ВНИМАНИЕ! Для чтения это страшно, тяжело и трудно.))
"Гражданин в клетчатом демисезоне сошел с опустелого трамвая, закурил папиросу и неторопливо огляделся, куда занесли его четырнадцатый номер и беспокойнейшее ремесло на свете." (Леонид Леонов "Вор")
Считается, что именно этот текст обыгран Булгаковым в первой главе "Мастера и Маргариты"
Как ни покажется странным один из самых великих русских романов ХХ века, появился в 1994 году. Может быть и самый великий. Это уж будет зависеть от его жизни вне текста и от интерпретации текста.
Написан этот роман 95 летним человеком и создавался на протяжении более чем 40 лет. Имя автора - Леонид Леонов. Роман называется "Пирамида".
Космос этого романа необычаен. Чтение его сложно. Помню, когда я читал его, лет пять назад, то поймал себя на мысли, что за долгое время, кажется реально столкнулся с тем, что знаний на понимание всего информативного потока недостает.
Ближайшее впечатление от такого метаязыка было у меня в свое время при чтении "Уллиса" Джойса, но "Уллиса" я впервые читал в Иностранке, в течении года. Не одним потоком.
В 1938 оказывается не только Булгаков начинает роман о дьяволе, но и Леонов начинает роман об ангеле, посещающем Москву.
То, что в романе лежит на поверхности - идея о том, что человечество есть ошибка Бога с момента создания. Созданное с ошибкой человечество неизбежно обязано придти к самоуничтожению. Стремительнее всего к нему приведет развитие духовных свойств человечества. Чем более оно развивается духовно, тем более в массе своей приближается к гибели. Потому задача государств, власти, Бога и вообще всего и каждого - приводить человечество к безмозглости, бездуховности и глинистости. Таким образом общая духовность человечества должна сужаться как пирамида. Что интересно - мысль такого рода, мелькнула у меня когда в юности я учился на историческом факультете. Ситуация России начала ХХ века, когда в одном месте, в одном государстве, одновременно сосуществовала масса гениев и талантов, казалось взорвала это государство изнутри. Оказывается, кому, как ни Леонову, одному из тех гениев что существовали тогда, судить о том, что это было.
Я прилагаю к посту текст романа в электронном виде, видео лекции Дм.Быкова о Леонове, но очень советую начать чтение с книги З.Прилепина опубликованной в ЖЗЛ.
Многое становится более понятным, да и сама книга написана на редкость хорошо, просто сложно оторваться.
http://vk.com/club10406388
http://www.dissercat.com/content/fantasticheskoe-i-realnoe-v-romane-l-leonova-piramida
http://www.leonid-leonov.ru/dni_i_zamisli.htm
С.Власов - "Мудрец" Воспоминания о Леонове:
"Когда я был у Ванги, в Болгарии, знаменитая прорицательница сказала, весьма для меня неожиданно:
— Передай привет Леониду Леонову. И скажи ему, чтобы он свой роман в столе не держал. Он сам себя на страдания с этим романом обрекает. Пусть печатает скорее."
http://www.mirleonova.org/leonov_live_v_vlasov.html
Леонид Леонов — белогвардейский офицер и рядовой красноармеец; купеческий сын и модный литератор, которого Максим Горький назвал своим преемником; драматург, чьи пьесы снимаются из репертуара звонками Сталина, и мэтр, которого с девяностолетием поздравляет Михаил Горбачев… Невероятно, что всё это могло поместиться в жизнь одного человека.
Славе его первых романов — «Барсуки», «Вор» — завидовали Булгаков и Набоков, пьесу «Унтиловск» поставили во МХАТе при Станиславском, а публикация последнего романа — «Пирамида» — опоздала на несколько лет, чтобы стать бестселлером эпохи перестройки наравне с "Белыми одеждами", "Чевенгуром", "Детьми Арбата".
Захар Прилепин - Леонид Леонов. Игра его была огромна
Леонид Максимович Леонов — мир непомерный.
Путешествовать в этом мире надлежит с богатым запасом сил, с долгой волей и спокойным сердцем. С пониманием того, что он полноправно граничит с иными мирами мировой культуры.
Принимаясь за свой труд, мы знали, что наше путешествие в мире Леонова лишь началось. И едва ли даже путь длиною в жизнь позволит пройтись хотя бы раз каждой тайной тропой.
