Удивительно эрудированный человек был, который умел писать подробно и с множеством фактов. Ниже текст из Фейсбука Галины Тимченко (бывший главред Ленты.ру, затем главред Медузы, а сейчас гендир Медузы, работала с Носиком с 1999 года)
----
Наверное, это будет самый длинный пост в жизни. Потому что пока я пишу всякую ерунду, получается не лить слезы. Прада, байки эти известны примерно тысяче человек, ну и пусть.
Я сто раз рассказывала, что Антон нанял меня за три минуты и три вопроса: чем я занимаюсь в Коммерсанте, когда смогу начать работать в Ленте и нет ли у меня таких же новостников. Попутно рассказав, как расстался с Ходорковским и Газетой.ру и напоив коньяком. А через пару дней, узнав, как обстоят дела с зарплатами в Коммерсанте, заплатил мне за полный месяц работы.
А первую похвалу от Антонборисыча я получила два года спустя во время дикого скандала, который он мне закатил по поводу раздела vip.lenta.ru (кто помнит). Носик решил, что в этом месте будут лонгриды (а иногда колонки), мне забыл рассказать, а обнаружила я, что ко мне почему-то стекаются тексты Делицына, Фрая и так далее только в процессе. Поскольку добиться от Антона какого-то внятного разъяснения мне не удалось, я просто публиковала их, не редактируя и не следя за регулярностью - у меня и своей работы было примерно навалом (я тогда была шеф-редактором). В какой-то момент в редакции появился разъяренный Носик, заявивший, что я гроблю его прекрасную идею. Я начала отбрехиваться, но внезапно услышала: "Я вообще не понимаю, почему лучшие руки и голова Ленты.Ру занимаются какой-то херней вместо того, чтобы помогать мне!".
Спустя пару месяцев после того, как я стала главредом, я позвонила ему поныть, как все плохо. Пошли ужинать. Я начала песню, которой не было конца: редакция ведет себя как говно, все расползается, у меня ничего не получается, я хуевый главред. В ответ получила: "Дорогая, у тебя просто синдром родителя. Только ты знаешь, что твой ребенок врет, тырит мелочь и ругается матом. Все остальные умиляются - смотрите, какой ангел!"
Мы всегда тырили у него сигареты, блоки "Ротманса" были раскиданы по его кабинету. Он злился, но терпел. А вот если мы тырили кофе и он оставался без этого жуткого растворимого пойла, нам был конец. Сахар тоже должен был быть всегда: четыре ложки на маленькую чашку - и погнали. На какой-то из дней рождения мы в качестве компенсации подарили ему ящик этого кофе, сменив этикетки (фото прилагается).
Однажды он орал на меня десять часов подряд. Он ночью надиктовал новость про Аэрофлот, там была фактическая ошибка, утром компания разослала пресс-релиз с угрозой судебного преследования, я исправила ошибку и опубликовала извинения. Ну и началось. Он был в Лондоне, я не знаю, сколько ему стоили эти звонки, но он не пожалел 10ти часов, чтобы я примерно всё поняла о своем упрямстве, глупости, невнимательности, непрофессионализме и так далее. В конце концов я начала взрыдывать, тогда Миндер просто отобрала у меня трубку и сказала: "Антоша, иди в жопу, ты довел Галю до слез." Я ждала продолжения по возвращении, но он пришел в редакцию, пообнимался со мной, рассказал о своих лондонских приключениях и со всегдашним своим "Скучайте!" убежал.
В 2002 что ли мы переехали на завод "Динамо". Носик все реже появлялся в редакции, у него было как обычно примерно 10 проектов одновременно. Денег на хозяйственные нужды было не особо, поэтому мы сэкономили на нем: просто не поставили ему в кабинет кондиционер, все равно прибегает ненадолго. Как выяснилось, он безропотно сносил это издевательство, и даже вряд ли заметил. После его увольнения мы переехали туда втроем: зимой там было не больше 15ти, летом нагревалось до 40 градусов.
Мы только после 15 лет знакомства выяснили, что учились в одном институте. Я молчала, считая мед своей большой ошибкой, а он был уверен, что у меня гуманитарное образование. И ужасно обрадовался, когда узнал, что нет.
