Методическое пособие. Как научить детей травле?
Найдите того, кто слабее вас и кого некому защитить, но все равно соберитесь стаей. И унизьте его на глазах у ваших детей. Чем насилие эффектнее, тем лучше. Отлично получается, если физическое соединить с эмоциональным. Вот, например, головой в унитаз ребенка окунуть.
Ваши дети отлично усвоят этот урок и узнают, что травля — способ решения конфликта, кроме того, они узнают, что в мире побеждают сила и власть, а не что бы то ни было другое. Тот же, кого вы унизили, положит еще немножко зла в копилку. И возможно (не дай Бог, конечно, но слишком просто представить) однажды возьмет ружье и расстреляет ваших же детей в их же школе. Вы скажете: «Мы же говорили!». Но, возможно, так и не поймете, что и ваши руки в крови.
Не могу перестать думать про осознанный спланированный (ну, собрались же и договорились) самосуд взрослых над десятилетним ребенком из «кризисной» семьи.
Во-первых, это «наш» пятиклассник, из той самой «кризисной» семьи, с которыми мы работаем, ребенок, в детстве которого скорее всего было насилие, а любви не хватило. Только в его городе, к сожалению, нет фонда «Тёплый дом» и наверняка никакого другого фонда или школьного психолога там тоже нет. Во-вторых, меня впечатлили сотни комментариев, что так и нужно! Молодцы — родители! Мы бы с вами пошли! Взрослый поступок, ничего не скажешь, с мыслями о последствиях, с пониманием разницы между ребенком и взрослым, с умением решать конфликтные ситуации…
Я звоню своей маме. Мама — учитель в не самой благополучной школе в пригороде Петербурга. Мама сначала говорит, что история ужасная и что так нельзя (я вздыхаю с облегчением). А потом вспоминает: «Есть, есть у меня один такой ребенок. И семья неблагополучная. Весь класс под себя подмял, уроки срывает… Уже и так с ним пробовала, и эдак, не унижала его никогда. Но все-таки ничего с ним нельзя сделать».
Или что-то можно?
Моя мама хороший учитель, но не Макаренко. И работа с «трудными» подростками — не её призвание. Но моя мама старается. И по-крайней мере помнит об обстоятельствах и границах. Я говорю: «Мама, а ты этого ребенка принимаешь?». «А как я могу его принимать? Он у меня столько крови выпил!» — говорит мама. «Я его никогда не унижаю, нет. Но и принять я его не могу. Слушай, а может он просто врожденно злой? Ну, гены такие?» — спрашивает мама. «Мама, а что тебе дает это предположение? Что делать-то теперь с такой позицией? Просто от этого ребенка избавиться мы, к счастью, не можем. Хорошо, что у нас не фашизм, мама». Но зато, если мы вдруг поверим, что это не про гены и данность, а про травматичный опыт и защитую реакцию этого маленького человека, которому и так в жизни не очень повезло, то мы можем попробовать этому ребенку помочь. Принять его для начала. Понять, насколько он беззащитен и одинок, и у него, в отличии от нас, взрослых, нет ни выбора, ни опыта. Он не выбирал ни свою школу, ни свою семью, он не знает, как помочь себе и даже не может еще осознать, что ему нужна помощь. И свою агрессию он не выбирал. Просто это его способ выжить, защититься, занимать место, быть увиденным. Я всех бью и мое существование признают. Эй ребята, удар, я существую. Что, если у него просто никогда не было других инструментов и никто их ему не предлагал?
Конечно, в хорошей школе, у талантливого учителя, в системе, где школьные психологи не только существуют, но и работают, такой истории произойти не могло. Ребенок с психиатрическими сложностями имел бы возможность получить помощь специалистов. С поведенческими — качественную поддержку психологов. Но система у нас уж какая есть.