Тем более что нам памятны уже пройденные места в этом мире, куда так хочется возвращаться из раза в раз. Там пришлось пережить минуты, быть может, наивысшего счастья читателя и слушателя. Там замирало сердце от внезапной высоты и от пугающей глубины.
Вот несколько наименований тех мест, что отозвались радостью или прозрением.
Повесть «Evgenia Ivanovna» — как мягкий, тёплый круг на солнечной стене.
«Петушихинский пролом»: внезапно открывшаяся, беззвёздная, чёрная вышина, вспугнувшая взгляд так, что в ужасе сами зажмуриваются веки.
Величественная «Дорога на Океан», где врывается зимний воздух в распахнутое окно и взметаются ледяные шторы, полные хрусткого снега.
«Необыкновенные рассказы о мужиках» — как тяжёлая, густая смурь над среднерусской деревней, в которую вглядываешься долго и безответно.
Роман «Вор», который сам есть отдельный мир удивительного городского многоголосья, живых теней Благуши, предсмертной высоты цирковой арены, пивной пены московских нэпманских кабаков, тоскливых тупиков достоевской нашей родины…
И «Пирамида» — почти бесконечный путь, где за каждым поворотом новые неисчислимые, выворачивающие разум перекрестья. Идёшь им иногда словно в душном бреду, иногда словно в прозрачном сновидении, порой словно ведомый кем-то, порой напрягая все силы разума, дабы не заблудиться, — и нежданно выходишь на страшный пустырь размером в человеческую душу…
Сказанное Леоновым таит великое количество пророчеств. Нечеловеческим зрением своим он зафиксировал несколько движений Бога.
В прозе его равно различимы первый детский смех и последний тектонический гул глубинных земных пород.
* * *
Кому-то может показаться, что в случае с Леоновым всё понятно: совпис, многократный лауреат, орденоносец, «Русский лес» и что-то там ещё…
Но ничего ясного вовсе нет: ранняя его, пронзительная проза не прочитана и даже не опубликована толком; «советские» романы его, страшно сказать, почти не поняты, хотя переизданы десятки раз на десятках языках; о «Пирамиде» и речь вести страшно: неизвестно, с какого края к ней подступаться; те же, кто подступался, — зачастую видели лишь свой край, и то — насколько хватало зрения.
Сама судьба Леонова амбивалентна: её легко можно преподнести и как несомненно успешную, и как безусловно трагическую.
Родился в Москве, в семье забытого ныне поэта-суриковца. Семья распалась, когда Леонид ещё был ребёнком: отца отправили в ссылку, и он покинул столицу с новой гражданской женой, оставив в Москве пятерых детей.
Юность Леонова пришлась на Гражданскую войну.
Не испытывая очевидной симпатии к большевикам, в силу обстоятельств он попал в Красную армию. Собственно Гражданскую войну Леонов описывал очень мало и вспоминать эти времена не слишком любил.
Вернувшись в Москву, Леонов пробовал поступить в университет и провалился.
Начал писать прозу и выступил с рядом рассказов и повестей, сразу принёсших ему признание определённого круга читателей — но не критики.
Со второй половины 1920-х годов Леонов выступает как драматург. Одна из первых его пьес была запрещена вскоре после премьеры. Ещё более трагична была судьба другой, написанной накануне войны пьесы, которая подверглась сокрушительному разносу.
Куда более Леонов известен как романист. Имя писателя часто ассоциируется с жанром «производственного романа». По внешним признакам к этому жанру можно отнести книги, изданные Леоновым в 1930-е годы: «Соть», «Скутаревский», «Дорога на Океан». Со временем, но далеко не сразу, они принесли Леонову и читательский успех, и блага, даруемые властью. Однако сегодня, вместе с полной потерей актуальности жанра производственного романа, почти исчез и читательский интерес к Леонову.
Самое, пожалуй, известное произведение Леонида Леонова — роман «Русский лес», вышедший в 1953 году, сначала едва не растерзанный в пух и прах литературными недоброжелателями, а потом неожиданно удостоенный Ленинской премии, для современной читающей публики является, с позволения сказать, непроходимо советским.
После «Русского леса» в течение полувека Леонов не публиковал больших вещей, да и публицистика его появлялась в печати всё реже.
Писатель постепенно исчез из эпицентра литературной жизни, уступив его иным властителям дум. На исходе 1980-х многие думали, что Леонова и в живых уже нет.
