Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи. Л.Брик
это какбэ такой пафосный и неоправданный эпиграф
Дорогие друзья, ничего не могу с собой поделать, вынуждена делиться с вами прекрасным (зачеркнуто) , новой порцией пиздостраданий ибо чем богаты, то нас и имеет.
В конце прошлой недели мне показалось, что дышится мне как-то легче и стремная сила, которая не дает мне спокойно спать, думать и дышать меня оставляет в покое и я с некой осторожностью допустила мысль о том, что, может быть, я больше Его не люблю.
И как обычно бывает, в этот же вечер получила сообщение следующего магического содержания: «а ты меня по-прежнему любишь?». Дальше имел место диалог, и я, дерзкая не по годам, задала ему в свою очередь вопрос, ответ на который был дан в манере, популярной среди гопников, обитающих в районе станции метро «речной вокзал». А ответ был таким: «конечно, я тебя люблю, но хули толку», здесь аудитории разрешается самой додумать вопрос.
Я сильная, я не поверила. Я умная, я знаю, что такое манипуляция. Я, к сожалению, просто еще иногда что-то чувствую, но и над этим я работаю. Когда момент, когда я перестану чувствовать вообще будет достигнут -всё будет заебись. Он наступит скоро - надо только подождать.
Прошла неделя, я запив бутылкой вина 4 (прописью: четыре) лонгайленда, решила позвонить. Юноша по стечению тоже был нетверез, коммуникация обещала быть удачной. Сидя на полу в туалете ночного клуба Завтра (в котором бармена нужно предупреждать о том, что, возможно, не стоит всем подряд лить апельсиновый сок в лонгайленд айс ти, кто-то, может быть, находит это неуместным и, вообще, пропагандой гомосексуализма среди кузнечкиков раннего пенсионного возраста) я имела разговор по международной связи.
Если вы помните из первой серии - я дерзкая, сильная, умная и пьяная, так что имею законное право задавать крамольные вопросы в стиле, популярном среди гопниц, обитающих в районе станции метро «речной вокзал».
«Дорогой, уважаемый, милая, - говорю я, - ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос, как у тебя хватает совести и наглости, говорить мне (сошедшей по тебе с ума поздней осенью две тысячи одиннадцатого года в твоем же присутствии и под твоим же чутким руководством), что ты меня любишь в то время, как мы оба знаем, что ты ни хуя меня не любишь и положив руку, на этот самый хуй, заметим, что никогда и не любил. Не находишь ли ты это хотя бы чуточку жестоким?». «Ни хуя» было сказано с нажимом, бравадой, истерикой - старалис или вырвалос науке неизвестно.
И мною был получен блестящий ответ. Часть меня, признаться, была восхищена и апплодировала стоя, ведь к цинизму тоже надо иметь талант.
«Любимая. Я люблю весь этот мир. Я люблю вселенную, а ты, безусловно, являешься ее частью, соответственно, я люблю тебя как и любую другую часть нашего прекрасного универсума. Так что, формально, твои претензии и обвинения во лжи не имеют никаких под собой оснований».
Я несколько раз повторила телефонной трубке эту фразу, чтобы убедиться, что я все-таки понимаю её правильно и это не больное чувство юмора телефонной барышни.
Трубка отвечала - «да, ты все правильно поняла».
Ну, я-то сильная и смелая и даже не расстроилась. Вечер и жизнь продолжились и всё такое.
И только сегодня, встретившись на полтора часа со своим братом в обаятельном заведении Аркадия Новикова супротив центрального универмага, оставшись одна на несколько минут, я вынуждена была прислушалаться к тому, что происходит в моей голове. Там с характерным звуком заедало пластинку: «я люблю тебя как и любую другую», «я люблю тебя как и любую другую», «я люблю тебя как и любую другую».
Я заплакала.
Я думаю, может быть, я вопрос неправильно сформулировала. Может быть, следовало бы спросить «ты в меня влюблен»? Безусловно, обитатели речного вокзала презрели бы меня за такие речевые обороты. Но, думаю, что даже и при такой формулировке, я имела солидный шанс получить в ответ мандельштамовское «и я каждому тайно завидую, и я в каждого тайно влюблен» и остаться при своих.
