Однажды я спонтанно поехала в Минск посмотреть одну единственную работу Зинаиды Серебряковой. У меня была курсовая по ней и я зареклась обязательно увидеть вживую. И отправилась.
Шутка ли, но я не помню, увидела или нет. Кажется, что нет, но столько читала и писала, что как будто бы и да. Картина, или даже скорее картинка (картон, гуашь, 1924 год), называется «В балетной уборной» и совсем не похожа на всё другое от Серебряковой. Не все поймут, не многие оценят.
Мечтаю устроить моно-экспозицию, где будет эта картина и рядом моя курсовая в качестве аннотации на три разворота. Поставим туда тетньку, чтобы приговаривать: «Не стойте у картины долго, дайте другим посмотреть. Руками не трогайте. Фотографировать нельзя. Я вам не справочное, тут все написано».
А сама буду исподтишка поглядывать и радоваться, что кто-то тоже специально пришел посмотреть на эти свет, тени, неаккуратные мазки и атмосферу покинутого музами Петрограда.
Шутка ли, но я не помню, увидела или нет. Кажется, что нет, но столько читала и писала, что как будто бы и да. Картина, или даже скорее картинка (картон, гуашь, 1924 год), называется «В балетной уборной» и совсем не похожа на всё другое от Серебряковой. Не все поймут, не многие оценят.
Мечтаю устроить моно-экспозицию, где будет эта картина и рядом моя курсовая в качестве аннотации на три разворота. Поставим туда тетньку, чтобы приговаривать: «Не стойте у картины долго, дайте другим посмотреть. Руками не трогайте. Фотографировать нельзя. Я вам не справочное, тут все написано».
А сама буду исподтишка поглядывать и радоваться, что кто-то тоже специально пришел посмотреть на эти свет, тени, неаккуратные мазки и атмосферу покинутого музами Петрограда.
Once I spontaneously went to Minsk to see one single work of Zinaida Serebryakova. I had a course paper on it and I didn’t necessarily see it live. And went.
It’s no joke, but I don’t remember whether I saw it or not. It seems that it is not, but I read and wrote so much that it seems like it is. The picture, or even more likely the picture (cardboard, gouache, 1924), is called “In a ballet dressing room” and is not at all like anything else from Serebryakova. Not everyone will understand, not many will appreciate.
My dream is to arrange a mono-exposition, where this picture and my coursework will be next as an annotation for three reversals. We put an aunt there to say: “Do not stand at the picture for a long time, let others see. Do not touch your hands. You can not take pictures. I am not referring to you, everything is written here. ”
And I myself will surreptitiously glance and rejoice that someone, too, has specially come to look at these lights, shadows, inaccurate strokes and the atmosphere of the abandoned muse of Petrograd.
It’s no joke, but I don’t remember whether I saw it or not. It seems that it is not, but I read and wrote so much that it seems like it is. The picture, or even more likely the picture (cardboard, gouache, 1924), is called “In a ballet dressing room” and is not at all like anything else from Serebryakova. Not everyone will understand, not many will appreciate.
My dream is to arrange a mono-exposition, where this picture and my coursework will be next as an annotation for three reversals. We put an aunt there to say: “Do not stand at the picture for a long time, let others see. Do not touch your hands. You can not take pictures. I am not referring to you, everything is written here. ”
And I myself will surreptitiously glance and rejoice that someone, too, has specially come to look at these lights, shadows, inaccurate strokes and the atmosphere of the abandoned muse of Petrograd.
У записи 44 лайков,
2 репостов,
1101 просмотров.
2 репостов,
1101 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юля Обновленская