И что делать нам, родителям, когда в классе у наших детей есть агрессор? Ребенок, у которого по тем или иным причинам не все хорошо дома и взывать к его родителям мы не можем? (И то, что у каждого такого ребенка дома не все в порядке, показывает, что нет, это не про гены, а про опыт и травму). Что делать, если не окунать его головой в унитаз? (Точно вам говорю, плохой метод, в первую очередь для наших же родных детей плохой).
Моя коллега психолог Даша рассказывает мне историю о сыне своей подруге. О том, что в его классе тоже была девочка-агрессор из «трудной» семьи. И о том, что однажды мама спросила своего разгневанного сына: «А хорошее в ней что-нибудь есть?». И помогла ему (и самой себе) увидеть во «вредной», «противной» девочке человека. И однажды сын первым во всем классе согласился с этой самой вредной девочкой «которая всех обижала» рядом сесть за парту и заговорил с ней, как с человеком. (А разве отказываться сидеть с ребенком — это не насилие? А игнорировать — не насилие?). А потом и другие ребята посмотрели на нее как на человека. И девочка оттаяла. И перестала бить других ребят. Потому что они её увидели. Потому что они перестали быть врагами. Потому что они её приняли.
Истории разные. Я слишком мало знаю о том мальчике. Но я точно знаю, что насилие — не способ борьбы с насильником, а тем более с травмированным ребенком. Что настоящие взрослые не борются с детьми, а стараются их услышать и понять, и помочь, если детям нужна помощь. Я не могу дать ответа о том, как нужно. (Напишите же, те, кто знают) Но хотя бы ради своего ребенка никогда ни за что нельзя делать так, как сделали те растерянные родители. Потому что это очень вредный и опасный урок. И нет, лучшая защита — это не нападение. И в мире, в котором побеждает сила, у моего ребенка мало шансов победить, все равно окажется кто-то сильнее. Лучшая защита — это способность увидеть в своем враге человека. Встать на сторону милосердия.
Найдите того, кто слабее вас и кого некому защитить, но все равно соберитесь стаей. И унизьте его на глазах у ваших детей. Чем насилие эффектнее, тем лучше. Отлично получается, если физическое соединить с эмоциональным. Вот, например, головой в унитаз ребенка окунуть.
Ваши дети отлично усвоят этот урок и узнают, что травля — способ решения конфликта, кроме того, они узнают, что в мире побеждают сила и власть, а не что бы то ни было другое. Тот же, кого вы унизили, положит еще немножко зла в копилку. И возможно (не дай Бог, конечно, но слишком просто представить) однажды возьмет ружье и расстреляет ваших же детей в их же школе. Вы скажете: «Мы же говорили!». Но, возможно, так и не поймете, что и ваши руки в крови.
Не могу перестать думать про осознанный спланированный (ну, собрались же и договорились) самосуд взрослых над десятилетним ребенком из «кризисной» семьи.
Во-первых, это «наш» пятиклассник, из той самой «кризисной» семьи, с которыми мы работаем, ребенок, в детстве которого скорее всего было насилие, а любви не хватило. Только в его городе, к сожалению, нет фонда «Тёплый дом» и наверняка никакого другого фонда или школьного психолога там тоже нет. Во-вторых, меня впечатлили сотни комментариев, что так и нужно! Молодцы — родители! Мы бы с вами пошли! Взрослый поступок, ничего не скажешь, с мыслями о последствиях, с пониманием разницы между ребенком и взрослым, с умением решать конфликтные ситуации…
Я звоню своей маме. Мама — учитель в не самой благополучной школе в пригороде Петербурга. Мама сначала говорит, что история ужасная и что так нельзя (я вздыхаю с облегчением). А потом вспоминает: «Есть, есть у меня один такой ребенок. И семья неблагополучная. Весь класс под себя подмял, уроки срывает… Уже и так с ним пробовала, и эдак, не унижала его никогда. Но все-таки ничего с ним нельзя сделать».
Или что-то можно?
