Существуют только тела и языки, а кроме того существуют еще и истины....то утверждение, которое так справедливо для действенного мира сегодня, когда субъект встает в оппозицию к сложившейся ситуации. Встает вопрос, в чем эта оппозиция? Я не буду повторять вслед за автором этого утверждения всю проблему демократического материализма, и материалистической диалектики затрагивающей событие всего общества. Я буду говорить только о двоице.
Ты меня, лишила себя. Четыре слова связанные непонятной дихотомией. Ее динамика непонятна, ровно так, как и непонятны динамики наших субъектов и существующая оппозиция. Динамика языков, тел и сопровождающих их истин. Я не могу сердиться на Тебя, и существующую оппозицию. На ту оппозицию которая сейчас подразумевается Тобой, ведь я понимаю, это всего лишь было возможное спасение. Но Ты просто не могла понять, что те движения проделанные Тобой лишили меня других истин. Твоя забывчивость привела к тому, что Ты раскрывая меня, открывала другой язык. Я знаю почему Ты допустила такие ошибки, ведь твои цели были не таковы, как мог бы их представить любой на моем месте. Я не обижаюсь на твое спасение, я лишь хотел бы знать, во имя чего было это спасение? На первый взгляд, кажется что это бегство к фундаментальным истинам. Двоица сакральна, точно так же, как и сакральна любовь. Но двоица первый признак любви, но не есть сама любовь. Она как гром возвещающий о грозе, но не являющийся сам грозой, или тем явлением которое перетекает в грозу. Точно так же и двоица, как возможная оппозиция любви, возвещающая о ее приходе. Оппозиция как результат возможности существования этих двух тел, еще до события любви. Истина двоицы, оппозиция истине любви. Поэтому, твое бегство, это поиск истины двоицы в пространстве любви. Но тот язык который Ты раскрыла, разбросал именно те меты, которые дали мне ответ, и заставили меня сомневаться в твоей невинности. Пытаясь разрушить истину, через ее облечение и переводя ее в сферу других тел, Ты ее упорно сохраняла, не ведая простых законов. Ведь язык связывает тела, и в этой позиции хранит их истины. Для обличения истины, у Тебя было твое тело, и наш язык, но этого было мало. Диспозиция. Отсутствие. Диссеминация истины. Все это стало возможным в отсутствие моего тела. Язык, создавший истину наших тел, тот возможный Логос прочтения, остается всегда возможным для прочтения только в позициях наличия обоих тел, составляющих двоицу. Двоица дуальна, и ее истина лишь совозможность существования двух тел и одного связывающего их Логоса. Но маски сброшены, как оказалось лишь для того, чтобы примерить другие. Но истины сакральны, и более того, недоступны для раскрытия в индивидуальной сакральности. Картезиев ход здесь абсолютно бессилен, так как не имеет возможности постижения метафизики двойного сознания. Сознания себя в сознании другого, и сознания другого в сознании себя. Маленький коллапс существующего бытия, связанный с предоставлением ему невозможных истин, оказывается способным разрушить всю символику человеческого ничто, которая сакральна и оппозициона существующему бытию. Раскрытие истины двоицы существующему бытию, ведет к разрушению двоицы, из-за отсутствия совозможности дуального мышления, той мысли, которая была бы способна воспроизвести в себе сразу два субъекта. И лишь глупец пытается дать свободу этому человеческому ничто. Видимо я и есть тот глупец, позволивший ему вырваться, и накрыть плащом сомнения и тот язык, что связывал наши тела, и саму истину которая была средством возможности сосуществования этих тел. Веры нет, ведь есть лишь только ее чувство. И я стал ее пленником, не заботясь о поисках отходных путей. Узник лишь тот, кто верит в то, что он безнадежно заточен в непреодолимое пространство. Двоица, это непреодолимое пространство, где совозможность свободы не допускается, есть лишь тотальность. Мои конструкты существования оказались разрушенны, без языка который вел путь к Тебе, и его возможность. Но твои системы как оказалось имели другие истины, которые с легкостью обрели новые языки...