Я как-то даже думать об этом не хочу. Потому что мысль у меня на эту тему только одна и она была высказана сильно не мной и сильно не сегодня, а девочкой, повесившейся в славном городе Елабуга.
"Мой милый, что тебе - я сделала?"
P.S. Вчера обнаружила, что в глобусе гурмэ продаются чипсы из пастернака. Не ела, но осуждаю! На самом деле нет. Ела, понравилось, хочу еще.
это какбэ такой пафосный и неоправданный эпиграф
Дорогие друзья, ничего не могу с собой поделать, вынуждена делиться с вами прекрасным (зачеркнуто) , новой порцией пиздостраданий ибо чем богаты, то нас и имеет.
В конце прошлой недели мне показалось, что дышится мне как-то легче и стремная сила, которая не дает мне спокойно спать, думать и дышать меня оставляет в покое и я с некой осторожностью допустила мысль о том, что, может быть, я больше Его не люблю.
И как обычно бывает, в этот же вечер получила сообщение следующего магического содержания: «а ты меня по-прежнему любишь?». Дальше имел место диалог, и я, дерзкая не по годам, задала ему в свою очередь вопрос, ответ на который был дан в манере, популярной среди гопников, обитающих в районе станции метро «речной вокзал». А ответ был таким: «конечно, я тебя люблю, но хули толку», здесь аудитории разрешается самой додумать вопрос.
Я сильная, я не поверила. Я умная, я знаю, что такое манипуляция. Я, к сожалению, просто еще иногда что-то чувствую, но и над этим я работаю. Когда момент, когда я перестану чувствовать вообще будет достигнут -всё будет заебись. Он наступит скоро - надо только подождать.
Прошла неделя, я запив бутылкой вина 4 (прописью: четыре) лонгайленда, решила позвонить. Юноша по стечению тоже был нетверез, коммуникация обещала быть удачной. Сидя на полу в туалете ночного клуба Завтра (в котором бармена нужно предупреждать о том, что, возможно, не стоит всем подряд лить апельсиновый сок в лонгайленд айс ти, кто-то, может быть, находит это неуместным и, вообще, пропагандой гомосексуализма среди кузнечкиков раннего пенсионного возраста) я имела разговор по международной связи.
Если вы помните из первой серии - я дерзкая, сильная, умная и пьяная, так что имею законное право задавать крамольные вопросы в стиле, популярном среди гопниц, обитающих в районе станции метро «речной вокзал».
«Дорогой, уважаемый, милая, - говорю я, - ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос, как у тебя хватает совести и наглости, говорить мне (сошедшей по тебе с ума поздней осенью две тысячи одиннадцатого года в твоем же присутствии и под твоим же чутким руководством), что ты меня любишь в то время, как мы оба знаем, что ты ни хуя меня не любишь и положив руку, на этот самый хуй, заметим, что никогда и не любил. Не находишь ли ты это хотя бы чуточку жестоким?». «Ни хуя» было сказано с нажимом, бравадой, истерикой - старалис или вырвалос науке неизвестно.
И мною был получен блестящий ответ. Часть меня, признаться, была восхищена и апплодировала стоя, ведь к цинизму тоже надо иметь талант.
«Любимая. Я люблю весь этот мир. Я люблю вселенную, а ты, безусловно, являешься ее частью, соответственно, я люблю тебя как и любую другую часть нашего прекрасного универсума. Так что, формально, твои претензии и обвинения во лжи не имеют никаких под собой оснований».
Я несколько раз повторила телефонной трубке эту фразу, чтобы убедиться, что я все-таки понимаю её правильно и это не больное чувство юмора телефонной барышни.
Трубка отвечала - «да, ты все правильно поняла».
Ну, я-то сильная и смелая и даже не расстроилась. Вечер и жизнь продолжились и всё такое.
И только сегодня, встретившись на полтора часа со своим братом в обаятельном заведении Аркадия Новикова супротив центрального универмага, оставшись одна на несколько минут, я вынуждена была прислушалаться к тому, что происходит в моей голове. Там с характерным звуком заедало пластинку: «я люблю тебя как и любую другую», «я люблю тебя как и любую другую», «я люблю тебя как и любую другую».