Моя мама хороший учитель, но не Макаренко. И работа с «трудными» подростками — не её призвание. Но моя мама старается. И по-крайней мере помнит об обстоятельствах и границах. Я говорю: «Мама, а ты этого ребенка принимаешь?». «А как я могу его принимать? Он у меня столько крови выпил!» — говорит мама. «Я его никогда не унижаю, нет. Но и принять я его не могу. Слушай, а может он просто врожденно злой? Ну, гены такие?» — спрашивает мама. «Мама, а что тебе дает это предположение? Что делать-то теперь с такой позицией? Просто от этого ребенка избавиться мы, к счастью, не можем. Хорошо, что у нас не фашизм, мама». Но зато, если мы вдруг поверим, что это не про гены и данность, а про травматичный опыт и защитую реакцию этого маленького человека, которому и так в жизни не очень повезло, то мы можем попробовать этому ребенку помочь. Принять его для начала. Понять, насколько он беззащитен и одинок, и у него, в отличии от нас, взрослых, нет ни выбора, ни опыта. Он не выбирал ни свою школу, ни свою семью, он не знает, как помочь себе и даже не может еще осознать, что ему нужна помощь. И свою агрессию он не выбирал. Просто это его способ выжить, защититься, занимать место, быть увиденным. Я всех бью и мое существование признают. Эй ребята, удар, я существую. Что, если у него просто никогда не было других инструментов и никто их ему не предлагал?
Конечно, в хорошей школе, у талантливого учителя, в системе, где школьные психологи не только существуют, но и работают, такой истории произойти не могло. Ребенок с психиатрическими сложностями имел бы возможность получить помощь специалистов. С поведенческими — качественную поддержку психологов. Но система у нас уж какая есть.
И что делать нам, родителям, когда в классе у наших детей есть агрессор? Ребенок, у которого по тем или иным причинам не все хорошо дома и взывать к его родителям мы не можем? (И то, что у каждого такого ребенка дома не все в порядке, показывает, что нет, это не про гены, а про опыт и травму). Что делать, если не окунать его головой в унитаз? (Точно вам говорю, плохой метод, в первую очередь для наших же родных детей плохой).
Моя коллега психолог Даша рассказывает мне историю о сыне своей подруге. О том, что в его классе тоже была девочка-агрессор из «трудной» семьи. И о том, что однажды мама спросила своего разгневанного сына: «А хорошее в ней что-нибудь есть?». И помогла ему (и самой себе) увидеть во «вредной», «противной» девочке человека. И однажды сын первым во всем классе согласился с этой самой вредной девочкой «которая всех обижала» рядом сесть за парту и заговорил с ней, как с человеком. (А разве отказываться сидеть с ребенком — это не насилие? А игнорировать — не насилие?). А потом и другие ребята посмотрели на нее как на человека. И девочка оттаяла. И перестала бить других ребят. Потому что они её увидели. Потому что они перестали быть врагами. Потому что они её приняли.
Истории разные. Я слишком мало знаю о том мальчике. Но я точно знаю, что насилие — не способ борьбы с насильником, а тем более с травмированным ребенком. Что настоящие взрослые не борются с детьми, а стараются их услышать и понять, и помочь, если детям нужна помощь. Я не могу дать ответа о том, как нужно. (Напишите же, те, кто знают) Но хотя бы ради своего ребенка никогда ни за что нельзя делать так, как сделали те растерянные родители. Потому что это очень вредный и опасный урок. И нет, лучшая защита — это не нападение. И в мире, в котором побеждает сила, у моего ребенка мало шансов победить, все равно окажется кто-то сильнее. Лучшая защита — это способность увидеть в своем враге человека. Встать на сторону милосердия.
Toolkit. How to teach children bullying?
Find someone who is weaker than you and no one to protect, but still pack up in a flock. And humiliate him in front of your children. The more effective the violence, the better. It works great if you combine the physical with the emotional. For example, dip your head into the child’s toilet bowl.