При мне Антон не уволил ни одного человека. Вообще. Люди приходили и уходили по собственным причинам, но в Ленте во всяком случае ни один не может сказать: "Меня уволил Носик". Наймом тоже занималась я. Поэтому когда в каком-то интервью его спросили с подвохом: "Правда ли, что вы нанимаете только молодых красивых неженатых мальчиков?", Антон среагировал как обычно неполиткорректно: "Это вы так намекаете, что я пидарас? Не по адресу, у Гали спросите, почему ей нравится работать с мальчиками".
Пока всё, не могу больше.
Антош, ну как же так, а?
----
Наверное, это будет самый длинный пост в жизни. Потому что пока я пишу всякую ерунду, получается не лить слезы. Прада, байки эти известны примерно тысяче человек, ну и пусть.
Я сто раз рассказывала, что Антон нанял меня за три минуты и три вопроса: чем я занимаюсь в Коммерсанте, когда смогу начать работать в Ленте и нет ли у меня таких же новостников. Попутно рассказав, как расстался с Ходорковским и Газетой.ру и напоив коньяком. А через пару дней, узнав, как обстоят дела с зарплатами в Коммерсанте, заплатил мне за полный месяц работы.
А первую похвалу от Антонборисыча я получила два года спустя во время дикого скандала, который он мне закатил по поводу раздела vip.lenta.ru (кто помнит). Носик решил, что в этом месте будут лонгриды (а иногда колонки), мне забыл рассказать, а обнаружила я, что ко мне почему-то стекаются тексты Делицына, Фрая и так далее только в процессе. Поскольку добиться от Антона какого-то внятного разъяснения мне не удалось, я просто публиковала их, не редактируя и не следя за регулярностью - у меня и своей работы было примерно навалом (я тогда была шеф-редактором). В какой-то момент в редакции появился разъяренный Носик, заявивший, что я гроблю его прекрасную идею. Я начала отбрехиваться, но внезапно услышала: "Я вообще не понимаю, почему лучшие руки и голова Ленты.Ру занимаются какой-то херней вместо того, чтобы помогать мне!".
Спустя пару месяцев после того, как я стала главредом, я позвонила ему поныть, как все плохо. Пошли ужинать. Я начала песню, которой не было конца: редакция ведет себя как говно, все расползается, у меня ничего не получается, я хуевый главред. В ответ получила: "Дорогая, у тебя просто синдром родителя. Только ты знаешь, что твой ребенок врет, тырит мелочь и ругается матом. Все остальные умиляются - смотрите, какой ангел!"
Мы всегда тырили у него сигареты, блоки "Ротманса" были раскиданы по его кабинету. Он злился, но терпел. А вот если мы тырили кофе и он оставался без этого жуткого растворимого пойла, нам был конец. Сахар тоже должен был быть всегда: четыре ложки на маленькую чашку - и погнали. На какой-то из дней рождения мы в качестве компенсации подарили ему ящик этого кофе, сменив этикетки (фото прилагается).
Однажды он орал на меня десять часов подряд. Он ночью надиктовал новость про Аэрофлот, там была фактическая ошибка, утром компания разослала пресс-релиз с угрозой судебного преследования, я исправила ошибку и опубликовала извинения. Ну и началось. Он был в Лондоне, я не знаю, сколько ему стоили эти звонки, но он не пожалел 10ти часов, чтобы я примерно всё поняла о своем упрямстве, глупости, невнимательности, непрофессионализме и так далее. В конце концов я начала взрыдывать, тогда Миндер просто отобрала у меня трубку и сказала: "Антоша, иди в жопу, ты довел Галю до слез." Я ждала продолжения по возвращении, но он пришел в редакцию, пообнимался со мной, рассказал о своих лондонских приключениях и со всегдашним своим "Скучайте!" убежал.
В 2002 что ли мы переехали на завод "Динамо". Носик все реже появлялся в редакции, у него было как обычно примерно 10 проектов одновременно. Денег на хозяйственные нужды было не особо, поэтому мы сэкономили на нем: просто не поставили ему в кабинет кондиционер, все равно прибегает ненадолго. Как выяснилось, он безропотно сносил это издевательство, и даже вряд ли заметил. После его увольнения мы переехали туда втроем: зимой там было не больше 15ти, летом нагревалось до 40 градусов.
