Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
Николай Гумилёв
2 декабря 1907 года
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
Николай Гумилёв
2 декабря 1907 года
My dear boy, you are so cheerful, your smile is so bright
Do not ask for this happiness, poisoning the worlds,
You don’t know, you don’t know what this violin is,
What is the dark horror of the beginner of the game!
The one who took her once in imperious hands,
The serene light of his eyes disappeared forever
The spirits of hell love listening to these royal sounds,
Mad wolves roam the road of violinists.
It’s necessary to sing and cry forever to these strings, sonorous strings,
Eternally must fight, curl maddened bow,
And under the sun, and under the blizzard, under the whitening breaker,
And when the west burns and when the east burns.
You get tired and slow down, and for a moment the song stops
And you won’t be able to shout, move and breathe, -
Immediately rabid wolves in a bloodthirsty frenzy
They grip the throat with their teeth and stand with their paws on the chest.
You will understand then how viciously laughed all that sang,
A belated, but imperious fear looks into the eyes.
And the dreary mortal cold wraps around the body like a cloth
And the bride weeps, and a friend thinks.
Boy, next! Here you will not find any fun or treasure!
But I see - you are laughing, these eyes are two rays.
On, wield a magical violin, look into the eyes of monsters
And perish with a glorious death, the terrible death of a violinist!
Nikolay Gumilyov
December 2, 1907
Do not ask for this happiness, poisoning the worlds,
You don’t know, you don’t know what this violin is,
What is the dark horror of the beginner of the game!
The one who took her once in imperious hands,
The serene light of his eyes disappeared forever
The spirits of hell love listening to these royal sounds,
Mad wolves roam the road of violinists.
It’s necessary to sing and cry forever to these strings, sonorous strings,
Eternally must fight, curl maddened bow,
And under the sun, and under the blizzard, under the whitening breaker,
And when the west burns and when the east burns.
You get tired and slow down, and for a moment the song stops
And you won’t be able to shout, move and breathe, -
Immediately rabid wolves in a bloodthirsty frenzy
They grip the throat with their teeth and stand with their paws on the chest.
You will understand then how viciously laughed all that sang,
A belated, but imperious fear looks into the eyes.
And the dreary mortal cold wraps around the body like a cloth
And the bride weeps, and a friend thinks.
Boy, next! Here you will not find any fun or treasure!
But I see - you are laughing, these eyes are two rays.
On, wield a magical violin, look into the eyes of monsters
And perish with a glorious death, the terrible death of a violinist!
Nikolay Gumilyov
December 2, 1907
У записи 3 лайков,
1 репостов,
372 просмотров.
1 репостов,
372 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Данил Купцов