Известен знаменательный диалог тех лет меж Никитой Сергеевичем Михалковым и его отцом, баснописцем, автором трёх гимнов Сергеем Владимировичем. «Папа, а Леонид Леонов ещё жив?» — «Жив». — «И всё ещё соображает?» — «Соображает, но боится». — «Чего боится?» — «Соображать».
Ещё более категорично высказался известный беллетрист Михаил Веллер, походя бросив в своём романе «Ножик Серёжи Довлатова» следующую фразу: «…уже второе поколение читает и цитирует „фантастов" (низкий жанр!) Стругацких — и хоть бы одна зараза ради разнообразия призналась, что выросла на Леониде Леонове».
Часть нового литературного истеблишмента фактически отказала Леонову в литературной значимости.
Впрочем, статус советского литературного вельможи ещё продолжал по инерции действовать на представителей власти. В 1989 году, в честь девяностолетия писателя, Леонова навестил генсек Михаил Горбачёв, между прочим, выразивший при встрече своё восхищение романом юбиляра «Бруски». Увы, Леонов никогда не был автором этого произведения, принадлежавшего перу писателя Фёдора Панфёрова.
Незадолго до смерти, уже в 1990-е, Леонов попал в больницу с диагнозом «рак горла». Его навещали нечастые посетители, ужасаясь убогим условиям, в которых находился писатель: палата напоминала грязный барак. В больнице Леонова собирался навестить ставший президентом Борис Ельцин, но передумал. Зачем ему был нужен советский классик?
В 1994 году Леонид Леонов издал свой последний роман «Пирамида». Если бы эта книга вышла на пять лет раньше, в те годы, когда взбудораженная публика рвала из рук в руки сочинения Анатолия Рыбакова и Александра Солженицына, её хотя бы прочитали. Не поняли бы, но всё-таки прочитали: всей, ну, или поч
"Гражданин в клетчатом демисезоне сошел с опустелого трамвая, закурил папиросу и неторопливо огляделся, куда занесли его четырнадцатый номер и беспокойнейшее ремесло на свете." (Леонид Леонов "Вор")
Считается, что именно этот текст обыгран Булгаковым в первой главе "Мастера и Маргариты"
Как ни покажется странным один из самых великих русских романов ХХ века, появился в 1994 году. Может быть и самый великий. Это уж будет зависеть от его жизни вне текста и от интерпретации текста.
Написан этот роман 95 летним человеком и создавался на протяжении более чем 40 лет. Имя автора - Леонид Леонов. Роман называется "Пирамида".
Космос этого романа необычаен. Чтение его сложно. Помню, когда я читал его, лет пять назад, то поймал себя на мысли, что за долгое время, кажется реально столкнулся с тем, что знаний на понимание всего информативного потока недостает.
Ближайшее впечатление от такого метаязыка было у меня в свое время при чтении "Уллиса" Джойса, но "Уллиса" я впервые читал в Иностранке, в течении года. Не одним потоком.
В 1938 оказывается не только Булгаков начинает роман о дьяволе, но и Леонов начинает роман об ангеле, посещающем Москву.
То, что в романе лежит на поверхности - идея о том, что человечество есть ошибка Бога с момента создания. Созданное с ошибкой человечество неизбежно обязано придти к самоуничтожению. Стремительнее всего к нему приведет развитие духовных свойств человечества. Чем более оно развивается духовно, тем более в массе своей приближается к гибели. Потому задача государств, власти, Бога и вообще всего и каждого - приводить человечество к безмозглости, бездуховности и глинистости. Таким образом общая духовность человечества должна сужаться как пирамида. Что интересно - мысль такого рода, мелькнула у меня когда в юности я учился на историческом факультете. Ситуация России начала ХХ века, когда в одном месте, в одном государстве, одновременно сосуществовала масса гениев и талантов, казалось взорвала это государство изнутри. Оказывается, кому, как ни Леонову, одному из тех гениев что существовали тогда, судить о том, что это было.
Я прилагаю к посту текст романа в электронном виде, видео лекции Дм.Быкова о Леонове, но очень советую начать чтение с книги З.Прилепина опубликованной в ЖЗЛ.
