Никто не сумеет увидеть тебя настоящим,
Масштаб твоих внутренних войн не дано оценить
Стоящим снаружи, пусть даже и рядом стоящим,
И в ногу идущим, и в голос поющим. Не быть
Тебе ими понятым так, как того бы хотелось.
Пожалуй, и к лучшему (что там, в твоей голове?),
Но всё, что ещё не успелось, не смелось, не спелось,
Останется буквами в несочинённой главе –
Никто не прочтёт, даже тот, кто нужнее, роднее
Их всех, никогда, никогда не распутает нить
И не доберётся к тебе лабиринтами дней, и
Всё это так больно, что… Как бы тебе объяснить…
Представь: вот стоишь ты на выставке экспонатом,
Свидетелем древней жизни, что отцвела,
Кричишь: «Я так много знаю всего, ребята!»,
Но люди тебя не слышат из-под стекла.
Для них ты – красивая, странная вещь, не боле.
Предмет, что совсем бесполезен, хотя неплох.
Вся суть твоя силится мячиком волейбольным
Прорваться к ним через сетку, но снова – блок.
Представь, что ты – книга, но смысла в тебе ни грамма;
Страницы в недоумении теребя,
Читатель не знает, что текст этот – криптограмма,
Разгадки которой нет даже внутри тебя.
Представь: ты во сне слышишь музыку, да такую,
Что моцартский "Реквием" силищей превзойдёт.
Ты вскакиваешь с постели, бежишь к листку и…
И вдруг вспоминаешь, что вовсе не знаешь нот.
Представь: ты на сцене. Пытаешься вывернуть душу,
Но голос простужен, и даже не петь – говорить
Тебе тяжело, но поёшь ты, а люди наружу
Толпою из зала выходят.
Курить.
(Вера Сухомлин)
Масштаб твоих внутренних войн не дано оценить
Стоящим снаружи, пусть даже и рядом стоящим,
И в ногу идущим, и в голос поющим. Не быть
Тебе ими понятым так, как того бы хотелось.
Пожалуй, и к лучшему (что там, в твоей голове?),
Но всё, что ещё не успелось, не смелось, не спелось,
Останется буквами в несочинённой главе –
Никто не прочтёт, даже тот, кто нужнее, роднее
Их всех, никогда, никогда не распутает нить
И не доберётся к тебе лабиринтами дней, и
Всё это так больно, что… Как бы тебе объяснить…
Представь: вот стоишь ты на выставке экспонатом,
Свидетелем древней жизни, что отцвела,
Кричишь: «Я так много знаю всего, ребята!»,
Но люди тебя не слышат из-под стекла.
Для них ты – красивая, странная вещь, не боле.
Предмет, что совсем бесполезен, хотя неплох.
Вся суть твоя силится мячиком волейбольным
Прорваться к ним через сетку, но снова – блок.
Представь, что ты – книга, но смысла в тебе ни грамма;
Страницы в недоумении теребя,
Читатель не знает, что текст этот – криптограмма,
Разгадки которой нет даже внутри тебя.
Представь: ты во сне слышишь музыку, да такую,
Что моцартский "Реквием" силищей превзойдёт.
Ты вскакиваешь с постели, бежишь к листку и…
И вдруг вспоминаешь, что вовсе не знаешь нот.
Представь: ты на сцене. Пытаешься вывернуть душу,
Но голос простужен, и даже не петь – говорить
Тебе тяжело, но поёшь ты, а люди наружу
Толпою из зала выходят.
Курить.
(Вера Сухомлин)
No one will be able to see you present,
The scale of your internal wars is not given to assess
Standing outside, even next to each other,
And in the leg going, and singing in the voice. Not to be
You understood them as you would like.
Perhaps for the better (what's in your head?),
But all that had not yet had time, did not dare, did not break,
Will remain in letters in the inconclusive chapter -
Nobody will read, even the one who is more necessary, dearer
All of them, never, never unravels the thread
And it will not get to you by the labyrinth of days, and
All this is so painful that ... How can I explain to you ...
Imagine: here you stand at the exhibition exhibit
Witness of the ancient life that had faded,
Yelling, “I know so much, guys!”
But people do not hear you from under the glass.
For them you are a beautiful, strange thing, not more.
A thing that is completely useless, although not bad.
The whole essence of yours is silite ball volleyball
Break through to the net, but again - a block.
Imagine that you are a book, but you have not a single gram of meaning;
Pages puzzled,
The reader does not know that this text is a cryptogram,
Which solutions are not even inside you.
Imagine: in a dream you hear music, yes, such
What Mozart "Requiem" forces exceed.
You jump out of bed, run to the sheet and ...
And suddenly you remember that you do not know the notes at all.
Imagine: you're on stage. Trying to turn out the soul,
But the voice is a cold, and do not even sing - speak
It's hard for you, but you sing and the people out
Crowd out of the hall.
To smoke
(Vera Sukhomlin)
The scale of your internal wars is not given to assess
Standing outside, even next to each other,
And in the leg going, and singing in the voice. Not to be
You understood them as you would like.
Perhaps for the better (what's in your head?),
But all that had not yet had time, did not dare, did not break,
Will remain in letters in the inconclusive chapter -
Nobody will read, even the one who is more necessary, dearer
All of them, never, never unravels the thread
And it will not get to you by the labyrinth of days, and
All this is so painful that ... How can I explain to you ...
Imagine: here you stand at the exhibition exhibit
Witness of the ancient life that had faded,
Yelling, “I know so much, guys!”
But people do not hear you from under the glass.
For them you are a beautiful, strange thing, not more.
A thing that is completely useless, although not bad.
The whole essence of yours is silite ball volleyball
Break through to the net, but again - a block.
Imagine that you are a book, but you have not a single gram of meaning;
Pages puzzled,
The reader does not know that this text is a cryptogram,
Which solutions are not even inside you.
Imagine: in a dream you hear music, yes, such
What Mozart "Requiem" forces exceed.
You jump out of bed, run to the sheet and ...
And suddenly you remember that you do not know the notes at all.
Imagine: you're on stage. Trying to turn out the soul,
But the voice is a cold, and do not even sing - speak
It's hard for you, but you sing and the people out
Crowd out of the hall.
To smoke
(Vera Sukhomlin)
У записи 16 лайков,
1 репостов,
824 просмотров.
1 репостов,
824 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Бурчак