Мы только после 15 лет знакомства выяснили, что учились в одном институте. Я молчала, считая мед своей большой ошибкой, а он был уверен, что у меня гуманитарное образование. И ужасно обрадовался, когда узнал, что нет.
При мне Антон не уволил ни одного человека. Вообще. Люди приходили и уходили по собственным причинам, но в Ленте во всяком случае ни один не может сказать: "Меня уволил Носик". Наймом тоже занималась я. Поэтому когда в каком-то интервью его спросили с подвохом: "Правда ли, что вы нанимаете только молодых красивых неженатых мальчиков?", Антон среагировал как обычно неполиткорректно: "Это вы так намекаете, что я пидарас? Не по адресу, у Гали спросите, почему ей нравится работать с мальчиками".
Пока всё, не могу больше.
Антош, ну как же так, а?
There was a surprisingly erudite person who was able to write in detail and with many facts. Below is a text from Facebook by Galina Timchenko (former chief editor of Lenti.ru, then chief editor of Medusa, and now the gender of Medusa, worked with Nosik since 1999)
----
This will probably be the longest post in life. Because while I write all sorts of rubbish, it turns out not to shed tears. Prada, these stories are known to about a thousand people, well, let them.
I told you a hundred times that Anton hired me in three minutes and three questions: what am I doing in Kommersant, when can I start working in the Ribbon and do I have the same news. Along the way, he told how he broke up with Khodorkovsky and Gazeta.ru and gave him a drink of cognac. And a couple of days later, after learning how salaries are doing in Kommersant, he paid me for a full month of work.
And I received the first praise from Antonborisych two years later during a wild scandal that he sent me over the section vip.lenta.ru (who remembers). Nosik decided that there would be longreads (and sometimes columns) in this place, he forgot to tell me, and I discovered that for some reason the texts of Delitsyn, Fry and so on were coming to me only in the process. Since I couldn’t get any clear explanation from Anton, I just published them without editing and not following the regularity - I and my work were pretty much in bulk (I was then the editor-in-chief). At some point, an enraged Spout appeared in the editorial office, stating that I was ruining his great idea. I started to take a break, but suddenly I heard: "I don’t understand why the best hands and head of the Ribbon.Ru are doing some garbage instead of helping me!"
A couple of months after I became chief editor, I called him to ponder how bad everything was. Let's go to dinner. I started a song that had no end: the editors behave like shit, everything is spreading, nothing works for me, I’m a crap editor. In response, she received: "Darling, you just have a parent's syndrome. Only you know that your child is lying, is tying a trifle and swearing obscenities. Everyone else is touched - look, what an angel!"
We always smoked cigarettes from him, the blocks of the Rotmans were scattered around his office. He was angry, but suffered. But if we smoked coffee and he was left without this terrible soluble swill, we were finished. Sugar also had to be always: four spoons on a small cup - and drove. For some birthday, we gave him a box of this coffee as compensation, changing labels (photo attached).
Once he screamed at me for ten hours in a row. He dictated the news about Aeroflot at night, there was a factual error, in the morning the company sent out a press release with the threat of prosecution, I corrected the error and published an apology. Well, it started. He was in London, I don’t know how much these calls cost him, but he did not spare 10 hours for me to understand about everything about my stubbornness, stupidity, inattention, lack of professionalism and so on. In the end, I started to sob, then Minder just took the phone from me and said: "Antosha, go in the ass, you brought Galya to tears." I was waiting to continue on my return, but he came to the editorial office, hugged me, talked about his London adventures and his everlasting “Miss!” ran away.
In 2002, we moved to the Dynamo plant. The nose appeared less and less in the editorial office; he had, as usual, about 10 projects at a time. There wasn’t much money for household needs, so we saved on it: we just didn’t put an air conditioner in his office, he still resorted for a short while. As it turned out, he meekly endured this mockery, and even hardly noticed. After his dismissal, the three of us moved there: in the winter there was no more than 15, in the summer it was heated to 40 degrees.
After only 15 years of dating, we found out that we studied at the same institute. I was silent, considering honey my biggest mistake, and he was sure that I had a liberal arts education. And he was terribly happy when he found out that no.