Многое становится более понятным, да и сама книга написана на редкость хорошо, просто сложно оторваться.
http://vk.com/club10406388
http://www.dissercat.com/content/fantasticheskoe-i-realnoe-v-romane-l-leonova-piramida
http://www.leonid-leonov.ru/dni_i_zamisli.htm
С.Власов - "Мудрец" Воспоминания о Леонове:
"Когда я был у Ванги, в Болгарии, знаменитая прорицательница сказала, весьма для меня неожиданно:
— Передай привет Леониду Леонову. И скажи ему, чтобы он свой роман в столе не держал. Он сам себя на страдания с этим романом обрекает. Пусть печатает скорее."
http://www.mirleonova.org/leonov_live_v_vlasov.html
Леонид Леонов — белогвардейский офицер и рядовой красноармеец; купеческий сын и модный литератор, которого Максим Горький назвал своим преемником; драматург, чьи пьесы снимаются из репертуара звонками Сталина, и мэтр, которого с девяностолетием поздравляет Михаил Горбачев… Невероятно, что всё это могло поместиться в жизнь одного человека.
Славе его первых романов — «Барсуки», «Вор» — завидовали Булгаков и Набоков, пьесу «Унтиловск» поставили во МХАТе при Станиславском, а публикация последнего романа — «Пирамида» — опоздала на несколько лет, чтобы стать бестселлером эпохи перестройки наравне с "Белыми одеждами", "Чевенгуром", "Детьми Арбата".
Захар Прилепин - Леонид Леонов. Игра его была огромна
Леонид Максимович Леонов — мир непомерный.
Путешествовать в этом мире надлежит с богатым запасом сил, с долгой волей и спокойным сердцем. С пониманием того, что он полноправно граничит с иными мирами мировой культуры.
Принимаясь за свой труд, мы знали, что наше путешествие в мире Леонова лишь началось. И едва ли даже путь длиною в жизнь позволит пройтись хотя бы раз каждой тайной тропой.
Тем более что нам памятны уже пройденные места в этом мире, куда так хочется возвращаться из раза в раз. Там пришлось пережить минуты, быть может, наивысшего счастья читателя и слушателя. Там замирало сердце от внезапной высоты и от пугающей глубины.
Вот несколько наименований тех мест, что отозвались радостью или прозрением.
Повесть «Evgenia Ivanovna» — как мягкий, тёплый круг на солнечной стене.
«Петушихинский пролом»: внезапно открывшаяся, беззвёздная, чёрная вышина, вспугнувшая взгляд так, что в ужасе сами зажмуриваются веки.
Величественная «Дорога на Океан», где врывается зимний воздух в распахнутое окно и взметаются ледяные шторы, полные хрусткого снега.
«Необыкновенные рассказы о мужиках» — как тяжёлая, густая смурь над среднерусской деревней, в которую вглядываешься долго и безответно.
Роман «Вор», который сам есть отдельный мир удивительного городского многоголосья, живых теней Благуши, предсмертной высоты цирковой арены, пивной пены московских нэпманских кабаков, тоскливых тупиков достоевской нашей родины…
И «Пирамида» — почти бесконечный путь, где за каждым поворотом новые неисчислимые, выворачивающие разум перекрестья. Идёшь им иногда словно в душном бреду, иногда словно в прозрачном сновидении, порой словно ведомый кем-то, порой напрягая все силы разума, дабы не заблудиться, — и нежданно выходишь на страшный пустырь размером в человеческую душу…
Сказанное Леоновым таит великое количество пророчеств. Нечеловеческим зрением своим он зафиксировал несколько движений Бога.
В прозе его равно различимы первый детский смех и последний тектонический гул глубинных земных пород.
* * *
Кому-то может показаться, что в случае с Леоновым всё понятно: совпис, многократный лауреат, орденоносец, «Русский лес» и что-то там ещё…
Но ничего ясного вовсе нет: ранняя его, пронзительная проза не прочитана и даже не опубликована толком; «советские» романы его, страшно сказать, почти не поняты, хотя переизданы десятки раз на десятках языках; о «Пирамиде» и речь вести страшно: неизвестно, с какого края к ней подступаться; те же, кто подступался, — зачастую видели лишь свой край, и то — насколько хватало зрения.
Сама судьба Леонова амбивалентна: её легко можно преподнести и как несомненно успешную, и как безусловно трагическую.
