Одна из самых трогательных историй жизни Маяковского произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву.
Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.
Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.
От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму - Одну или вдвоем с Парижем!»
Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз орхидей, астр или хризантем. Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского». Его не стало в тридцатом году — это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы. Она уже привыкла к тому, что он регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы. Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все, живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом.
Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».
Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, однажды, в конце семидесятых, советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери, и всегда мечтал попасть в Париж.
Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.
В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?
И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».
Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.
Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.
От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму - Одну или вдвоем с Парижем!»
Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз орхидей, астр или хризантем. Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского». Его не стало в тридцатом году — это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы. Она уже привыкла к тому, что он регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы. Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все, живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом.
Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».
Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, однажды, в конце семидесятых, советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери, и всегда мечтал попасть в Париж.
Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.
В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?
И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».
One of the most touching life stories of Mayakovsky happened to him in Paris when he fell in love with Tatyana Yakovlev.
There could be nothing in common between them. The Russian emigrant, chiseled and refined, brought up on Pushkin and Tyutchev, did not perceive a word from the chopped, hard, ragged verses of the fashionable Soviet poet, the “icebreaker” from the Land of Soviets.
She did not perceive a single word of him, even in real life. Furious, frantic, going ahead, living in his last breath, he scared her with his unbridled passion. She was not touched by his dog devotion, she was not bribed by his fame. Her heart remained indifferent. And Mayakovsky went to Moscow alone.
From this instantly flashed and unfulfilled love, he remained a secret sadness, and to us - the magical poem "Letter to Tatyana Yakovleva" with the words: "I will ever take you anyway - Alone or alone with Paris!"
She left the flowers. Or rather - Flowers. Vladimir Mayakovsky deposited his entire fee for Parisian performances in a bank account with a well-known Parisian flower company with the only condition that several times a week Tatyana Yakovleva would bring a bouquet of the most beautiful and unusual flowers - hydrangeas, Parma violets, black tulips, tea roses, orchids, asters or chrysanthemums. A Parisian company with a respectable name clearly followed the instructions of an extravagant client - and since then, regardless of the weather and time of year, messengers with bouquets of fantastic beauty and the only phrase: “From Mayakovsky” knocked on Tatyana Yakovleva’s door from year to year. He died in the thirtieth year - this news stunned her like a blow of unexpected strength. She was already used to the fact that he regularly invaded her life, she was already used to knowing that he was somewhere and was sending flowers to her. They did not see each other, but the fact of the existence of a man who loves her so much influenced everything that happened to her: the Moon, to one degree or another, affects everything that lives on Earth only because it constantly rotates nearby.
She no longer understood how she would live on - without this crazy love dissolved in flowers. But at the disposal left to the flower company by the poet in love, there was not a word about his death. And the next day, a messenger appeared on her doorstep with the same bouquet and the same words: “From Mayakovsky”.
They say that great love is stronger than death, but not everyone succeeds in translating this statement into real life. Vladimir Mayakovsky succeeded. They brought flowers in the thirtieth, when he died, and in the forties, when they had already forgotten about him. During the Second World War, in Paris occupied by the Germans, she survived only because she sold these luxurious bouquets on the boulevard. If each flower was the word “love,” for several years the words of his love saved her from starvation. Then the allied forces liberated Paris, then, she and everyone cried with happiness when the Russians entered Berlin - and they all carried bouquets. The messengers grew older before her eyes, new ones came to replace the former, and these new ones already knew that they were becoming part of a great legend - small but inalienable. And already as the password that gives them a pass to eternity, they said, smiling with the smile of the conspirators: "From Mayakovsky." Flowers from Mayakovsky have now become Parisian history. True or beautiful fiction, once, in the late seventies, a Soviet engineer Arkady Ryvlin heard this story in his youth, from his mother, and always dreamed of going to Paris.
Tatyana Yakovleva was still alive, and willingly accepted her compatriot. They talked for a long time about everything in the world over tea and cakes.
In this cozy house, flowers were everywhere - as a tribute to the legend, and it was inconvenient for him to ask the gray-haired royal lady about the novel of her youth: he considered it indecent. But at some point he still could not stand it, asked whether the truth was said that the flowers from Mayakovsky saved her during the war? Isn't that a beautiful fairy tale? Is it possible that for so many years in a row ... “Drink tea,” Tatyana answered, “drink tea.” You're not in a hurry, are you?
