22. Исключение.
Практически все, кто был 8 декабря в Москве на Бюро по исключению «списка 22-х», уже высказались.
Не буду повторяться о том, как этот процесс происходил – неприятно. Какие-то малознакомые или вовсе незнакомые люди повторяли заученные фразы про поддержку фальсификаций и не слышали выступавших. Потому что не хотели слышать. Потому что если слышишь, надо думать, подвергать ревизии свою позицию. Или не свою, а спущенную сверху. В общем, не суть.
Как итог, хотелось бы разобраться, за что же меня и коллег исключили.
Итак, по порядку.
Сначала появляется решение Бюро, где всех скопом обвиняют в поддержке фальсификаций, пропаганде фальсификаций, оскорблениях, участии в подготовке националистического марша, введении в заблуждение других членов партии.
На партийном арбитраже появляется том «доказательств», которые не выдерживают никакой критики. Лично я обвиняюсь в том, что была избрана в руководящие органы СПб отделения (Региональный совет) (поддержка фальсификаций), подписала обращение к Съезду (оскорбление) и сделала 9 перепостов в контакте (пропаганда).
Именно эти обвинения в итоге нашли отражение в решении Бюро об исключении.
Начну с самого нелепого – пропаганда фальсификаций. По сравнению с тем, как понимают пропаганду составители тома нашего «Ленинградского дела» - Милонов и его формулировки закона о гей-пропаганде – верх либерализма. В Яблоке некоторые наши бывшие коллеги считают пропагандой любой перепост О. Галкиной вне зависимости от его содержания. Также к пропаганде относится критическая оценка появления в партийном офисе охраны. В общем, нельзя считать это основанием для исключения, даже Арбитраж не счел перепосты достаточным обоснованием.
Более тяжкая вина, лежащая на 22-х – оскорбление коллег по партии – в обращении к Съезду. «Ну зачем же Вы это письмо подписывали?» - сокрушался Н.Рыбаков, обращаясь и ко мне, и к Кате Алимовой, и к другим коллегам с небольшим парт.стажем. Потому что готовили одно обращение и не разбивали на части по периодам деятельности М.Резника в Яблоке. Вы же тоже нас оптом обвинили во всех грехах.
Однако не все из исключенных подписали это обращение. Например, насколько я помню, Кирилл Чистяков не подписывал, а его исключили. Значит, дело не в этом.
Остается первое, самое главное обвинение: «являясь членом руководящих органов, не принял мер по предотвращению и пресечению действий по одобрению и оправданию позиции О.В. Галкиной и В.А.Нотяга, которые по существу стали соучастниками фальсификаций; фактически солидаризировавшись с ними». В этой части основные претензии к исключаемым в том, что они голосовали против исключения Нотяга и Галкиной из партии, а также за – объявление благодарности. Но и здесь выходит нестыковка. Есть люди, которые голосовали точно также, но их не исключили. И наоборот, среди 22-х есть те, кто вообще никогда никак не голосовал, потому что делегатом конференции не являлся и в бюро не входил – например, я и К. Чистяков.
Таким образом, формально за Кириллом Чистяковым нет никакой вины, кроме той, что он муж врага народа (простите, "фальсификатора"). Только это в решение Бюро демократической партии не включишь.
Со мной тоже все неоднозначно. Может быть, меня исключили потому, что я жена "пособника фальсификаторов"?
Ребят из «молодежки» неоднократно спрашивали, почему они не поставили вопрос об исключении О.Галкиной из «Молодежного Яблока». Это, видимо, тоже вменялось в вину. Хотя тогда нужно и К. Вахрушеву исключать…
В итоге у меня сложилось впечатление, что виноваты мы в том, что не заклеймили Галкину и Нотяга позором и не написали грозных постов в контакте, т.е. не высказали позицию, которую навязывает Федеральное Бюро. Своей позиции ни у кого из нас быть не может.