Родился в Москве, в семье забытого ныне поэта-суриковца. Семья распалась, когда Леонид ещё был ребёнком: отца отправили в ссылку, и он покинул столицу с новой гражданской женой, оставив в Москве пятерых детей.
Юность Леонова пришлась на Гражданскую войну.
Не испытывая очевидной симпатии к большевикам, в силу обстоятельств он попал в Красную армию. Собственно Гражданскую войну Леонов описывал очень мало и вспоминать эти времена не слишком любил.
Вернувшись в Москву, Леонов пробовал поступить в университет и провалился.
Начал писать прозу и выступил с рядом рассказов и повестей, сразу принёсших ему признание определённого круга читателей — но не критики.
Со второй половины 1920-х годов Леонов выступает как драматург. Одна из первых его пьес была запрещена вскоре после премьеры. Ещё более трагична была судьба другой, написанной накануне войны пьесы, которая подверглась сокрушительному разносу.
Куда более Леонов известен как романист. Имя писателя часто ассоциируется с жанром «производственного романа». По внешним признакам к этому жанру можно отнести книги, изданные Леоновым в 1930-е годы: «Соть», «Скутаревский», «Дорога на Океан». Со временем, но далеко не сразу, они принесли Леонову и читательский успех, и блага, даруемые властью. Однако сегодня, вместе с полной потерей актуальности жанра производственного романа, почти исчез и читательский интерес к Леонову.
Самое, пожалуй, известное произведение Леонида Леонова — роман «Русский лес», вышедший в 1953 году, сначала едва не растерзанный в пух и прах литературными недоброжелателями, а потом неожиданно удостоенный Ленинской премии, для современной читающей публики является, с позволения сказать, непроходимо советским.
После «Русского леса» в течение полувека Леонов не публиковал больших вещей, да и публицистика его появлялась в печати всё реже.
Писатель постепенно исчез из эпицентра литературной жизни, уступив его иным властителям дум. На исходе 1980-х многие думали, что Леонова и в живых уже нет.
Известен знаменательный диалог тех лет меж Никитой Сергеевичем Михалковым и его отцом, баснописцем, автором трёх гимнов Сергеем Владимировичем. «Папа, а Леонид Леонов ещё жив?» — «Жив». — «И всё ещё соображает?» — «Соображает, но боится». — «Чего боится?» — «Соображать».
Ещё более категорично высказался известный беллетрист Михаил Веллер, походя бросив в своём романе «Ножик Серёжи Довлатова» следующую фразу: «…уже второе поколение читает и цитирует „фантастов" (низкий жанр!) Стругацких — и хоть бы одна зараза ради разнообразия призналась, что выросла на Леониде Леонове».
Часть нового литературного истеблишмента фактически отказала Леонову в литературной значимости.
Впрочем, статус советского литературного вельможи ещё продолжал по инерции действовать на представителей власти. В 1989 году, в честь девяностолетия писателя, Леонова навестил генсек Михаил Горбачёв, между прочим, выразивший при встрече своё восхищение романом юбиляра «Бруски». Увы, Леонов никогда не был автором этого произведения, принадлежавшего перу писателя Фёдора Панфёрова.
Незадолго до смерти, уже в 1990-е, Леонов попал в больницу с диагнозом «рак горла». Его навещали нечастые посетители, ужасаясь убогим условиям, в которых находился писатель: палата напоминала грязный барак. В больнице Леонова собирался навестить ставший президентом Борис Ельцин, но передумал. Зачем ему был нужен советский классик?
В 1994 году Леонид Леонов издал свой последний роман «Пирамида». Если бы эта книга вышла на пять лет раньше, в те годы, когда взбудораженная публика рвала из рук в руки сочинения Анатолия Рыбакова и Александра Солженицына, её хотя бы прочитали. Не поняли бы, но всё-таки прочитали: всей, ну, или поч
ATTENTION! For reading it is scary, hard and difficult.))
"A citizen in a checkered demi-season got off the empty tram, lit a cigarette and leisurely looked around where they brought his fourteenth number and the most troubled craft in the world." (Leonid Leonov "Thief")
It is believed that this text was beaten by Bulgakov in the first chapter of “Masters and Margarita”
Strange as it may seem, one of the greatest Russian novels of the twentieth century appeared in 1994. Maybe the greatest. This will depend on his life outside the text and on the interpretation of the text.
This novel was written by a 95 year old man and was created over more than 40 years. The name of the author is Leonid Leonov. The novel is called the Pyramid.
