"Она зачем-то училась на курсах, довольно редко посещала их, но посещала. Я как-то спросил: «Зачем?» Она пожала плечом: «А зачем все делается на свете? Разве мы понимаем что-нибудь в наших поступках? Кроме того, меня интересует история...» Жила она одна, — вдовый отец ее, просвещенный человек знатного купеческого рода, жил на покое в Твери, что-то, как все такие купцы, собирал. В доме против храма Спасителя она снимала ради вида на Москву угловую квартиру на пятом этаже, всего две комнаты, но просторные и хорошо обставленные. В первой много места занимал широкий турецкий диван, стояло дорогое пианино, на котором она все разучивала медленное, сомнамбулически прекрасное начало «Лунной сонаты», — только одно начало, — на пианино и на подзеркальнике цвели в граненых вазах нарядные цветы, — по моему приказу ей доставляли каждую субботу свежие, — и когда я приезжал к ней в субботний вечер, она, лежа на диване, над которым зачем-то висел портрет босого Толстого, не спеша протягивала мне для поцелуя руку и рассеянно говорила: «Спасибо за цветы...» Я привозил ей коробки шоколаду, новые книги — Гофмансталя, Шницлера, Тетмайера, Пшибышевского, — и получал все то же «спасибо» и протянутую теплую руку, иногда приказание сесть возле дивана, не снимая пальто. «Непонятно почему, — говорила она в раздумье, гладя мой бобровый воротник, — но, кажется, ничего не может быть лучше запаха зимнего воздуха, с которым входишь со двора в комнату...» Похоже было на то, что ей ничто не нужно: ни цветы, ни книги, ни обеды, ни театры, ни ужины за городом, хотя все-таки цветы были у нее любимые и нелюбимые, все книги, какие я ей привозил, она всегда прочитывала, шоколаду съедала за день целую коробку, за обедами и ужинами ела не меньше меня, любила расстегаи с налимьей ухой, розовых рябчиков в крепко прожаренной сметане, иногда говорила: «Не понимаю, как это не надоест людям всю жизнь, каждый день обедать, ужинать», — но сама и обедала и ужинала с московским пониманием дела. Явной слабостью ее была только хорошая одежда, бархат, шелка, дорогой мех..." (с)
“For some reason, she attended courses, rarely attended them, but attended. I somehow asked:“ Why? ” She shrugged: "Why is everything done in the world? Do we understand anything in our actions? Besides, I am interested in history ..." She lived alone - her widow, an enlightened man of a noble merchant family, lived alone in Tver, he collected something, like all such merchants. In the house opposite the Savior Cathedral, she rented a corner apartment on the fifth floor, only two rooms, but spacious and well furnished, for the view of Moscow. A large Turkish sofa occupied a lot of space, there was an expensive piano, on which she all learned the slow, somnambulistically beautiful beginning of the Moonlight Sonata, - only one beginning, - elegant flowers bloomed in faceted vases on the piano and in the mirror-glass, - according to my order, they were delivered fresh every Saturday, - and when I came to her on Saturday evening, she, lying on the couch, over which for some reason hung a portrait of barefoot Tolstoy, slowly holding out her hand for a kiss and absent-mindedly saying: “Thank you for the flowers ...” I brought her boxes of chocolate, new books - Hoffmannsthal, Schnitzler, Tetmeier, Pshibyshevsky - and received all the same "thanks" and an outstretched warm hand, sometimes an order to sit near the sofa without taking off his coat. “It is not clear why,” she said in thought, stroking my beaver collar, “but it seems that nothing could be better than the smell of winter air with which you enter the courtyard into the room ...” It seemed like she needed nothing : no flowers, no books, no lunches, no theaters, no dinners outside the city, although she still had flowers she loved and loved, she always read all the books that I brought to her, she ate a whole box of chocolate in one day, for she ate lunches and dinners no less than me, loved pies with burbot ear, pink grouse in deep-fried sour cream, sometimes she said: “I don’t understand how people don’t get bored all their lives, have lunch and dinner every day,” but she herself had lunch and dinner. with a Moscow understanding of the matter. Her obvious weakness was only good clothes, velvet, silk, expensive fur ... "(c)
У записи 4 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Катерина Добычина