Ты меня, лишила себя. Четыре слова связанные непонятной дихотомией. Ее динамика непонятна, ровно так, как и непонятны динамики наших субъектов и существующая оппозиция. Динамика языков, тел и сопровождающих их истин. Я не могу сердиться на Тебя, и существующую оппозицию. На ту оппозицию которая сейчас подразумевается Тобой, ведь я понимаю, это всего лишь было возможное спасение. Но Ты просто не могла понять, что те движения проделанные Тобой лишили меня других истин. Твоя забывчивость привела к тому, что Ты раскрывая меня, открывала другой язык. Я знаю почему Ты допустила такие ошибки, ведь твои цели были не таковы, как мог бы их представить любой на моем месте. Я не обижаюсь на твое спасение, я лишь хотел бы знать, во имя чего было это спасение? На первый взгляд, кажется что это бегство к фундаментальным истинам. Двоица сакральна, точно так же, как и сакральна любовь. Но двоица первый признак любви, но не есть сама любовь. Она как гром возвещающий о грозе, но не являющийся сам грозой, или тем явлением которое перетекает в грозу. Точно так же и двоица, как возможная оппозиция любви, возвещающая о ее приходе. Оппозиция как результат возможности существования этих двух тел, еще до события любви. Истина двоицы, оппозиция истине любви. Поэтому, твое бегство, это поиск истины двоицы в пространстве любви. Но тот язык который Ты раскрыла, разбросал именно те меты, которые дали мне ответ, и заставили меня сомневаться в твоей невинности. Пытаясь разрушить истину, через ее облечение и переводя ее в сферу других тел, Ты ее упорно сохраняла, не ведая простых законов. Ведь язык связывает тела, и в этой позиции хранит их истины. Для обличения истины, у Тебя было твое тело, и наш язык, но этого было мало. Диспозиция. Отсутствие. Диссеминация истины. Все это стало возможным в отсутствие моего тела. Язык, создавший истину наших тел, тот возможный Логос прочтения, остается всегда возможным для прочтения только в позициях наличия обоих тел, составляющих двоицу. Двоица дуальна, и ее истина лишь совозможность существования двух тел и одного связывающего их Логоса. Но маски сброшены, как оказалось лишь для того, чтобы примерить другие. Но истины сакральны, и более того, недоступны для раскрытия в индивидуальной сакральности. Картезиев ход здесь абсолютно бессилен, так как не имеет возможности постижения метафизики двойного сознания. Сознания себя в сознании другого, и сознания другого в сознании себя. Маленький коллапс существующего бытия, связанный с предоставлением ему невозможных истин, оказывается способным разрушить всю символику человеческого ничто, которая сакральна и оппозициона существующему бытию. Раскрытие истины двоицы существующему бытию, ведет к разрушению двоицы, из-за отсутствия совозможности дуального мышления, той мысли, которая была бы способна воспроизвести в себе сразу два субъекта. И лишь глупец пытается дать свободу этому человеческому ничто. Видимо я и есть тот глупец, позволивший ему вырваться, и накрыть плащом сомнения и тот язык, что связывал наши тела, и саму истину которая была средством возможности сосуществования этих тел. Веры нет, ведь есть лишь только ее чувство. И я стал ее пленником, не заботясь о поисках отходных путей. Узник лишь тот, кто верит в то, что он безнадежно заточен в непреодолимое пространство. Двоица, это непреодолимое пространство, где совозможность свободы не допускается, есть лишь тотальность. Мои конструкты существования оказались разрушенны, без языка который вел путь к Тебе, и его возможность. Но твои системы как оказалось имели другие истины, которые с легкостью обрели новые языки...
There are only bodies and tongues, and in addition there are also truths .... the statement that is so true for an effective world today, when the subject stands in opposition to the situation. The question is, what is this opposition? I will not repeat after the author of this statement the whole problem of democratic materialism, and materialist dialectics affecting the event of the whole society. I will only talk about the twos.
You have deprived me. Four words related incomprehensible dichotomy. Its dynamics is incomprehensible, exactly as the dynamics of our subjects and the existing opposition are incomprehensible. The dynamics of languages, bodies and accompanying truths. I can not be angry with You, and the existing opposition. To the opposition which is now implied by You, because I understand that it was just a possible salvation. But you just could not understand that those movements you did deprived me of other truths. Your forgetfulness led you to reveal me, revealing another language. I know why you made such mistakes, because your goals were not the same as anyone in my place could have imagined. I do not take offense at your salvation, I just wanted to know, in the name of what was this salvation? At first glance, it seems that this is an escape to fundamental truths. The double is sacred, just as sacred is love. But dvoitsa first sign of love, but not is love itself. She is like a thunder proclaiming a thunderstorm, but not a thunderstorm itself, or a phenomenon that flows into a thunderstorm. In the same way, the double, as a possible opposition of love, announcing its coming. Opposition as a result of the possibility of the existence of these two bodies, even before the event of love. Truth of the double, opposition to the truth of love. Therefore, your escape is a search for the truth of the dwarf in the space of love. But the language that you opened, scattered exactly those metay that gave me the answer, and made me doubt your innocence. Trying to destroy the truth, through its endowment and translating it into the sphere of other bodies, You stubbornly preserved it, not knowing simple laws. After all, language binds the body, and in this position keeps their truths. For the conviction of truth, You had your body, and our tongue, but this was not enough. Disposition. Absence Dissemination of truth. All this was possible in the absence of my body. The language that