У Ли Джуаня среди прочих был монах, отличавшийся крайней словоохотливостью. В беседах с товарищами он, не зная меры, пускался в такие длинные и громоздкие рассуждения, что, в конце концов, когда замолкал, невозможно было и вспомнить, вспомнить, с чего эта беседа началась. Даже на вопросы учителя он умудрялся отвечать длинно, путано и сбивчиво. Такую манеру он объяснял тем, что исследуемый предмет нужно освещать с как можно большего количества сторон.
Если же кто-либо из его товарищей, утомленный беседой, уходил, не дотерпев до окончания беседы, этот монах сердился на него и долго таил обиду. Звали его Хин Цу Энь.
Однажды Ли Джуань пригласил Хин Цу Эня на прогулку. Когда они подошли к реке и уселись на берегу, Ли Джуань спросил:
— Скажи, что ты думаешь об этой реке?— Я думаю, — сказал Хин Цу Энь важно, — что она такая же древняя, как времена Царя с Громовым Голосом. Она текла задолго до нашего рождения и будет продолжать течь еще долго после того, как наши кости истлеют в земле.
— Я вижу, — сказал Ли Джуань, — что ты уже достаточно мудр, чтобы приступить к работе над собственным коаном.Хин Цу Энь встал и поклонился.
Итак, — сказал Ли Джуань. — Ты должен узнать, обладает ли эта река природой Будды.
«Если я скажу, что обладает, — подумал Хин Цу Энь, — то буду выглядеть глупо. Если же скажу, что нет, то буду противоречить сутрам, в которых говорится, что в конце времен все сущее станет просветленным».
— В сутрах говорится… — начал он, но Ли Джуань перебил его.— Какое нам дело до истлевших костей?! Иди и размышляй над вопросом! И, пока не найдешь ответ, не смей ко мне возвращаться.
Хин Цу Энь повернулся, чтобы уйти, и в этот момент Ли Джуань столкнул его в реку. Место там было глубокое, а Хин Цу Энь не умел плавать. К тому же берег был глинистый и скользкий.
— Учитель! — закричал Хин Цу Энь. — Помогите! Я тону!
— Как! — вскричал Ли Джуань. — Ты уже нашел ответ на мой вопрос?!
— Мне сейчас не до вопросов! Помогите мне скорее!
— О какой помощи ты просишь?! — удивился Ли Джуань. — Ведь мой вопрос и есть есть моя помощь тебе.
В этот момент Хин Цу Энь прозрел. Издав торжествующий вопль, он камнем пошел на дно. В последнее мгновение Ли Джуань, наклонившись, успел схватить его за одежду и вытащил на берег.
— Река! Река! — бормотал Хин Цу Энь.С того дня характер его резко изменился. Он стал молчаливым, малообщительным, в длинные разговоры больше ни с кем не вступал, а со временем и вообще покинул монастырь.
Если же кто-либо из его товарищей, утомленный беседой, уходил, не дотерпев до окончания беседы, этот монах сердился на него и долго таил обиду. Звали его Хин Цу Энь.
Однажды Ли Джуань пригласил Хин Цу Эня на прогулку. Когда они подошли к реке и уселись на берегу, Ли Джуань спросил:
— Скажи, что ты думаешь об этой реке?— Я думаю, — сказал Хин Цу Энь важно, — что она такая же древняя, как времена Царя с Громовым Голосом. Она текла задолго до нашего рождения и будет продолжать течь еще долго после того, как наши кости истлеют в земле.
— Я вижу, — сказал Ли Джуань, — что ты уже достаточно мудр, чтобы приступить к работе над собственным коаном.Хин Цу Энь встал и поклонился.
Итак, — сказал Ли Джуань. — Ты должен узнать, обладает ли эта река природой Будды.
«Если я скажу, что обладает, — подумал Хин Цу Энь, — то буду выглядеть глупо. Если же скажу, что нет, то буду противоречить сутрам, в которых говорится, что в конце времен все сущее станет просветленным».
— В сутрах говорится… — начал он, но Ли Джуань перебил его.— Какое нам дело до истлевших костей?! Иди и размышляй над вопросом! И, пока не найдешь ответ, не смей ко мне возвращаться.
Хин Цу Энь повернулся, чтобы уйти, и в этот момент Ли Джуань столкнул его в реку. Место там было глубокое, а Хин Цу Энь не умел плавать. К тому же берег был глинистый и скользкий.
— Учитель! — закричал Хин Цу Энь. — Помогите! Я тону!
— Как! — вскричал Ли Джуань. — Ты уже нашел ответ на мой вопрос?!
— Мне сейчас не до вопросов! Помогите мне скорее!