Я заплакала.
Я думаю, может быть, я вопрос неправильно сформулировала. Может быть, следовало бы спросить «ты в меня влюблен»? Безусловно, обитатели речного вокзала презрели бы меня за такие речевые обороты. Но, думаю, что даже и при такой формулировке, я имела солидный шанс получить в ответ мандельштамовское «и я каждому тайно завидую, и я в каждого тайно влюблен» и остаться при своих.
Я как-то даже думать об этом не хочу. Потому что мысль у меня на эту тему только одна и она была высказана сильно не мной и сильно не сегодня, а девочкой, повесившейся в славном городе Елабуга.
"Мой милый, что тебе - я сделала?"
P.S. Вчера обнаружила, что в глобусе гурмэ продаются чипсы из пастернака. Не ела, но осуждаю! На самом деле нет. Ела, понравилось, хочу еще.
It’s useful to suffer Volodya, he will suffer and write good poems. L. Brik
this kakbe is such a pathos and unjustified epigraph
Dear friends, I can not help myself, I have to share with you the beautiful (crossed out), a new portion of fucking, because what is rich, it has us.
At the end of last week, it seemed to me that it was somehow easier for me to breathe and the dumb strength, which prevents me from sleeping soundly, thinking and breathing leaves me alone, and with some caution I allowed the thought that maybe I am more than Him I do not like.
And as usual, that very evening she received a message of the following magical content: “Do you still love me?” Then there was a dialogue, and I, impudent beyond my years, asked him, in turn, a question, the answer to which was given in a manner popular among the gopniks living in the area of the river station metro station. And the answer was: “of course, I love you, but to blame”, here the audience is allowed to think up the question itself.
I am strong, I did not believe. I'm smart, I know what manipulation is. Unfortunately, I just sometimes feel something, but I also work on it. When the moment when I stop feeling at all is achieved, everything will be fucked up. It will come soon - you just have to wait.
A week passed, I washed down with a bottle of wine 4 (in words: four) Longland, I decided to call. By coincidence, the young man was also not conspicuous, communication promised to be successful. Sitting on the floor in the toilet of the nightclub Tomorrow (in which the bartender needs to be warned that it might not be worth all to pour orange juice into the Long Island Ice Tea, someone might find this inappropriate and, in general, propaganda of homosexuality among Kuznechkov early retirement age) I had a conversation on international communications.
If you remember from the first series - I am impudent, strong, smart and drunk, so I have the legal right to ask seditious questions in the style that is popular among the women in the area of the River Station metro station.
“Dear, dear, dear,” I say, “please answer me one question, how do you have enough conscience and arrogance to tell me (who went crazy over you in the fall of two thousand and eleven in your presence and under your with sensitive guidance) that you love me while we both know that you don’t love me even with a dick and put your hand on that very dick, we note that you never loved. Don't you find it just a little cruel? ” “No dick” was said with pressure, bravado, hysteria - they did not know whether they tried or vomited science.
And I received a brilliant answer. Part of me, I confess, was delighted and applauded while standing, because cynicism also requires talent.
“Beloved. I love this whole world. I love the universe, and you, of course, are part of it, so I love you like any other part of our beautiful universe. So, formally, your claims and accusations of lying have no foundation. ”
I repeated this phrase several times to the handset to make sure that I still understand it correctly and that this is not a sick sense of humor for the young lady.
The phone answered, “Yes, you understood correctly.”
Well, I’m strong and courageous, and I’m not even upset. Evening and life went on and all that.
And only today, having met with my brother for an hour and a half in the charming establishment of Arkady Novikov against the central department store, left alone for several minutes, I was forced to listen to what was happening in my head. There, with a characteristic sound, a record jammed: “I love you like any other,” “I love you like any other,” “I love you like any other.”
I cried.