created the truth of our bodies, that possible Logos of reading, remains always possible for reading only in the positions of the presence of both bodies that constitute a double. The dual is dual, and its truth is only the possibility of the existence of two bodies and one Logos connecting them. But the masks are reset, as it turned out, only to try on others. But the truths are sacred, and moreover, inaccessible for disclosure in individual sacredness. Karteziyev’s move here is absolutely powerless, since it does not have the ability to comprehend the metaphysics of dual consciousness. The consciousness of oneself in the consciousness of another, and the consciousness of another in the consciousness of oneself. A small collapse of existing being, associated with the provision of impossible truths to it, is able to destroy all the symbolism of human nothingness, which is sacred and opposition to existing being. Disclosure of the truth of the binary to existing being leads to the destruction of the binary, due to the lack of co-possibility of dual thinking, the thought that would be able to reproduce in itself two subjects at once. And only a fool is trying to give freedom to this human nothing. Apparently I am the fool who allowed him to escape, and cover with a cloak the doubts and the language that bound our bodies, and the truth itself which was a means of the possibility of the coexistence of these bodies. Faith is not, because there is only her feeling. And I became her prisoner, not caring about the search for escape routes. A prisoner is only one who believes that he is hopelessly imprisoned in an irresistible space. The two, this irresistible space, where the possibility of freedom is not allowed, is only totality. My constructs of existence were destroyed, without the language that led the way to You, and its possibility. But your systems, as it turned out, had other truths that easily acquired new languages ...
You have deprived me. Four words related incomprehensible dichotomy. Its dynamics is incomprehensible, exactly as the dynamics of our subjects and the existing opposition are incomprehensible. The dynamics of languages, bodies and accompanying truths. I can not be angry with You, and the existing opposition. To the opposition which is now implied by You, because I understand that it was just a possible salvation. But you just could not understand that those movements you did deprived me of other truths. Your forgetfulness led you to reveal me, revealing another language. I know why you made such mistakes, because your goals were not the same as anyone in my place could have imagined. I do not take offense at your salvation, I just wanted to know, in the name of what was this salvation? At first glance, it seems that this is an escape to fundamental truths. The double is sacred, just as sacred is love. But dvoitsa first sign of love, but not is love itself. She is like a thunder proclaiming a thunderstorm, but not a thunderstorm itself, or a phenomenon that flows into a thunderstorm. In the same way, the double, as a possible opposition of love, announcing its coming. Opposition as a result of the possibility of the existence of these two bodies, even before the event of love. Truth of the double, opposition to the truth of love. Therefore, your escape is a search for the truth of the dwarf in the space of love. But the language that you opened, scattered exactly those metay that gave me the answer, and made me doubt your innocence. Trying to destroy the truth, through its endowment and translating it into the sphere of other bodies, You stubbornly preserved it, not knowing simple laws. After all, language binds the body, and in this position keeps their truths. For the conviction of truth, You had your body, and our tongue, but this was not enough. Disposition. Absence Dissemination of truth. All this was possible in the absence of my body. The language that created the truth of our bodies, that possible Logos of reading, remains always possible for reading only in the positions of the presence of both bodies that constitute a double. The dual is dual, and its truth is only the possibility of the existence of two bodies and one Logos connecting them. But the masks are reset, as it turned out, only to try on others. But the truths are sacred, and moreover, inaccessible for disclosure in individual sacredness. Karteziyev’s move here is absolutely powerless, since it does not have the ability to comprehend the metaphysics of dual consciousness. The consciousness of oneself in the consciousness of another, and the consciousness of another in the consciousness of oneself. A small collapse of existing being, associated with the provision of impossible truths to it, is able to destroy all the symbolism of human nothingness, which is sacred and opposition to existing being. Disclosure of the truth of the binary to existing being leads to the destruction of the binary, due to the lack of co-possibility of dual thinking, the thought that would be able to reproduce in itself two subjects at once. And only a fool is trying to give freedom to this human nothing. Apparently I am the fool who allowed him to escape, and cover with a cloak the doubts and the language that bound our bodies, and the truth itself which was a means of the possibility of the coexistence of these bodies. Faith is not, because there is only her feeling. And I became her prisoner, not caring about the search for escape routes. A prisoner is only one who believes that he is hopelessly imprisoned in an irresistible space. The two, this irresistible space, where the possibility of freedom is not allowed, is only totality. My constructs of existence were destroyed, without the language that led the way to You, and its possibility. But your systems, as it turned out, had other truths that easily acquired new languages ...
У записи 395 лайков,
29 репостов.
29 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Эдуард Николаев
