Говорили, у меня совести нет. Они много говорили. Пришли в своих больших грязных ботинках, натоптали, нагадили, плюнули, растерли и ушли. А я отмывалась, терла себя скрабами и мылом, самыми дорогими, что нашла. Потом они снова приходили, каждый раз такие красивые, такие лживые, слегка злые и чуть-чуть жестокие. Опять топтали, растирали, размазывали, катали по полу, всё по-прежнему. А я скалилась, успокаивалась, отмывалась, благодарила, ненавидела, жила дальше. И снова приходили, вкусно пахли, много говорили, говорили и говорили, как будто нужны мне их разговоры, как будто, что-то новое они мне скажут. И руками своими красивыми чего только не делали. Уходили, всегда врали, смеялись. Уходили налево, направо, прямо, на все четыре стороны. Возвращались, были прогнаны, были приняты, были обняты. Приходили другие. Приходили добрые, мягкие, скучные, неинтересные. Были приняты, были обняты. Приходили и слушали. А я говорила, говорила, ничего нового, ничего нужного. И такая красивая, такая лживая, слегка злая и чуть-чуть жестокая. И руками своими чего только не делала. Растерла, размазала, покатала по полу. Подарила и скраб, и мыло, самые дорогие, класса люкс. Мойтесь, оттирайтесь, будьте любезны. Говорили у меня совести нет. Да и у вас её никогда не было.
They said I have no conscience. They talked a lot. They came in their big dirty boots, trampled, spoiled, spat, rubbed and left. And I washed, rubbed myself with scrubs and soap, the most expensive that I found. Then they came again, each time so beautiful, so deceitful, slightly evil and a little cruel. Again trampled, rubbed, smeared, rolled on the floor, everything is still. And I grimaced, calmed down, washed up, thanked, hated, lived on. And again they came, they smelled delicious, they talked a lot, they talked and said, as if I needed their conversations, as if they would tell me something new. And with their beautiful hands they just didn’t. They left, always lied, laughed. They went left, right, right, on all four sides. They returned, were driven away, were accepted, were embraced. Others came. Good, soft, boring, uninteresting people came. Were accepted, were embraced. They came and listened. And I said, said, nothing new, nothing needed. And so beautiful, so deceitful, slightly angry and a little cruel. And with my own hands I just didn’t. Rubbed, smeared, rolled on the floor. Gave and scrub, and soap, the most expensive, luxury. Wash, wipe, be nice. They said I have no conscience. Yes, and you never had it.
У записи 10 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Симона Давлет-Кильдеева