The space of this novel is unusual. Reading it is difficult. I remember when I read it, about five years ago, I caught myself thinking that for a long time, it seems that I really came across the fact that there is a lack of knowledge to understand the entire informative stream.
I had the closest impression of such a metalanguage when I read Ullis Joyce, but I first read Ullis in Foreigner, during the year. Not in a single thread.
In 1938, it turns out that not only Bulgakov begins a novel about the devil, but Leonov begins a novel about an angel visiting Moscow.
What lies on the surface in the novel is the idea that humanity is a mistake of God from the moment of creation. Humanity created with a mistake is bound to come to self-destruction. The fastest of all will lead to him the development of the spiritual properties of mankind. The more it develops spiritually, the more in its entirety it approaches death. Therefore, the task of states, authorities, God, and in general of each and everyone is to lead humanity to brainlessness, lack of spirituality, and clay. Thus, the general spirituality of mankind should narrow as a pyramid. What is interesting - a thought of this kind flashed through me when in my youth I studied at the Faculty of History. The situation in Russia at the beginning of the twentieth century, when a mass of geniuses and talents coexisted in one place, in one state, seemed to have blown up this state from the inside. It turns out to whom, no matter how Leonov, one of those geniuses that existed then, to judge what it was.
I am attaching to the post the text of the novel in electronic form, a video lecture by D. Bykov about Leonov, but I strongly advise you to start reading from the book of Z. Prilepin published in ZhZL.
Much becomes more understandable, and the book itself is written extremely well, it’s just hard to come off.
http://vk.com/club10406388
http://www.dissercat.com/content/fantasticheskoe-i-realnoe-v-romane-l-leonova-piramida
http://www.leonid-leonov.ru/dni_i_zamisli.htm
S.Vlasov - "Sage" Memoirs of Leonov:
"When I was at Vanga, in Bulgaria, the famous soothsayer said, quite unexpectedly for me:
- Say hello to Leonid Leonov. And tell him not to keep his novel in the table. He condemns himself to suffering with this novel. Let it print soon. "
http://www.mirleonova.org/leonov_live_v_vlasov.html
Leonid Leonov - White Guard officer and ordinary Red Army soldier; merchant son and fashion writer, whom Maxim Gorky called his successor; playwright, whose plays are removed from the repertoire by Stalin's calls, and the master, whom Mikhail Gorbachev congratulates on his ninetieth birthday ... It is incredible that all this could fit in the life of one person.
Bulgakov and Nabokov envied the glory of his first novels - "Badgers", "Thief", the play "Untilovsk" was staged at the Moscow Art Theater under Stanislavsky, and the publication of the last novel - "Pyramid" - was late for several years to become a bestseller of the era of perestroika along with " White clothes "," Chevengurom, "Children of the Arbat."
Zakhar Prilepin - Leonid Leonov. His game was huge
Leonid Maksimovich Leonov - the world is exorbitant.
Traveling in this world should be with a rich supply of strength, with a long will and calm heart. With the understanding that it fully borders with other worlds of world culture.
Taking on our work, we knew that our journey in the world of Leonov had only just begun. And hardly even a life-long path will allow you to walk at least once every secret path.
Moreover, we already remember the places that have already been traveled in this world, where you so want to return from time to time. There I had to survive the minutes, perhaps the highest happiness of the reader and listener. There his heart sank from a sudden height and from a frightening depth.
Here are a few names of those places that echoed with joy or insight.
The story “Evgenia Ivanovna” is like a soft, warm circle on a sunny wall.
“Petushikhinsky breach”: a suddenly opened, starless, black height, frightened by a look so that the eyelids themselves are closed in horror.
The majestic “Road to the Ocean”, where winter air bursts into the open window and ice curtains are full of crisp snow.
“Extraordinary stories about peasants” - like heavy, dense shrouds over a Central Russian village, which you peer at for a long time and without a response.
The novel "Thief", which itself is a separate world of amazing urban polyphony, the vibrant shadows of Blushushi, the dying height of the circus arena, beer foam
"A citizen in a checkered demi-season got off the empty tram, lit a cigarette and leisurely looked around where they brought his fourteenth number and the most troubled craft in the world." (Leonid Leonov "Thief")
It is believed that this text was beaten by Bulgakov in the first chapter of “Masters and Margarita”
Strange as it may seem, one of the greatest Russian novels of the twentieth century appeared in 1994. Maybe the greatest. This will depend on his life outside the text and on the interpretation of the text.
