каждый из нас – это частный случай музыки и помех
так что слушай, садись и слушай божий ритмичный смех
ты лишь герц его, сот, ячейка, то, на что звук разбит
он – таинственный голос чей-то, мерный упрямый бит
он внутри у тебя стучится, тут, под воротничком
тут, под горлом, из-под ключицы, если лежать ничком
стоит капельку подучиться – станешь проводником
будешь кабель его, антенна, сеть, радиоволна
чтоб земля была нощно, денно смехом его полна
как тебя пронижет и прополощет, чтоб забыл себя ощущать,
чтоб стал гладким, словно каштан, наощупь, чтобы некуда упрощать
чтобы пуст был, словно ночная площадь, некого винить и порабощать
был как старый балкон – усыпан пеплом, листьями и лузгой
шёл каким-то шипеньем сиплым, был пустынный песок, изгой
а проснёшься любимым сыном, чистый, целый, нагой, другой
весь в холодном сиянье синем, распускающемся дугой
сядешь в поезд, поедешь в сити, кошелёк на дне рюкзака
обнаружишь, что ты носитель незнакомого языка
поздороваешься – в гортани, словно ржавчина, хрипотца
эта ямка у кромки рта мне скажет больше всех черт лица
здравствуй, брат мой по общей тайне, да, я вижу в тебе отца
здравствуй, брат мой, кто независим от гордыни – тот белый маг
мы не буквы господних писем, мы держатели для бумаг
мы не оптика, а оправа, мы сургуч под его печать
старость – думать, что выбил право наставлять или поучать
мы динамики, а не звуки, пусть тебя не пугает смерть
если выучиться разлуке, то нетрудно её суметь
будь умерен в питье и пище, не стремись осчастливить всех
мы трансляторы: чем мы чище, тем слышнее господень смех
мы оттенок его, подробность, блик на красном и золотом
будем чистыми – он по гроб нас не оставит. да и потом
нет забавней его народца, что зовёт его по часам
избирает в своем болотце, ждет инструкции к чудесам
ходит в мекку, святит колодцы, ставит певчих по голосам
слушай, слушай, как он смеется.
над собою смеется сам.
-----
Вера Полозкова
так что слушай, садись и слушай божий ритмичный смех
ты лишь герц его, сот, ячейка, то, на что звук разбит
он – таинственный голос чей-то, мерный упрямый бит
он внутри у тебя стучится, тут, под воротничком
тут, под горлом, из-под ключицы, если лежать ничком
стоит капельку подучиться – станешь проводником
будешь кабель его, антенна, сеть, радиоволна
чтоб земля была нощно, денно смехом его полна
как тебя пронижет и прополощет, чтоб забыл себя ощущать,
чтоб стал гладким, словно каштан, наощупь, чтобы некуда упрощать
чтобы пуст был, словно ночная площадь, некого винить и порабощать
был как старый балкон – усыпан пеплом, листьями и лузгой
шёл каким-то шипеньем сиплым, был пустынный песок, изгой
а проснёшься любимым сыном, чистый, целый, нагой, другой
весь в холодном сиянье синем, распускающемся дугой
сядешь в поезд, поедешь в сити, кошелёк на дне рюкзака
обнаружишь, что ты носитель незнакомого языка
поздороваешься – в гортани, словно ржавчина, хрипотца
эта ямка у кромки рта мне скажет больше всех черт лица
здравствуй, брат мой по общей тайне, да, я вижу в тебе отца
здравствуй, брат мой, кто независим от гордыни – тот белый маг
мы не буквы господних писем, мы держатели для бумаг
мы не оптика, а оправа, мы сургуч под его печать
старость – думать, что выбил право наставлять или поучать
мы динамики, а не звуки, пусть тебя не пугает смерть
если выучиться разлуке, то нетрудно её суметь
будь умерен в питье и пище, не стремись осчастливить всех
мы трансляторы: чем мы чище, тем слышнее господень смех
мы оттенок его, подробность, блик на красном и золотом
будем чистыми – он по гроб нас не оставит. да и потом
нет забавней его народца, что зовёт его по часам
избирает в своем болотце, ждет инструкции к чудесам
ходит в мекку, святит колодцы, ставит певчих по голосам
слушай, слушай, как он смеется.