Так вот, я не вступала в партию, где мне будут указывать, что мне говорить, что писать в соц. сетях и как думать. Горько оттого, что эти люди мнят себя демократами.
P.S. Спасибо Л. Шлосбергу за критическое выступление на Бюро 8.12. Оно добавило немного здравого смысла в этот театр абсурда.
Практически все, кто был 8 декабря в Москве на Бюро по исключению «списка 22-х», уже высказались.
Не буду повторяться о том, как этот процесс происходил – неприятно. Какие-то малознакомые или вовсе незнакомые люди повторяли заученные фразы про поддержку фальсификаций и не слышали выступавших. Потому что не хотели слышать. Потому что если слышишь, надо думать, подвергать ревизии свою позицию. Или не свою, а спущенную сверху. В общем, не суть.
Как итог, хотелось бы разобраться, за что же меня и коллег исключили.
Итак, по порядку.
Сначала появляется решение Бюро, где всех скопом обвиняют в поддержке фальсификаций, пропаганде фальсификаций, оскорблениях, участии в подготовке националистического марша, введении в заблуждение других членов партии.
На партийном арбитраже появляется том «доказательств», которые не выдерживают никакой критики. Лично я обвиняюсь в том, что была избрана в руководящие органы СПб отделения (Региональный совет) (поддержка фальсификаций), подписала обращение к Съезду (оскорбление) и сделала 9 перепостов в контакте (пропаганда).
Именно эти обвинения в итоге нашли отражение в решении Бюро об исключении.
Начну с самого нелепого – пропаганда фальсификаций. По сравнению с тем, как понимают пропаганду составители тома нашего «Ленинградского дела» - Милонов и его формулировки закона о гей-пропаганде – верх либерализма. В Яблоке некоторые наши бывшие коллеги считают пропагандой любой перепост О. Галкиной вне зависимости от его содержания. Также к пропаганде относится критическая оценка появления в партийном офисе охраны. В общем, нельзя считать это основанием для исключения, даже Арбитраж не счел перепосты достаточным обоснованием.
Более тяжкая вина, лежащая на 22-х – оскорбление коллег по партии – в обращении к Съезду. «Ну зачем же Вы это письмо подписывали?» - сокрушался Н.Рыбаков, обращаясь и ко мне, и к Кате Алимовой, и к другим коллегам с небольшим парт.стажем. Потому что готовили одно обращение и не разбивали на части по периодам деятельности М.Резника в Яблоке. Вы же тоже нас оптом обвинили во всех грехах.
Однако не все из исключенных подписали это обращение. Например, насколько я помню, Кирилл Чистяков не подписывал, а его исключили. Значит, дело не в этом.
Остается первое, самое главное обвинение: «являясь членом руководящих органов, не принял мер по предотвращению и пресечению действий по одобрению и оправданию позиции О.В. Галкиной и В.А.Нотяга, которые по существу стали соучастниками фальсификаций; фактически солидаризировавшись с ними». В этой части основные претензии к исключаемым в том, что они голосовали против исключения Нотяга и Галкиной из партии, а также за – объявление благодарности. Но и здесь выходит нестыковка. Есть люди, которые голосовали точно также, но их не исключили. И наоборот, среди 22-х есть те, кто вообще никогда никак не голосовал, потому что делегатом конференции не являлся и в бюро не входил – например, я и К. Чистяков.
Таким образом, формально за Кириллом Чистяковым нет никакой вины, кроме той, что он муж врага народа (простите, "фальсификатора"). Только это в решение Бюро демократической партии не включишь.
Со мной тоже все неоднозначно. Может быть, меня исключили потому, что я жена "пособника фальсификаторов"?
Ребят из «молодежки» неоднократно спрашивали, почему они не поставили вопрос об исключении О.Галкиной из «Молодежного Яблока». Это, видимо, тоже вменялось в вину. Хотя тогда нужно и К. Вахрушеву исключать…
В итоге у меня сложилось впечатление, что виноваты мы в том, что не заклеймили Галкину и Нотяга позором и не написали грозных постов в контакте, т.е. не высказали позицию, которую навязывает Федеральное Бюро. Своей позиции ни у кого из нас быть не может.