Your children will perfectly learn this lesson and learn that bullying is a way to resolve the conflict, in addition, they will learn that power and power are victorious in the world, and not anything else. The one whom you have humiliated will put a little more evil in the piggy bank. And perhaps (God forbid, of course, but it's too easy to imagine) one day he will take a gun and shoot your own children at their own school. You will say: "We said!". But you may not understand that your hands are in blood.
I can’t stop thinking about the deliberate planned (well, we got together and agreed) adult lynching over a ten-year-old child from the “crisis” family.
Firstly, this is “our” fifth grader, from the very “crisis” family with whom we work, a child in whose childhood it was most likely violence, but not enough love. Unfortunately, only in his city there is no “Warm House” fund, and there is probably no other fund or school psychologist there either. Secondly, I was impressed with hundreds of comments that it was so! Well done - parents! We would go with you! An adult act, you can’t say anything, with thoughts about the consequences, with an understanding of the difference between a child and an adult, with the ability to solve conflict situations ...
I'm calling my mom. Mom is a teacher in a not-so-prosperous school in a suburb of Petersburg. Mom first says that the story is terrible and that it’s impossible (I sigh with relief). And then he recalls: “Yes, I have one such child. And the family is dysfunctional. He crushed the whole class for himself, frustrated his lessons ... I had already tried it with him, and so, never humiliated him. But still nothing can be done with him. "
Or is something possible?
My mother is a good teacher, but not Makarenko. And working with “difficult” teenagers is not her vocation. But my mom is trying. And at least he remembers circumstances and boundaries. I say: “Mom, do you accept this child?” “How can I take it? He drank so much blood from me! ” - says mom. “I never humiliate him, no. But I can’t accept him either. Listen, maybe he’s just innately evil? Well, are these genes? ” - asks mom. “Mom, what does this assumption give you? What to do now with this position? Fortunately, we cannot get rid of this child. It’s good that we don’t have fascism, mother. ” But then, if we suddenly believe that this is not about genes and reality, but about the traumatic experience and I protect the reaction of this little man who is already not very lucky in life, then we can try to help this child. Take it to start. Understand how defenseless and lonely he is, and he, unlike us adults, has no choice or experience. He did not choose either his school or his family, he does not know how to help himself, and cannot even realize that he needs help. And he did not choose his aggression. It’s just his way to survive, to defend himself, to take his place, to be seen. I beat everyone and my existence is recognized. Hey guys, punch, I exist. What if he simply never had other tools and no one offered them to him?
Of course, in a good school, with a talented teacher, in a system where school psychologists not only exist, but also work, such a story could not happen. A child with psychiatric difficulties would have the opportunity to receive specialist help. With behavioral - quality support from psychologists. But we already have a system.
And what do we parents do when our children have an aggressor in the classroom? A child who, for one reason or another, is not doing well at home and cannot appeal to his parents? (And the fact that each such child is not at home in order shows that no, this is not about genes, but about experience and trauma). What to do if not to dip his head into the toilet? (I’m telling you exactly, a bad method, first of all for our own children is a bad method).
My colleague psychologist Dasha tells me a story about her friend’s son. The fact that in his class there was also an aggressor girl from a “difficult” family. And that one day my mother asked her angry son: “Is there anything good in her?” And she helped him (and herself) to see a person in a “harmful”, “nasty” girl. And once the son was the first in the whole class to agree with this very harmful girl "who offended everyone" next to sit at her desk and talked to her like a man. (But isn’t it violence to refuse to sit with a child? Isn’t violence to ignore?). And then the other guys looked at her like a person. And the girl thawed. And she stopped beating the other guys. Because they saw her. Because they ceased to be enemies. Because they accepted her.
The stories are different. I know too little about that boy. But I know for sure that violence is not a way to deal with a rapist, and even more so with an injured child. That real adults do not fight children, but are old
Find someone who is weaker than you and no one to protect, but still pack up in a flock. And humiliate him in front of your children. The more effective the violence, the better. It works great if you combine the physical with the emotional. For example, dip your head into the child’s toilet bowl.