This novel was written by a 95 year old man and was created over more than 40 years. The name of the author is Leonid Leonov. The novel is called the Pyramid.
The space of this novel is unusual. Reading it is difficult. I remember when I read it, about five years ago, I caught myself thinking that for a long time, it seems that I really came across the fact that there is a lack of knowledge to understand the entire informative stream.
I had the closest impression of such a metalanguage when I read Ullis Joyce, but I first read Ullis in Foreigner, during the year. Not in a single thread.
In 1938, it turns out that not only Bulgakov begins a novel about the devil, but Leonov begins a novel about an angel visiting Moscow.
What lies on the surface in the novel is the idea that humanity is a mistake of God from the moment of creation. Humanity created with a mistake is bound to come to self-destruction. The fastest of all will lead to him the development of the spiritual properties of mankind. The more it develops spiritually, the more in its entirety it approaches death. Therefore, the task of states, authorities, God, and in general of each and everyone is to lead humanity to brainlessness, lack of spirituality, and clay. Thus, the general spirituality of mankind should narrow as a pyramid. What is interesting - a thought of this kind flashed through me when in my youth I studied at the Faculty of History. The situation in Russia at the beginning of the twentieth century, when a mass of geniuses and talents coexisted in one place, in one state, seemed to have blown up this state from the inside. It turns out to whom, no matter how Leonov, one of those geniuses that existed then, to judge what it was.
I am attaching to the post the text of the novel in electronic form, a video lecture by D. Bykov about Leonov, but I strongly advise you to start reading from the book of Z. Prilepin published in ZhZL.
Much becomes more understandable, and the book itself is written extremely well, it’s just hard to come off.
http://vk.com/club10406388
http://www.dissercat.com/content/fantasticheskoe-i-realnoe-v-romane-l-leonova-piramida
http://www.leonid-leonov.ru/dni_i_zamisli.htm
S.Vlasov - "Sage" Memoirs of Leonov:
"When I was at Vanga, in Bulgaria, the famous soothsayer said, quite unexpectedly for me:
- Say hello to Leonid Leonov. And tell him not to keep his novel in the table. He condemns himself to suffering with this novel. Let it print soon. "
http://www.mirleonova.org/leonov_live_v_vlasov.html
Leonid Leonov - White Guard officer and ordinary Red Army soldier; merchant son and fashion writer, whom Maxim Gorky called his successor; playwright, whose plays are removed from the repertoire by Stalin's calls, and the master, whom Mikhail Gorbachev congratulates on his ninetieth birthday ... It is incredible that all this could fit in the life of one person.
Bulgakov and Nabokov envied the glory of his first novels - "Badgers", "Thief", the play "Untilovsk" was staged at the Moscow Art Theater under Stanislavsky, and the publication of the last novel - "Pyramid" - was late for several years to become a bestseller of the era of perestroika along with " White clothes "," Chevengurom, "Children of the Arbat."
Zakhar Prilepin - Leonid Leonov. His game was huge
Leonid Maksimovich Leonov - the world is exorbitant.
Traveling in this world should be with a rich supply of strength, with a long will and calm heart. With the understanding that it fully borders with other worlds of world culture.
Taking on our work, we knew that our journey in the world of Leonov had only just begun. And hardly even a life-long path will allow you to walk at least once every secret path.
Moreover, we already remember the places that have already been traveled in this world, where you so want to return from time to time. There I had to survive the minutes, perhaps the highest happiness of the reader and listener. There his heart sank from a sudden height and from a frightening depth.
Here are a few names of those places that echoed with joy or insight.
The story “Evgenia Ivanovna” is like a soft, warm circle on a sunny wall.
“Petushikhinsky breach”: a suddenly opened, starless, black height, frightened by a look so that the eyelids themselves are closed in horror.
The majestic “Road to the Ocean”, where winter air bursts into the open window and ice curtains are full of crisp snow.
“Extraordinary stories about peasants” - like heavy, dense shrouds over a Central Russian village, which you peer at for a long time and without a response.
The novel "Thief", which itself is a separate world of amazing urban polyphony, the vibrant shadows of Blushushi, the dying height of the circus arena, beer foam
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Ермошкин