Так вот, я не вступала в партию, где мне будут указывать, что мне говорить, что писать в соц. сетях и как думать. Горько оттого, что эти люди мнят себя демократами.
P.S. Спасибо Л. Шлосбергу за критическое выступление на Бюро 8.12. Оно добавило немного здравого смысла в этот театр абсурда.
22. Exception.
Almost everyone who was on December 8 in Moscow at the Bureau for the deletion of the “list of 22s” has already spoken out.
I will not repeat how this process happened - it is unpleasant. Some unfamiliar or completely unfamiliar people repeated memorized phrases about the support of falsifications and did not hear the speakers. Because they did not want to hear. Because if you hear, you have to think, revise your position. Or not mine, but lowered from above. In general, not the point.
As a result, I would like to understand why I and my colleagues were expelled.
So, in order.
First, the Bureau’s decision appears, where they are all accused of supporting falsifications, propaganda of falsifications, insults, participating in the preparation of a nationalist march, and misleading other party members.
At the party arbitration there appears a volume of “evidence” that does not stand up to criticism. Personally, I am accused of having been elected to the governing bodies of the St. Petersburg branch (Regional Council) (support for fraud), signed an appeal to the Congress (insult) and made 9 reposts in contact (propaganda).
It was these allegations that were ultimately reflected in the Bureau’s expulsion decision.
I'll start with the most ridiculous - propaganda of fraud. Compared to how propagandists of the volume of our Leningrad affair, Milonov and his wording of the law on gay propaganda, understand propaganda, the top of liberalism. In Yabloko, some of our former colleagues regard any repost of O. Galkina as propaganda, regardless of its content. Also propaganda includes a critical assessment of the appearance in the party office of the guard. In general, this cannot be considered a basis for exclusion, even the Arbitration Court did not consider the reposts to be sufficient justification.
The heavier blame lying on the 22nds - insulting colleagues in the party - is in addressing the Congress. “Well, why did you sign this letter?” - N. Rybakov lamented, referring to me, and to Kate Alimova, and to other colleagues with a small party experience. Because they prepared one appeal and did not break it into pieces according to the periods of activity of M. Reznik in Yabloko. You, too, have blamed us in bulk for all our sins.
However, not all of the excluded have signed this appeal. For example, as far as I remember, Kirill Chistyakov did not sign, but he was expelled. So that’s not the point.
The first, most important charge remains: “being a member of the governing bodies, I did not take measures to prevent and suppress actions to approve and justify the position of O.V. Galkina and V.A. Notyaga, who essentially became accomplices of falsifications; actually identifying with them. ” In this part, the main claims against the expelled are that they voted against the exclusion of Notyaga and Galkina from the party, as well as for the announcement of gratitude. But here there is a discrepancy. There are people who voted in the same way, but they were not expelled. And vice versa, among the 22nd there are those who never voted at all, because they were neither a delegate to the conference nor a member of the bureau — for example, me and K. Chistyakov.
Thus, formally, Kirill Chistyakov has no fault except that he is the husband of the enemy of the people (excuse me, the “falsifier”). Only this can not be included in the decision of the Bureau of the Democratic Party.
Everything is ambiguous with me too. Maybe I was expelled because I’m the wife of an “accomplice of counterfeiters”?
The guys from the “youth team” were repeatedly asked why they did not raise the question of the expulsion of O. Galkina from the “Youth Apple”. This, apparently, was also charged with guilt. Although then it is necessary to expel K. Vakhrushev ...
As a result, I got the impression that we were to blame for the fact that we did not brand Galkina and Notyaga with shame and did not write formidable posts in contact, i.e. did not express the position imposed by the Federal Bureau. None of us can have our own position.