— О какой помощи ты просишь?! — удивился Ли Джуань. — Ведь мой вопрос и есть есть моя помощь тебе.
В этот момент Хин Цу Энь прозрел. Издав торжествующий вопль, он камнем пошел на дно. В последнее мгновение Ли Джуань, наклонившись, успел схватить его за одежду и вытащил на берег.
— Река! Река! — бормотал Хин Цу Энь.С того дня характер его резко изменился. Он стал молчаливым, малообщительным, в длинные разговоры больше ни с кем не вступал, а со временем и вообще покинул монастырь.
Li Juan, among others, had a monk who was extremely talkative. In conversations with his comrades, he, without knowing the measures, embarked on such long and cumbersome arguments that, in the end, when he fell silent, it was impossible to remember, remember how this conversation began. Even he managed to answer the teacher’s questions in a long, confused and confused way. He explained this manner by the fact that the subject under study should be illuminated from as many sides as possible.
If one of his comrades, tired of the conversation, left without having endured the end of the conversation, this monk was angry with him and lurked a long offense. His name was Hin Tsu En.
Once Li Juan invited Hin Tsu En for a walk. When they approached the river and sat on the shore, Li Juan asked:
“Tell me, what do you think of this river?” “I think,” said Hin Tsu En, importantly, “that it is as ancient as the time of the Tsar with the Thunder Voice.” It flowed long before our birth and will continue to flow long after our bones decay in the ground.
“I see,” said Li Juan, “that you are already wise enough to start working on your own koan.” Hin Tsu En got up and bowed.
So, said Li Juan. “You must find out if this river has the nature of a Buddha.”
“If I say that I have,” Hin Tsu En thought, “I will look stupid. If I say no, then I will contradict the sutras, which say that at the end of time all things will become enlightened. "
“The sutras say ...” he began, but Li Juan interrupted him. “What do we care about decayed bones ?!” Go and ponder the question! And, until you find the answer, dare not return to me.
Hin Tsu En turned to leave, and at that moment Li Juan pushed him into the river. The place there was deep, and Hin Tsu En did not know how to swim. In addition, the coast was clay and slippery.
- Teacher! Shouted Hin Tsu En. - Help! I'm drowning!
- How! Cried Lee Juan. “Have you already found the answer to my question ?!”
“I don’t have any questions now!” Help me soon!
“What kind of help are you asking for ?!” - surprised Lee Juan. - After all, my question is my help to you.
At this moment, Hin Tsu En saw his sight. With a triumphant cry, he rocked to the bottom. At the last moment, Li Juan, bending over, managed to grab him by the clothes and dragged him ashore.
- The river! River! Muttered Hin Tsu En. From that day on, his character changed dramatically. He became silent, uncommunicative, did not enter into long conversations with anyone else, and eventually left the monastery altogether.
If one of his comrades, tired of the conversation, left without having endured the end of the conversation, this monk was angry with him and lurked a long offense. His name was Hin Tsu En.
Once Li Juan invited Hin Tsu En for a walk. When they approached the river and sat on the shore, Li Juan asked:
“Tell me, what do you think of this river?” “I think,” said Hin Tsu En, importantly, “that it is as ancient as the time of the Tsar with the Thunder Voice.” It flowed long before our birth and will continue to flow long after our bones decay in the ground.
“I see,” said Li Juan, “that you are already wise enough to start working on your own koan.” Hin Tsu En got up and bowed.
So, said Li Juan. “You must find out if this river has the nature of a Buddha.”
“If I say that I have,” Hin Tsu En thought, “I will look stupid. If I say no, then I will contradict the sutras, which say that at the end of time all things will become enlightened. "
“The sutras say ...” he began, but Li Juan interrupted him. “What do we care about decayed bones ?!” Go and ponder the question! And, until you find the answer, dare not return to me.
Hin Tsu En turned to leave, and at that moment Li Juan pushed him into the river. The place there was deep, and Hin Tsu En did not know how to swim. In addition, the coast was clay and slippery.
- Teacher! Shouted Hin Tsu En. - Help! I'm drowning!
- How! Cried Lee Juan. “Have you already found the answer to my question ?!”
“I don’t have any questions now!” Help me soon!
“What kind of help are you asking for ?!” - surprised Lee Juan. - After all, my question is my help to you.
At this moment, Hin Tsu En saw his sight. With a triumphant cry, he rocked to the bottom. At the last moment, Li Juan, bending over, managed to grab him by the clothes and dragged him ashore.
- The river! River! Muttered Hin Tsu En. From that day on, his character changed dramatically. He became silent, uncommunicative, did not enter into long conversations with anyone else, and eventually left the monastery altogether.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Ким
