always with me.
And, of course, he has everything about his clear, indisputable opinion, which he readily voices, even when his business is completely out of touch. For example, the amount of dishes in my sink. Or how can I raise my cat? Or, neighbor punks, which again painted the elevator with nationalist slogans. About 10 years ago, a daily bulletin “Who is Loss at Our Entrance” was published there, and even earlier a local music chart. Dad thinks that an elevator is not a place for such activities. I think what's up to him. And so, 10, and 15, and 20 years ago, listening to my father's stories, how he spent his money and a day off, to once again wash the elevator from the inscriptions, spitting and ssanins and re-paint the scratched doors, I inwardly blushed to the roots of the hair and hoped that no one at school, at the institute, from friends would ever know that my dad was voluntarily doing something so dirty and humiliating.
Today he and I had a great laugh over these memories, when, making my way among the dog shit, gobies and remnants of New Year's tinsel, we picked up finger batteries on the lawn near my house. Because the contents, highly toxic and liquid, tend to leak out of these batteries. I do not know who scattered them. I do not know how long they were lying there, and whether there is someone who should clean them. They were given to me. So what, someone else's child grabs a cool shine, and then lick his fingers, or someone's dog sniffs around. Or maybe only planted trees in six months will dry for no apparent reason. What do I care?
Of course, I live in St. Petersburg, and my dad in Taganrog. He just returned from a business trip to Novosibirsk, probably went to work right away, but maybe he did not go and stayed at home with his grandson, my nephew, to repair cars that require urgent maintenance. But there, on the lawn, among the bulls, today he was without a doubt. Dad, who is always with me.
У записи 26 лайков,
0 репостов,
304 просмотров.
0 репостов,
304 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Любовец Козлова