So, I did not join the party, where they would tell me what to say, what to write in social services. networks and how to think. It’s bitter because these people think of themselves as democrats.
P.S. Thanks to L. Schlosberg for his critical address to the Bureau on 8.12. It added some common sense to this theater of the absurd.
Almost everyone who was on December 8 in Moscow at the Bureau for the deletion of the “list of 22s” has already spoken out.
I will not repeat how this process happened - it is unpleasant. Some unfamiliar or completely unfamiliar people repeated memorized phrases about the support of falsifications and did not hear the speakers. Because they did not want to hear. Because if you hear, you have to think, revise your position. Or not mine, but lowered from above. In general, not the point.
As a result, I would like to understand why I and my colleagues were expelled.
So, in order.
First, the Bureau’s decision appears, where they are all accused of supporting falsifications, propaganda of falsifications, insults, participating in the preparation of a nationalist march, and misleading other party members.
At the party arbitration there appears a volume of “evidence” that does not stand up to criticism. Personally, I am accused of having been elected to the governing bodies of the St. Petersburg branch (Regional Council) (support for fraud), signed an appeal to the Congress (insult) and made 9 reposts in contact (propaganda).
It was these allegations that were ultimately reflected in the Bureau’s expulsion decision.
I'll start with the most ridiculous - propaganda of fraud. Compared to how propagandists of the volume of our Leningrad affair, Milonov and his wording of the law on gay propaganda, understand propaganda, the top of liberalism. In Yabloko, some of our former colleagues regard any repost of O. Galkina as propaganda, regardless of its content. Also propaganda includes a critical assessment of the appearance in the party office of the guard. In general, this cannot be considered a basis for exclusion, even the Arbitration Court did not consider the reposts to be sufficient justification.
The heavier blame lying on the 22nds - insulting colleagues in the party - is in addressing the Congress. “Well, why did you sign this letter?” - N. Rybakov lamented, referring to me, and to Kate Alimova, and to other colleagues with a small party experience. Because they prepared one appeal and did not break it into pieces according to the periods of activity of M. Reznik in Yabloko. You, too, have blamed us in bulk for all our sins.
However, not all of the excluded have signed this appeal. For example, as far as I remember, Kirill Chistyakov did not sign, but he was expelled. So that’s not the point.
The first, most important charge remains: “being a member of the governing bodies, I did not take measures to prevent and suppress actions to approve and justify the position of O.V. Galkina and V.A. Notyaga, who essentially became accomplices of falsifications; actually identifying with them. ” In this part, the main claims against the expelled are that they voted against the exclusion of Notyaga and Galkina from the party, as well as for the announcement of gratitude. But here there is a discrepancy. There are people who voted in the same way, but they were not expelled. And vice versa, among the 22nd there are those who never voted at all, because they were neither a delegate to the conference nor a member of the bureau — for example, me and K. Chistyakov.
Thus, formally, Kirill Chistyakov has no fault except that he is the husband of the enemy of the people (excuse me, the “falsifier”). Only this can not be included in the decision of the Bureau of the Democratic Party.
Everything is ambiguous with me too. Maybe I was expelled because I’m the wife of an “accomplice of counterfeiters”?
The guys from the “youth team” were repeatedly asked why they did not raise the question of the expulsion of O. Galkina from the “Youth Apple”. This, apparently, was also charged with guilt. Although then it is necessary to expel K. Vakhrushev ...
As a result, I got the impression that we were to blame for the fact that we did not brand Galkina and Notyaga with shame and did not write formidable posts in contact, i.e. did not express the position imposed by the Federal Bureau. None of us can have our own position.
So, I did not join the party, where they would tell me what to say, what to write in social services. networks and how to think. It’s bitter because these people think of themselves as democrats.
P.S. Thanks to L. Schlosberg for his critical address to the Bureau on 8.12. It added some common sense to this theater of the absurd.
У записи 10 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ольга Гущина