With me, Anton did not fire a single person. Generally. People came and went for their own reasons, but in the Tape, in any case, no one can say: "I was fired by the Spout." I also engaged in hiring. Therefore, when in an interview he was asked with a catch: “Is it true that you only hire young beautiful unmarried boys?”, Anton reacted as politically incorrect as usual: “Are you hinting that I’m fagot? Not at the address, ask Gali why she likes working with boys. "
For now, I can’t do it anymore.
Antosh, how is it, huh?
----
This will probably be the longest post in life. Because while I write all sorts of rubbish, it turns out not to shed tears. Prada, these stories are known to about a thousand people, well, let them.
I told you a hundred times that Anton hired me in three minutes and three questions: what am I doing in Kommersant, when can I start working in the Ribbon and do I have the same news. Along the way, he told how he broke up with Khodorkovsky and Gazeta.ru and gave him a drink of cognac. And a couple of days later, after learning how salaries are doing in Kommersant, he paid me for a full month of work.
And I received the first praise from Antonborisych two years later during a wild scandal that he sent me over the section vip.lenta.ru (who remembers). Nosik decided that there would be longreads (and sometimes columns) in this place, he forgot to tell me, and I discovered that for some reason the texts of Delitsyn, Fry and so on were coming to me only in the process. Since I couldn’t get any clear explanation from Anton, I just published them without editing and not following the regularity - I and my work were pretty much in bulk (I was then the editor-in-chief). At some point, an enraged Spout appeared in the editorial office, stating that I was ruining his great idea. I started to take a break, but suddenly I heard: "I don’t understand why the best hands and head of the Ribbon.Ru are doing some garbage instead of helping me!"
A couple of months after I became chief editor, I called him to ponder how bad everything was. Let's go to dinner. I started a song that had no end: the editors behave like shit, everything is spreading, nothing works for me, I’m a crap editor. In response, she received: "Darling, you just have a parent's syndrome. Only you know that your child is lying, is tying a trifle and swearing obscenities. Everyone else is touched - look, what an angel!"
We always smoked cigarettes from him, the blocks of the Rotmans were scattered around his office. He was angry, but suffered. But if we smoked coffee and he was left without this terrible soluble swill, we were finished. Sugar also had to be always: four spoons on a small cup - and drove. For some birthday, we gave him a box of this coffee as compensation, changing labels (photo attached).
Once he screamed at me for ten hours in a row. He dictated the news about Aeroflot at night, there was a factual error, in the morning the company sent out a press release with the threat of prosecution, I corrected the error and published an apology. Well, it started. He was in London, I don’t know how much these calls cost him, but he did not spare 10 hours for me to understand about everything about my stubbornness, stupidity, inattention, lack of professionalism and so on. In the end, I started to sob, then Minder just took the phone from me and said: "Antosha, go in the ass, you brought Galya to tears." I was waiting to continue on my return, but he came to the editorial office, hugged me, talked about his London adventures and his everlasting “Miss!” ran away.
In 2002, we moved to the Dynamo plant. The nose appeared less and less in the editorial office; he had, as usual, about 10 projects at a time. There wasn’t much money for household needs, so we saved on it: we just didn’t put an air conditioner in his office, he still resorted for a short while. As it turned out, he meekly endured this mockery, and even hardly noticed. After his dismissal, the three of us moved there: in the winter there was no more than 15, in the summer it was heated to 40 degrees.
After only 15 years of dating, we found out that we studied at the same institute. I was silent, considering honey my biggest mistake, and he was sure that I had a liberal arts education. And he was terribly happy when he found out that no.
With me, Anton did not fire a single person. Generally. People came and went for their own reasons, but in the Tape, in any case, no one can say: "I was fired by the Spout." I also engaged in hiring. Therefore, when in an interview he was asked with a catch: “Is it true that you only hire young beautiful unmarried boys?”, Anton reacted as politically incorrect as usual: “Are you hinting that I’m fagot? Not at the address, ask Gali why she likes working with boys. "
For now, I can’t do it anymore.
Antosh, how is it, huh?
У записи 25 лайков,
1 репостов,
4830 просмотров.
1 репостов,
4830 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Новосельский