And at that moment the doorbell rang ... He never in his life saw such a magnificent bouquet, behind which there was almost no messenger, a bouquet of golden Japanese chrysanthemums, similar to clots of the sun. And because of the armful of this magnificence sparkling in the sun, the voice of the messenger said: "From Mayakovsky."
There could be nothing in common between them. The Russian emigrant, chiseled and refined, brought up on Pushkin and Tyutchev, did not perceive a word from the chopped, hard, ragged verses of the fashionable Soviet poet, the “icebreaker” from the Land of Soviets.
She did not perceive a single word of him, even in real life. Furious, frantic, going ahead, living in his last breath, he scared her with his unbridled passion. She was not touched by his dog devotion, she was not bribed by his fame. Her heart remained indifferent. And Mayakovsky went to Moscow alone.
From this instantly flashed and unfulfilled love, he remained a secret sadness, and to us - the magical poem "Letter to Tatyana Yakovleva" with the words: "I will ever take you anyway - Alone or alone with Paris!"
She left the flowers. Or rather - Flowers. Vladimir Mayakovsky deposited his entire fee for Parisian performances in a bank account with a well-known Parisian flower company with the only condition that several times a week Tatyana Yakovleva would bring a bouquet of the most beautiful and unusual flowers - hydrangeas, Parma violets, black tulips, tea roses, orchids, asters or chrysanthemums. A Parisian company with a respectable name clearly followed the instructions of an extravagant client - and since then, regardless of the weather and time of year, messengers with bouquets of fantastic beauty and the only phrase: “From Mayakovsky” knocked on Tatyana Yakovleva’s door from year to year. He died in the thirtieth year - this news stunned her like a blow of unexpected strength. She was already used to the fact that he regularly invaded her life, she was already used to knowing that he was somewhere and was sending flowers to her. They did not see each other, but the fact of the existence of a man who loves her so much influenced everything that happened to her: the Moon, to one degree or another, affects everything that lives on Earth only because it constantly rotates nearby.
She no longer understood how she would live on - without this crazy love dissolved in flowers. But at the disposal left to the flower company by the poet in love, there was not a word about his death. And the next day, a messenger appeared on her doorstep with the same bouquet and the same words: “From Mayakovsky”.
They say that great love is stronger than death, but not everyone succeeds in translating this statement into real life. Vladimir Mayakovsky succeeded. They brought flowers in the thirtieth, when he died, and in the forties, when they had already forgotten about him. During the Second World War, in Paris occupied by the Germans, she survived only because she sold these luxurious bouquets on the boulevard. If each flower was the word “love,” for several years the words of his love saved her from starvation. Then the allied forces liberated Paris, then, she and everyone cried with happiness when the Russians entered Berlin - and they all carried bouquets. The messengers grew older before her eyes, new ones came to replace the former, and these new ones already knew that they were becoming part of a great legend - small but inalienable. And already as the password that gives them a pass to eternity, they said, smiling with the smile of the conspirators: "From Mayakovsky." Flowers from Mayakovsky have now become Parisian history. True or beautiful fiction, once, in the late seventies, a Soviet engineer Arkady Ryvlin heard this story in his youth, from his mother, and always dreamed of going to Paris.
Tatyana Yakovleva was still alive, and willingly accepted her compatriot. They talked for a long time about everything in the world over tea and cakes.
In this cozy house, flowers were everywhere - as a tribute to the legend, and it was inconvenient for him to ask the gray-haired royal lady about the novel of her youth: he considered it indecent. But at some point he still could not stand it, asked whether the truth was said that the flowers from Mayakovsky saved her during the war? Isn't that a beautiful fairy tale? Is it possible that for so many years in a row ... “Drink tea,” Tatyana answered, “drink tea.” You're not in a hurry, are you?
And at that moment the doorbell rang ... He never in his life saw such a magnificent bouquet, behind which there was almost no messenger, a bouquet of golden Japanese chrysanthemums, similar to clots of the sun. And because of the armful of this magnificence sparkling in the sun, the voice of the messenger said: "From Mayakovsky."
У записи 6 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Максим Макашин