I think, maybe, I incorrectly formulated the question. Maybe you should ask "are you in love with me"? Of course, the inhabitants of the river station would despise me for such speech turns. But, I think that even with this wording, I had a solid chance to get Mandelstam’s answer “and I secretly envy everyone, and I secretly fall in love with everyone” and stay with my own.
I somehow don’t even want to think about it. Because I have only one thought on this subject and it was expressed strongly not by me and not today much, but by a girl who hanged herself in the glorious city of Elabuga.
"My dear, what have you - I did?"
P.S. Yesterday I discovered that parsnip chips are being sold in the gourmet globe. I didn’t eat, but I condemn! Not really. I ate, I liked it, I want more.
this kakbe is such a pathos and unjustified epigraph
Dear friends, I can not help myself, I have to share with you the beautiful (crossed out), a new portion of fucking, because what is rich, it has us.
At the end of last week, it seemed to me that it was somehow easier for me to breathe and the dumb strength, which prevents me from sleeping soundly, thinking and breathing leaves me alone, and with some caution I allowed the thought that maybe I am more than Him I do not like.
And as usual, that very evening she received a message of the following magical content: “Do you still love me?” Then there was a dialogue, and I, impudent beyond my years, asked him, in turn, a question, the answer to which was given in a manner popular among the gopniks living in the area of the river station metro station. And the answer was: “of course, I love you, but to blame”, here the audience is allowed to think up the question itself.
I am strong, I did not believe. I'm smart, I know what manipulation is. Unfortunately, I just sometimes feel something, but I also work on it. When the moment when I stop feeling at all is achieved, everything will be fucked up. It will come soon - you just have to wait.
A week passed, I washed down with a bottle of wine 4 (in words: four) Longland, I decided to call. By coincidence, the young man was also not conspicuous, communication promised to be successful. Sitting on the floor in the toilet of the nightclub Tomorrow (in which the bartender needs to be warned that it might not be worth all to pour orange juice into the Long Island Ice Tea, someone might find this inappropriate and, in general, propaganda of homosexuality among Kuznechkov early retirement age) I had a conversation on international communications.
If you remember from the first series - I am impudent, strong, smart and drunk, so I have the legal right to ask seditious questions in the style that is popular among the women in the area of the River Station metro station.
“Dear, dear, dear,” I say, “please answer me one question, how do you have enough conscience and arrogance to tell me (who went crazy over you in the fall of two thousand and eleven in your presence and under your with sensitive guidance) that you love me while we both know that you don’t love me even with a dick and put your hand on that very dick, we note that you never loved. Don't you find it just a little cruel? ” “No dick” was said with pressure, bravado, hysteria - they did not know whether they tried or vomited science.
And I received a brilliant answer. Part of me, I confess, was delighted and applauded while standing, because cynicism also requires talent.
“Beloved. I love this whole world. I love the universe, and you, of course, are part of it, so I love you like any other part of our beautiful universe. So, formally, your claims and accusations of lying have no foundation. ”
I repeated this phrase several times to the handset to make sure that I still understand it correctly and that this is not a sick sense of humor for the young lady.
The phone answered, “Yes, you understood correctly.”
Well, I’m strong and courageous, and I’m not even upset. Evening and life went on and all that.
And only today, having met with my brother for an hour and a half in the charming establishment of Arkady Novikov against the central department store, left alone for several minutes, I was forced to listen to what was happening in my head. There, with a characteristic sound, a record jammed: “I love you like any other,” “I love you like any other,” “I love you like any other.”
I cried.
I think, maybe, I incorrectly formulated the question. Maybe you should ask "are you in love with me"? Of course, the inhabitants of the river station would despise me for such speech turns. But, I think that even with this wording, I had a solid chance to get Mandelstam’s answer “and I secretly envy everyone, and I secretly fall in love with everyone” and stay with my own.
I somehow don’t even want to think about it. Because I have only one thought on this subject and it was expressed strongly not by me and not today much, but by a girl who hanged herself in the glorious city of Elabuga.
"My dear, what have you - I did?"
P.S. Yesterday I discovered that parsnip chips are being sold in the gourmet globe. I didn’t eat, but I condemn! Not really. I ate, I liked it, I want more.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Симона Давлет-Кильдеева