над собою смеется сам.
-----
Вера Полозкова
each of us is a special case of music and interference
so listen, sit down and listen to the rhythmic laughter of God
you are only hertz, honeycomb, cell, then, to which the sound is broken
he is a mysterious voice of someone, a dimensional stubborn bit
he is knocking you inside, here, under the collar
here, under the throat, from under the clavicle, if lying prone
It is worth a little bit to learn - you will become a conductor
you will be its cable, antenna, network, radio wave
so that the earth was nightly full of its laughter
how will you rinse and rinse to forget yourself to feel,
so that it becomes smooth, like a chestnut, by touch, so that there is no place to simplify
to be empty like a night square, there is no one to blame and enslave
was like an old balcony - strewn with ashes, leaves and husks
walked with a kind of hiss, hoarse, there was desert sand, an outcast
and wake up your beloved son, pure, whole, naked, other
all blue in the cold glow of an arc
get on the train, go to the city, wallet on the bottom of the backpack
you will find that you are a carrier of an unfamiliar language
say hello - in the larynx, like rust, hoarseness
This hole at the edge of the mouth will tell me more than all the features
hello my brother for a common secret, yes, I see in you father
hello my brother, who is independent of pride - that white magician
we are not letters of the Lord’s letters, we are holders
we are not optics, but a frame, we are sealing wax under its seal
old age - to think that I knocked out the right to instruct or teach
we are speakers, not sounds, let you not be afraid of death
if you learn to part, it is not difficult to manage it
be moderate in drinking and food, do not seek to make everyone happy
we are translators: the cleaner we are, the more loud the Lord laughter
we shade it, detail, highlight on red and gold
let us be clean — he will not leave us in a coffin. and then
there is no fun his folk, that calls him by the clock
elects in his swamp, waiting for instructions to miracles
walks in mecca, blessed wells, puts the singers by their voices
listen, listen as he laughs.
he laughs at himself.
-----
Vera Polozkova
so listen, sit down and listen to the rhythmic laughter of God
you are only hertz, honeycomb, cell, then, to which the sound is broken
he is a mysterious voice of someone, a dimensional stubborn bit
he is knocking you inside, here, under the collar
here, under the throat, from under the clavicle, if lying prone
It is worth a little bit to learn - you will become a conductor
you will be its cable, antenna, network, radio wave
so that the earth was nightly full of its laughter
how will you rinse and rinse to forget yourself to feel,
so that it becomes smooth, like a chestnut, by touch, so that there is no place to simplify
to be empty like a night square, there is no one to blame and enslave
was like an old balcony - strewn with ashes, leaves and husks
walked with a kind of hiss, hoarse, there was desert sand, an outcast
and wake up your beloved son, pure, whole, naked, other
all blue in the cold glow of an arc
get on the train, go to the city, wallet on the bottom of the backpack
you will find that you are a carrier of an unfamiliar language
say hello - in the larynx, like rust, hoarseness
This hole at the edge of the mouth will tell me more than all the features
hello my brother for a common secret, yes, I see in you father
hello my brother, who is independent of pride - that white magician
we are not letters of the Lord’s letters, we are holders
we are not optics, but a frame, we are sealing wax under its seal
old age - to think that I knocked out the right to instruct or teach
we are speakers, not sounds, let you not be afraid of death
if you learn to part, it is not difficult to manage it
be moderate in drinking and food, do not seek to make everyone happy
we are translators: the cleaner we are, the more loud the Lord laughter
we shade it, detail, highlight on red and gold
let us be clean — he will not leave us in a coffin. and then
there is no fun his folk, that calls him by the clock
elects in his swamp, waiting for instructions to miracles
walks in mecca, blessed wells, puts the singers by their voices
listen, listen as he laughs.
he laughs at himself.
-----
Vera Polozkova
У записи 6 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Таня Городецкая
