Я был точкой отсчёта, был камерой в воздухе, - Запись на стене пользователя Александр Гурьев в Вконтакте. Комментарии и лайки к записи.

Александр Гурьев

Я был точкой отсчёта, был камерой в воздухе,
Потерявшей штатив и плечо оператора;
Фильм был трагикомедией с примесью хоррора
Про ожившие трупы и поиски родины.
В одиссее дорога не может быть пройденной,
И я брёл по огрызку протухшего кратера,
Длинным кругом по чьим-то следам.

С каждым новым витком оставляя для зрителя
Меньше сути и больше пустого артхауса,
Я терял своё время на поиски времени
И открытие истин, лежавших на полочках,
И красивые штампы в бессмысленных корочках,
Но пытался заполнить нелепую паузу
И составить свой собственный план.

Оставаясь вовне чужеродного космоса,
Близоруко глядел на цветные галактики —
Всплеск светящейся пыли в разбуженном омуте,
Оседающей к прежнему илу и плесени
С их забытыми книгами, фильмами, песнями…
И завидовал хаосу, полному пластики,
Недоступной чертям и богам.

Но раскапывать жизнь под эстетикой мёртвого
Оказалось бессмысленно до одурения;
Расцветать на золе — непочтительно радостно;
Затаиться в глубинах — обидно непьющему,
И я медленно гнил, удобряя грядущее,
Запускавшее корни в мои откровения,
С кровью выплюнутые к ногам.

Всё, что дóлжно родиться — родилось и умерло.
Дайте мне подписать мой отказ от участия
В деконструкции кладбища планов на прошлое,
И я буду вытёсывать памятник глупости,
Бесконечной стеной отсекающей юность
От проторенных троп к иллюзорному счастью,
Что отцами завещано нам.

I was a reference point, was a camera in the air,
Lost the tripod and the shoulder of the operator;
The film was a tragicomedy mixed with horror
About the revived corpses and the search for the homeland.
In the odyssey, the road cannot be traveled,
And I wandered around the stub of a rotten crater
A long circle in someone’s footsteps.

With each new round leaving for the viewer
Less essence and more empty arthouse
I wasted my time looking for time
And the discovery of truths lying on the shelves,
And beautiful stamps in meaningless crusts,
But tried to fill a ridiculous pause
And make your own plan.

Remaining outside the alien space
Blizoruko looked at the colored galaxies -
A splash of luminous dust in the awakened whirlpool,
Settling to the former silt and mold
With their forgotten books, films, songs ...
And he envied the chaos full of plastic
Inaccessible to the devils and gods.

But digging up life under the aesthetics of the dead
It turned out pointless to stupefaction;
Blossoming on the ashes is disrespectfully joyful;
Lurking in the depths - it's a shame to drinker,
And I slowly rotted, fertilizing the future,
Rooted in my revelations
With blood spit out to the legs.

All that must be born is born and died.
Let me sign my opt-out
In the deconstruction of the cemetery plans for the past,
And I will carve out a monument of stupidity,
Endless youth cutoff wall
From beaten paths to illusory happiness
What fathers bequeathed to us.