Your children will perfectly learn this lesson and learn that bullying is a way to resolve the conflict, in addition, they will learn that power and power are victorious in the world, and not anything else. The one whom you have humiliated will put a little more evil in the piggy bank. And perhaps (God forbid, of course, but it's too easy to imagine) one day he will take a gun and shoot your own children at their own school. You will say: "We said!". But you may not understand that your hands are in blood.
I can’t stop thinking about the deliberate planned (well, we got together and agreed) adult lynching over a ten-year-old child from the “crisis” family.
Firstly, this is “our” fifth grader, from the very “crisis” family with whom we work, a child in whose childhood it was most likely violence, but not enough love. Unfortunately, only in his city there is no “Warm House” fund, and there is probably no other fund or school psychologist there either. Secondly, I was impressed with hundreds of comments that it was so! Well done - parents! We would go with you! An adult act, you can’t say anything, with thoughts about the consequences, with an understanding of the difference between a child and an adult, with the ability to solve conflict situations ...
I'm calling my mom. Mom is a teacher in a not-so-prosperous school in a suburb of Petersburg. Mom first says that the story is terrible and that it’s impossible (I sigh with relief). And then he recalls: “Yes, I have one such child. And the family is dysfunctional. He crushed the whole class for himself, frustrated his lessons ... I had already tried it with him, and so, never humiliated him. But still nothing can be done with him. "
Or is something possible?
My mother is a good teacher, but not Makarenko. And working with “difficult” teenagers is not her vocation. But my mom is trying. And at least he remembers circumstances and boundaries. I say: “Mom, do you accept this child?” “How can I take it? He drank so much blood from me! ” - says mom. “I never humiliate him, no. But I can’t accept him either. Listen, maybe he’s just innately evil? Well, are these genes? ” - asks mom. “Mom, what does this assumption give you? What to do now with this position? Fortunately, we cannot get rid of this child. It’s good that we don’t have fascism, mother. ” But then, if we suddenly believe that this is not about genes and reality, but about the traumatic experience and I protect the reaction of this little man who is already not very lucky in life, then we can try to help this child. Take it to start. Understand how defenseless and lonely he is, and he, unlike us adults, has no choice or experience. He did not choose either his school or his family, he does not know how to help himself, and cannot even realize that he needs help. And he did not choose his aggression. It’s just his way to survive, to defend himself, to take his place, to be seen. I beat everyone and my existence is recognized. Hey guys, punch, I exist. What if he simply never had other tools and no one offered them to him?
Of course, in a good school, with a talented teacher, in a system where school psychologists not only exist, but also work, such a story could not happen. A child with psychiatric difficulties would have the opportunity to receive specialist help. With behavioral - quality support from psychologists. But we already have a system.
And what do we parents do when our children have an aggressor in the classroom? A child who, for one reason or another, is not doing well at home and cannot appeal to his parents? (And the fact that each such child is not at home in order shows that no, this is not about genes, but about experience and trauma). What to do if not to dip his head into the toilet? (I’m telling you exactly, a bad method, first of all for our own children is a bad method).
My colleague psychologist Dasha tells me a story about her friend’s son. The fact that in his class there was also an aggressor girl from a “difficult” family. And that one day my mother asked her angry son: “Is there anything good in her?” And she helped him (and herself) to see a person in a “harmful”, “nasty” girl. And once the son was the first in the whole class to agree with this very harmful girl "who offended everyone" next to sit at her desk and talked to her like a man. (But isn’t it violence to refuse to sit with a child? Isn’t violence to ignore?). And then the other guys looked at her like a person. And the girl thawed. And she stopped beating the other guys. Because they saw her. Because they ceased to be enemies. Because they accepted her.
The stories are different. I know too little about that boy. But I know for sure that violence is not a way to deal with a rapist, and even more so with an injured child. That real adults do not fight children, but are old
У записи 18 лайков,
0 репостов,
722 просмотров.
0 репостов,
722 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Настя Рябцева
